Поймать и наказать Лису (СИ) - Чащина Евгения

– Ложись, так уж и быть сначала отсосу, а потом пройдемся по всем моим отверстиям, – включаю режим шлюхи и сжимаю член мужика, – люблю быть главной, когда сосу мужикам и этой красоткой трусь о его колено, так ощущения ярче.

Блевать хочу, но пошло улыбаюсь и задираю юбку, светя свой гладковыбритый треугольник. Мне важно, чтобы все его здравомыслие ушло в яйца и член.

Он вроде офигел с моих слов. Не верит, смотрит подозрительно.

– Я слышал, что ты умело раздвигаешь ноги, а потом наебываешь мужиков, Лисицына. Давай с жопы начнём.

Что-то подобное я ожидала, поэтому фыркнула и отпустила член, шлёпнулась на постель и уже всё... стоп-кран сорвало. Только бы силы хватило, только бы с первого раза...

Улыбается ехидно эта тварь и тянет свои руки ко мне, чего мне только стоит быть в режиме порно суки которая виляет задом и заводит мужика до предела. Вижу звериный оскал, его победоносную улыбку. Да он бедняга три дня наяривал свой член поди, пока ему не давали доступ к моему телу.

– Сильный и смелый мужчина боится слабую, но хитрую бабу? Заметь, с сексом я никого не наебывала, любой тебе скажет, что сосала я на двести, и на такие толстые игрушки с азартом бросалась. Но если ты не уверен в себе, тогда давай начнем нашу ночь банально. Вот только я девочка рисковая, но нежная, со мной нужно аккуратно.

Я все же пытаюсь его свалить на спину уговорами, попой врастая в матрас. Он же сейчас без смазки меня выдерет и разорвет.

– Да похуй, начинай, долго пиздеть будешь? – мне все-таки удаётся повалить его на спину.

Упал, развалился, скалится, помахивая своей сарделькой.

Ага. Бегу и волосы по ветру. О да. Мои волосы, они помогут мне в тактильных и отвлекающих манёврах.

– Хороший мальчик. У кого красивый и толстый член. Люблю такие, – левой рукой игриво скольжу по восставшему члену, глажу головку и вижу, как глаза прикрывает. Хочу ехидно заржать, но сдерживаюсь. Ничтожества. Любят свой член, любят, как его балуют. И этот такой же. Если Стрельцов только о минете бредил, то такой увалень и подавно этим будет увлечен. Надрачиваю член, чтобы побольше завести эту махину, чтобы не соображал нормально. Хрипит и глаза прикрывает, а я волосами скольжу по его животу, едва касаясь кожи, издаю стоны от которых любой сойдёт с ума от перевозбуждения, а сама правой ладошкой из под подушки три осколка вытаскиваю. В этой криповой вакханалии уже толком не соображаю. Я боюсь ранить человека, я никогда этого не делала. Но стоило этой твари захрипеть и потянуть меня за волосы к своему паху, я выбесилась.

– Да куда ты торопишься ты совсем дикий, мужчина, учись наслаждаться настоящим сексом а не тем, чем привык: сунул, отымел и спать.

Сильнее сжала член у основания. Мерзко. Я держу в руках чужой член, мене мерзко и хочется выть.

– Действуй, – слетает хриплое с его губ, и оскал вновь такой жуткий, что я бешусь.

Это было молниеносно. Я не успела испугаться. Он словно подтолкнул меня к краю пропасти, когда пальцами прикоснулся к моим половым губам. Удар и дикий ор. А крупный осколок пластмассы уже торчал в мышце чуть ниже бедра.

Слетаю с кровати, держа двумя руками ещё один осколок. Он не сразу осознает урон его телу, потому что не сразу видит кровь, которая медленно, но уверенно пачкает простыни.

– Ещё шаг, и я тебя убью.

– Чем, хуйней этой? – он хрипло смеется и достает осколок из своей ноги. Орет, кривится, поднимает кровавые глаза. – Я тебе их знаешь куда запихаю, сука!

Он делает шаг вперед и понимает, что просчитался он, а не я. Нога подкашивается и он падает на колени, не в силах продолжать путь. Это мой шанс. Сбегу, он не догонит.

Но я все же атакую еще раз в состоянии аффекта, стоит ему продолжить попытки приблизиться ко мне.

Бью, не разбирая куда, попадаю в предплечье, рвано выдыхаю, понимая, что если бы попала в шею я убила бы человека. Этот насильник не заслуживает ничего хорошего, но я не убийца, не убийца.

