Девочка из прошлого (СИ) - Тоцка Тала

— Я с ними сам справился, — криво усмехнулся Марат, и я пожалел, что не видел эту картину маслом.

На миг пробую представить, что у меня вот такая взрослая дочь. И к ней клеятся всякие уебки. Какие мои действия?

Но представить не получается. Эти уже слишком самостоятельные, понятия не имею, как с ними обращаться. Мне проще с такими как Пчелка.

Она смотрит на меня с обожанием и подчиняется беспрекословно. А я исполняю любое ее желание. Все просто и прозрачно.

— Папа, здесь мне девять лет! — возмущается Крис. Я задумался и пропустил, что именно говорил дочери Хасан. — Как я могу кого-то помнить?

— Это наше первое Рождество в пансионе, — поддерживает ее подруга. — У меня тоже есть такие фотографии.

Мы с Хасаном просмотрели все фото и в ее альбоме тоже, но женщина из супермаркета была только на одном снимке, в альбоме Крис.

Девчонка видимо что-то читает на моем лице, потому что поясняет:

— Они не здесь, они у меня дома.

— Поехали, — встаю со своего кресла.

— Куда? — хмуро зыркает Хасан и тоже встает. Слишком резко на мой взгляд.

— Домой к Лизе. За фотографиями. Я ее отвезу, Марат, не беспокойся.

Не могу понять, чего он так подорвался. Ладно я, это мне надо. А он чего?

Но Марат недовольно кривится и качает головой.

— Не надо, я сам её отвезу. Я привезу тебе фото, если Лиза их найдет. Пойдем, Крис, — оборачивается он к дочке, потом в упор смотрит на блондиночку Лизу. — В машину.

Девочки послушно поднимаются, вежливо прощаются и идут к выходу. Разве что за руки не держатся.

Хочется подъебнуть Хасана и пошутить, что у обеих девочек закончилась закрытая школа-пансион и началась закрытая школа жизни под руководством Марата Хасанова, но что-то меня останавливает.

Он конечно слишком их опекает, но по быстрому взгляду, который светленькая Лиза бросила на него из-под опущенных ресниц, стало ясно, что с подчинением там явные проблемы. Так что пусть Марат сам с этим разбирается.

Тем более, что водитель, которого Марат отправил за девочками, доставил обеих буквально в течение получаса. Так что на самом деле у него неплохо все организовано. Не уверен, что я справился бы лучше.

— Думаю, вам лучше съездить в нашу школу, — говорит вдруг Лиза, оборачиваясь на пороге. — Там на каждом празднике работают фотографы, снимают горы материала. И они все хранятся в архивах, наша директриса серьезно относилась ко всем мероприятиям.

— И они могут точно сказать, что это за женщина, — поддерживает ее Крис.

Пересекаемся взглядами с Маратом.

— Хорошая мысль, — говорит он, и я киваю.

Просто охуенная. Поэтому пока водитель вез девчонок в офис Марата, я забронировал билет на ближайший рейс в Лондон. А своим дал задание пробить по базе школы, не является ли незнакомка их сотрудницей. Или являлась. Вряд ли там стоит серьезная защита, так что пусть проверят.

От Лизы Марат привозит мне в офис целую пачку фото, но ни на одной нет нужного ракурса. Хотя маленькая Лиза в наряде лесной елочки выглядит очень мило.

С фотографии из альбома Кристины делаю копию. Мои умельцы её увеличивают и осветляют, прогоняют через фотошоп, и в итоге у меня на руках имеется фото достаточно приличного качества.

В Лондон я вылетаю на следующее же утро.

Глава 15

Арина

— Это кошечка. Как кошечка говорит? — показываю Кате в книге картинку. Дочка смотрит на меня и хитро улыбается.

— Мяу! — отвечает и хлопает в ладоши. Показывает на себя пальчиком. — Кэтти. Кэт.

Ее черные глазки блестят, и я не могу удержаться. Обнимаю ее, тискаю, целую.

— Да, ты тоже кошечка. Мой маленький котенок. Где у котенка ушки?

Катюша закрывает ладошками уши и смеется.

— Где ушки? Куда они спрятались? Давай поищем!

Я щекочу дочку, она заливается громким смехом. Мама выглядывает из окна и улыбается, глядя на нас. А я чувствую себя самой счастливой.

