Натали Гарр - Огни большого города
– Добрый день, мистер Эддингтон! – радостно верещит она, даже не взглянув в мою сторону.
Ну, естественно.
– Добрый день, Майли.
«Майли», – ревностно подмечаю я.
– Как всегда, у окна?
Он кивает.
– Прошу.
Мы проходим в дальний угол ресторана и одновременно садимся за квадратный столик, накрытый белой скатертью. Вокруг никого, все посетители остались в самом начале.
– Меню или как обычно? – угодливо спрашивает официантка.
– Мне как обычно, а юной леди, пожалуй, понадобится.
Юной леди? Задетая за живое, брякаю сдуру:
– Не понадобится.
Роберт сужает глаза.
– Хочешь того же, что и я? – переспрашивает он на всякий случай.
Я пожимаю плечами, мол, без разницы. Черт меня дернул выпендриваться!
– Но ты ведь даже не знаешь, что я люблю, – настаивает он. Мои щеки пунцовеют. На мгновение я забываю, что мы говорим о еде, и предаюсь посторонним мыслям, но его пристальный взгляд выводит меня из лабиринта раздумий.
– И что вы любите? – бросаю я небрежно.
Роберт таинственно отмалчивается, испытующе глядя на меня.
Хочет, чтобы я сама выбрала. О’кей.
Девушка в красном переднике притаилась, застыв с ручкой и блокнотом в руке. Ей не положено проявлять лишних эмоций.
– Ладно, я хочу картошку и какое-нибудь мясо, хорошенько прожаренное.
Эддингтон сдавленно смеется, вызывая во мне новую волну паники. Ну что на этот раз?!
– В общем, принесите две порции «как обычно», – говорит он, снисходительно глянув на меня.
Девушка торопливо убегает на кухню. Да, ради такого мужчины можно и побегать. Но чем ему не угодил мой выбор?
– Идея с мясом и картошкой вам не понравилась? – спрашиваю я, когда мы остаемся наедине.
– Почему же? Нам это и принесут.
– Как? – от переизбытка чувств мой мозг взял тайм-аут.
– Это как раз то, что я обычно заказываю, – терпеливо поясняет Роберт.
– Да? Странно… – ляпаю я вслух, посчитав это действительно странным.
– Почему странно? – спрашивает он, всматриваясь в мое лицо.
Цвет его глаз завораживает, и мой мыслительный процесс значительно замедляется.
Он невозможно красив!
Не могу сосредоточиться, поэтому перевожу взгляд на скатерть. На ней ни пятнышка. В голове рождается ответ. Надеюсь, моя теория не сильно его заденет…
– Я думала, вы предпочитаете более изысканные блюда, например, лобстеров.
Он смеется.
– Я не гурман, а лобстеров вообще не люблю. Однако у меня есть свои причуды.
Причуды?
– Как дресс-код, например? – расхрабрившись, допытываюсь я, вытягивая из него безмолвную улыбку. Покуда он не обижается, продолжаю: – Вам обязательно наряжать всех в одинаковую одежду?
– Да, меня раздражают пестрые оттенки. Плюс лишняя организованность не повредит.
Чувствую, что он лукавит, поэтому ввязываюсь в спор:
– А как насчет длины юбок и высоты каблука? И почему именно белый верх, черный низ, а не серый, например? Он тоже блеклый.
Озадаченный моей настойчивостью, Роберт выдерживает паузу и невозмутимо отвечает:
– Потому что я так хочу.
Вот так, понятно? Мальчик захотел – мальчик сделал. Точка. Это так непрофессионально!
– Тебя не устраивает дресс-код. – утверждает он, переводя стрелки на меня.
П-ф-ф-ф, а то!
– Мне не очень нравится строгий стиль и однообразие надоедает.
– И какой же стиль тебе нравится?
Мне? О боже…
– Э-э… повседневный, – бормочу я с запинками, – молодежный…
Вспоминаю свой хлам. Слово «стиль» к нему неприменимо. Как объяснить ему, что одежда для меня всего лишь способ прикрыть срам, а не форма самовыражения?
Возвращается официантка с подносом. Ох, спасительница моя!
– Пожалуйста. – Она ставит на стол тарелки, приборы и бутылки минералки, отвинчивает крышки и намеревается разлить воду по стаканам.
– Я сам, – встревает Роберт, взяв инициативу в свои руки.
Девушка желает нам приятного аппетита и уходит.
В нос ударяет приятный аромат сочного поджаристого кусочка телятины и хрустящей картошки, нарезанной тонкой стружкой. Мое любимое блюдо.
– Предлагаю перейти на «ты», – наполнив стаканы, фамильярничает Эддингтон. – Тем более мы родственники.
– Не кровные, – поспешно уточняю я. Он чуточку улыбается.
– Да, я в курсе.
Затем мы погружаемся в молчаливую трапезу, в процессе которой я успеваю как следует рассмотреть его лицо, пройтись взглядом по мужественному кадыку, по шее с напряженными жилами и забраться в распахнутый воротник белой рубашки, откуда виднеются темные курчавые волоски. Ох, это так… волнующе. Интересно, какие они на ощупь?..
– Зачем ты приехала в Нью-Йорк?
Отвлекаюсь от созерцания прекрасного и, пойманная с поличным, набрасываюсь на свой обед.
– Мама настояла, – с набитым ртом отвечаю я.
– Почему?
– Сложно объяснить. – Я колеблюсь. Откровения не мой конек, как, впрочем, и ложь. – Душевный кризис.
– Душевный кризис? – вторит он мне с абсолютно неуместной ухмылкой.
Я ощетиниваюсь и взглядом спрашиваю: «Да, и что?»
– Ты еще слишком молода для душевного кризиса, – поясняет он посерьезнев.
– Возраст здесь ни при чем, – ворчу я, – и мне не пятнадцать.
– Знаю, восемнадцать.
Роберт напускает на себя беспристрастный вид, учтиво подыгрывая мне. Не стоит, мистер Эддингтон. Я знаю, что вы не воспринимаете меня всерьез.
– Ну и как тебе город, нравится?
Хм, он хочет увести разговор в другую сторону, но я не сомневаюсь, что наша беседа его ничуть не занимает. Наверное, жалеет, что пригласил меня, а не какую-нибудь куколку с ногами от ушей.
– Да, нравится. – Я перестаю есть. – Почему ты пригласил меня сюда?
Роберт хмыкает и, кажется, силится не расхохотаться. Что смешного?
– Почему я пригласил тебя сюда или почему я вообще пригласил тебя? – уточняет он, будто это меняет смысл.
– Вообще.
Ну же, колись!
Он пожимает плечами и, глядя мне в глаза, произносит:
– Просто так.
– Все в порядке, мистер Эддингтон?
Снова эта Майли. Надоедливая табуретка! Нервно комкаю салфетку.
– Да, – мрачно отрезает Роберт, убрав со стола руки.
– Желаете еще чего-нибудь?
Он смотрит на часы.
– Нет, нам пора.
Я сникаю, но вида не подаю. Роберт отодвигает край пиджака, достает из внутреннего кармана бумажник, выуживает кредитку и передает официантке.
Пока он расплачивается, я позволяю себе полюбоваться им еще самую малость.
