Твое время принадлежит мне (СИ) - Семакова Татьяна

— Прости… — я снова заплакала, закрыв глаза, а он начал раскручивать сережку на брови.

— Не люблю я все эти штуки… — сказал ворчливо. — Вечер цепляешься за них… из носа сама достань, я не полезу, это странно и, если по-честному, даже противно.

— Я сейчас, — пробормотала, кинувшись в ванну.

Вытащила из носа и из языка, умылась холодной водой, почистила зубы, потянулась к пупку, но решила оставить хоть что-то для себя, вернувшись в постель. Легла на прежнее место, он слегка улыбнулся и положил горячую ладонь мне на щеку.

— Если такое повторится… — сказал, глядя в глаза, а я замотала головой и ухватила его за руку, прижав к губам и целуя, вновь начав плакать. Он высвободил ее и обнял меня обеими, прижав к себе, а я вцепилась в его плечи и уткнулась лицом в грудь, продолжая всхлипывать, но постепенно успокаиваясь.

— Я подумала, вдруг с тобой что случилось, район гудит… приехала, а там она…

— Я приехал, прождал, как мудак, а ты с другим развлекалась… — уткнулся в мои волосы и прижал ещё крепче. — Я бы убил его, Нин, убил бы, я так хотел, плевать на все. Ты выводишь меня из равновесия, ты смешала меня с дерьмом, я так зол, но я не отпущу тебя. Я не могу, не делай так больше, никогда, слышишь?

Я попыталась вдохнуть, но он так сильно сжимал меня, что из груди вырвался лишь стон на выдохе. Разжав руки я нервно похлопала его по спине, он тут же ослабил хватку, а я резко вдохнула и медленно выдохнула, вновь обняв его. Он отстранился и провёл ладонью по моей щеке.

— Мне надо уехать, — сказал тихо, а потом хмыкнул: — Сегодня открытие новой точки.

— Моя мать — не моя мать.

— Ожидаемо, — слегка пожал он плечами. — Вы слишком похожи, так не бывает.

«Больше, чем ты думаешь» — подумала, а вслух сказала:

— Можно с тобой?

Он задумался и ухмыльнулся:

— Возьми с собой платье и туфли.

Я подскочила, пока он не передумал, натянула шорты и майку, упаковала вещи с собой и появилась в коридоре, где он ждал, привалившись плечом к стене. Остановилась в шаге от него, виновато заглядывая в глаза, а он поморщился:

— Забыли.

Дёрнул меня за руку, притягивая к себе, ухватил за подбородок и поцеловал. Я обняла его за шею, внутри все затрепетало, казалось, сердце не выдержит и сделает последний скачок, остановившись, он стянул с меня майку, расстегнул бюстгальтер и на пол со звоном приземлились два перстня, которые я упорно продолжала туда совать. Он замер, посмотрев вниз, а потом выдохнул:

— Потом объяснишь, — и продолжил целовать, попутно пытаясь снять с себя футболку и одновременно расстегнуть мои шорты.

Мы расположились прямо на полу в прихожей, разметав вещи по сторонам, мир вокруг померк, были лишь его зелёные глаза, мутные от желания, только его руки на моем теле, его тяжелое дыхание. Я сгорала, я не могла оторваться от него, от его глухих стонов внутренности сворачивались в тугой клубок, хотелось раствориться в нем, навсегда остаться в этом коридоре, в этой квартире, где были только мы.

— Я люблю тебя, — сказал шёпотом на ухо и мир взорвался на тысячу мелких разноцветных конфети, плавно опускающихся в накалённом страстью воздухе. Я глухо простонала, не в силах говорить, и упала на его грудь, тяжело дыша и продолжая сидеть верхом. — Мы опаздываем, — сказал чуть хрипло и похлопал по пятой точке.

Я слезла с него, а он тут же поднялся, начав одеваться и пряча взгляд.

— Жду в машине, — сказал сухо и вышел.

«Случайно вырвалось» — подумала с грустью и первым делом нашла перстни. Хотелось ответить взаимностью, но было уже как-то не к месту и я промолчала, быстро оделась, расчесалась и поспешила к нему, надеясь, что он в самом деле ждёт, а не уехал.

— Сегодня будет шумно, — сказал, выезжая со двора. — Готова?

— Стрелять будут? — спросила деловито, а он хмыкнул:

— Не рискнут. Очень хочется посмотреть на их рожи, когда они будут выкупать своё же барахло. Идея — отпад. Надо было раньше так поступить, но раньше у меня не было тебя.