Я так люблю своего ребенка, что готова проводить с ней время сутки напролет. Но в последнее время у нас все реже это получается. И Винченцо верит, что я по собственной воле соглашусь ещё больше его урезать?

Мы вернулись на Бали, и мне кажется, что я видела сон. Мне все приснилось — Демид, переговоры, контракт. Соня и Майя Айдаровы. Снова Демид. Все время, везде Демид....

— Ма-а, ма-ама, мам, — Катюшка берет меня за лицо и поворачивает к себе. Показывает на калитку, на себя и просяще хлопает глазками.

Черными, жгучими глазами своего отца. Она может быть похожа на деда, на всех своих сестер и братьев, но глаза и улыбка у неё Демида. Может поэтому я способна часами наблюдать за своим ребенком? Просто сидеть и на неё смотреть...

Ловлю малышку за ладошки, притягиваю к себе.

— Скажи словами, Катюня. Скажи мне, что ты хочешь?

Она моргает, виновато щурится, но не говорит. И меня накрывает волной раскаяния.

Это моя вина. Все случилось исключительно по моей вине. Я не должна была так реагировать на Демида, я обязана была думать в первую очередь о ребенке.

Нельзя было позволять его словам так глубоко себя ранить. Мне следовало защищаться, заковать сердце в броню и защитить свою малышку.

Теперь мне все врачи в один голос твердят, чтобы я не разрешала ей использовать жесты, вынуждала говорить. Иначе она привыкнет и приспособиться. Она уже приспособилась.

Но я не могу. Мне каждый раз ее жалко до слез, особенно видя, какое отчаяние мелькает на маленьком личике, когда я прошу выразить свое желание словами.

И каждый раз я сдаюсь. Мне становится абсолютно все равно, как малышка выражает свою просьбу. Пусть делает так, как ей удобнее, я всегда ее пойму.

Наклоняюсь к дочке так, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Ты хочешь на улицу? Хочешь, чтобы мы вышли погулять?

Дочка радостно кивает, протягиваю ей руку.

— Пойдем. Ты иди, возьми игрушки, которые хочешь взять с собой.

Катя бежит в дом, а я достаю телефон.

Нас охраняют «невидимки» Винченцо. Все построено и организовано так, чтобы присутствие охраны не мешало и не пугало ребенка. Если мы собираемся выйти на прогулку, я обязательно должна предупредить охрану. И выходить за ворота только после их разрешения.

Отмашку получаю быстро, мы с дочкой выходим на прогулку. Охранников не видно, но я уже научилась вычислять их в толпе отдыхающих и иногда даже среди местных.

— Ма-а-а-а, — набегавшись, Катя тянет ручки и показывает на большую подвесную качель. Она любит, чтобы мы катались на ней вдвоем.

Подхватываю дочку, сажусь на качель. Она обнимает меня за шею, я начинаю медленно раскачиваться. Катя засыпает почти мгновенно, и я продолжаю качаться, держа ее на руках.

Звонок Винченцо не будит мою девочку, она лишь сонно хмурится.

— Я слушаю, — быстро отвечаю на звонок. Интересно, Феликс уже был у него или ещё не дошел? Они поговорили?

— Почему мой сын не хочет на тебе жениться? — вопрос в обычной для Винченцо манере звучит резко и без излишних прелюдий.

Значит, дошел.

Я ожидала чего-то подобного, поэтому отвечаю практически сразу:

— Он не только на мне жениться не хочет. Он не хочет жениться в принципе.

Я могла бы добавить, потому что у него разбито сердце, но очень сильно сомневаюсь, что для Винченцо это уважительная причина. И если сын не посчитал нужным ему рассказать, то я тем более не стану этого делать.

— Я понял, — мужчина явно разозлен, но он никогда не станет это демонстрировать без особой необходимости.

Феликс слишком хорошо знает своего отца. Когда я спросила, как он отреагирует на наш отказ, он лишь пожал плечами.

— Придумает какой-то пряник, чтобы нас заманить. Он наконец-то понял, что угрозами от меня ничего не добьется. Но мне пришлось для этого попахать.

— Госпожа Покровская, нам лучше вернуться, — слышится рядом голос одного из моих «невидимок». Внутренне вздрагиваю, но внешне не подаю виду.

Никто не виноват, что я до сих пор не могу привыкнуть. А как тут привыкнешь, когда они материализуются практически из воздуха?