Шарахаюсь от него назад, в ушах звенит от его крика, я резко разворачиваюсь и бегу к выходу и оттуда – на свободу. Сбежать, только бы сбежать подальше от этого всего, только бы спастись.

Глава 31

Я захожу в старый дом советской постройки и поднимаюсь на нужный этаж. Звоню в дверь, нервно переминаясь с ноги на ногу, кулаки прям чешутся, так требуют возмездия.

Дверь распахивается и слышу недовольный голос:

– Какого хрена так долго, Карина, ты же знаешь, что я не люблю жда…

Он затыкается, окинув взглядом меня.

– Знаешь, кто я такой?

Сглатывает и растерянно кивает.

– Прекрасно, – скалюсь, как хищник, и с ноги пинаю его в живот так, что он пролетел через коридор. Влетаю следом, наклоняюсь к мудаку, хватаю за грудки.

– Где она?!

– Я клянусь, я не знаю где Кара, – панически отпирается он, а я холодно усмехаюсь.

– В морге твоя Кара. Где моя Марина?

Он застывает, в глазах недоумение. А мне похуй на его эмоции и его горе. Я потерял слишком много времени уже, и не могу позволить больше такой роскоши, поэтому бью его кулаком в лицо, чтоб очнулся и начал говорить.

– Да не ебу я где она! – орет, сплевывая кровь и, кажется, зуб.

– Тебе звонили насчет нее. Кто, откуда, чего хотели?!

– В смысле мне зво…

Еще один удар, и он закашливается, морщится, снова сплевывает кровь.

– Я убью тебя этой рукой если не станешь говорить, слизняк. Ты обул меня на пол миллиона, подложив свою суку в мою койку, и ты заставил ее спустить всех псов на мою девочку. Отвечай быстрее!

– Да я вообще не понял, что надо от меня.

Еще удар, и я начинаю терять контроль над своим гневом.

– Отвечай умнее.

Еще пара минут и я покидаю квартиру, лечу в свою машину и еду по указанным координатам. Какая-то глушь, заброшенный хутор. Мозг рисует картинки одна другой хуже. Явно не молоком парным поили и бабкой из печи ее там кормили три дня. Я потерял три дня. И потерял бы больше, не обратись к врагу. Потому что никто не знает, как он отслеживает звонки. Звонки, которые даже ребята моего друга отследить не могут.

Мчу на всех порах, выжимая педаль газа почти в пол. Стараюсь не думать про Макларен, который тут бы разогнался, да лег на пузо на первой кочке или ухабе. С нашими дорогами только на танке вроде этого можно выехать за город, а я ищу какой-то блядский хутор в середине сраного поля, окруженный лесами. Уебка Смолякова бросил в нокауте все в том же коридоре, проредив зубной ряд. Откинется – туда и дорога. Воссоединятся с милой, как Ромео и Джульетта.

Я не могу понять, как он мог дать своей бабе умереть. Хотя а сам я что, многим лучше? Хоть бы живая, сжимаю руль до боли в пальцах, и повторяю, как мантру: хоть бы живая. Все остальное вылечу, занежу, забудет. Только бы осталась жива.

Сворачиваю из леса на проселочную дорогу через поле и вижу вдалеке дом. Снова газ в пол, скорее бы, только бы успел.

Врываюсь внутрь, как разъяренный тигр, готовый рвать и убивать. Но перед моим взглядом только убогая комната, смятые простыни и кровь на них. Багровею, потом холодею.

УБЬЮ.

Подлетаю к распластанному на полу мужику, хватаю за горло, впечатываю его в стену.

– ГДЕ ОНА, что ты сделал с ней, – мой голос гремит на все убогое жилище.

– Да хуй ее знает, сбежала эта ебанутая баба, чуть не убила меня.

Ощущаю слабые отголоски гордости и удовлетворения. Моя девочка.

Опускаю взгляд на ее «оружие» и мысленно хвалю за смекалку. Не дала себя в обиду. Не дала же?

Сжимаю горло ничтожества сильнее. Его вялый хер навылет наводит на неприятные вопросы.

– Знаешь, что я делаю с теми, кто трогает мое?

– Не трогал я ее, – хрипит, – только она меня лапала и дрочила как истинная шлюха.

Не верю не единому слову, но пальцы все же делают свое дело и сжимают его глотку, прекращая поток кислорода. Очнулся и разжал их лишь когда этот утырок потерял сознание. Брезгливо швырнул его на пол, оставляя там и выходя на ночной воздух.