— Я предложила сделать то, чего они ожидали, — пожала плечами смущенно.

— Чего они опасались, — поправил со смешком и положил одну руку на мою, подтянув к себе. — Устроим торжественное открытие. Красная лента, шампанское, все дела. Отпразднуем с шиком. Помещение снял в центре, пришлось поднапрячься, чтоб менты не нагрянули, там стволов больше чем шмоток их, но оно того стоит.

— Убили кого? — спросила тихо, а он отрицательно мотнул головой:

— Обошлось. Не люблю я это.

— Почему? — спросила с интересом, а он засмеялся:

— Почему я не люблю убивать людей?

— Ну… — протянула, смутившись. — С таким бизнесом…

— Я не стервятник. Краденое — да. Могу, люблю, умею, есть грешок. Но убийства, — он поморщился, глядя на дорогу. — Крайняя мера и надеюсь, поводов больше не будет, — я отвела взгляд, уставившись в окно, а он спросил: — Что у тебя за заначка на чёрный день в белье?

— А сколько у меня времени на рассказ? — хмыкнула в ответ, а он поморщился:

— Почти на месте.

— Тогда потом, — улыбнулась и провела большим пальцем по его руке, почувствовав, как по телу пробежала волна мурашек, а внизу живота сладко заныло.

— Давай без нежностей на людях, идёт? — спросил, отпустив мою руку и положив свою на руль.

— Тут нет никого… — буркнула, хлопнувшись со всего размаха с небес на землю, а он выдохнул:

— Я все ещё злюсь. Не знаю, когда отпустит и отпустит ли.

На глазах навернулись слёзы, но я заставила себя сдержаться. Он свернул на узкую улочку, объехал здание и затормозил на небольшой парковке на три машины.

— На выход, — скомандовал и вышел первым, не дожидаясь.

Я вылезла, аккуратно закрыв дверь, а он включил сигнализацию, подняв брелок в руке, не оборачиваясь, и пошёл к невысоким ступенькам, умудряясь выглядеть нагло даже прихрамывая. Я ускорила шаг, но все равно практически получила дверью по носу, не успев вовремя выставить руки. Проглотила оскорбление и прошла следом, озираясь по сторонам. Фыркнула от открывшегося вида и покачала головой.

Просторное помещение с роскошным ремонтом в классическом стиле контрастировало с барахлом, развешенным на пластиковых вешалках в несколько рядов, здорово напоминая распродажу в секонд-хенде. Часы, бумажники и прочая мелочевка расфасованы по коробкам, стоящим прямо на мраморном полу, оружие было свалено в кучу по центру и смотрелось нелепо под ярким светом хрустальной люстры под потолком. Царила атмосфера дешёвого фарса, но дешевым были лишь сами вещи. Присутствующие мужчины щеголяли в дорогих костюмах с нахальным ухмылками, я в своих шортах резко перестала выписываться, поискала взглядом Мишу, но он куда-то запропастился. Зато Николай неожиданно появился рядом, сверкая белозубой улыбкой.

— Как тебе? — спросил весело, а я хохотнула:

— Как будто рынок с площади переехал сюда.

— Переоденься, — сказал Миша, внезапно появляясь рядом в костюме и небрежно расстёгнутой рубашке без галстука. — Покажи где, — приказал Николаю, а тот кивнул в ответ и ухватил меня под локоть, таща за собой.

— Начальник не в духе, — скривился, открывая передо мной дверь. Подмигнул и закрыл, оставив меня одну.

Большое зеркало в золоченой раме висело прямо напротив входа, по одну сторону стоял диванчик с резными ножками и низкой спинкой, рядом пара кресел в том же стиле, а по другую — барная стойка с ровным рядом разномастных бутылок. Я налила себе рюмку текилы, махнула ее не глядя, достала косметичку и довольно долго проторчала у зеркала, пытаясь скрыть следы ночных рыданий. Переоделась в шелковое платье алого цвета, обула чёрные босоножки на шпильке, окинула себя придирчивым взглядом и вышла в общий зал.

— Не по тем дворам я на районе ходил, — хмыкнул Коля, подойдя ближе.

— Козел ты, — сказала с чувством, уставившись в его глаза. — Знал прекрасно, что я подумаю, поднявшись.

— А с чего ты взяла, что это неправда? — спросил в ответ, а я стиснула зубы. — Помнишь, что я говорил? Ничего не изменилось, Нинель.