Кендалл Райан - Женатые. Часть 1
Я приближаюсь к ней.
— Всего один поцелуй. Черт, ты можешь даже закончить сегодняшний день на веселой ноте, — дразню я ее, уверенный в том, что, хотя она и казалась напряженной и неловкой, когда мы приехали, в целом приятно провела время. Ей просто требуется немного времени, чтобы почувствовать себя как дома.
Положив одну руку на талию, я притягиваю ее ближе к себе.
Ее дыхание становится прерывистым, то ли от удивления, то ли потому, что она ждет поцелуя, я не уверен.
Я опускаю свой рот к ее губам, чувствуя тепло ее дыхания, мой член начинает набухать, когда громкий вопль пронзает тишину.
— Пчела. Жало осталось в ранке, — поясняет Росита, неся кричащую именинницу через кухню.
Отступив от Оливии, я освобождаю место на столе.
— Посади ее сюда.
У Марии льются слезы, из груди вырываются тихие рыдания.
— Шшш. Сейчас я кое-что сделаю, и ты будешь как новенькая, принцесса, — говорю я Марии.
Оливия и Росита собирают все необходимое для оказания первой медицинской помощи, пока я отвлекаю Марию историей о том, как угодил в улей. С сосредоточенным взглядом Оливия безмолвно наблюдает за моими действиями, и я не могу не думать о том, позволила бы она мне поцеловать себя или нет
Привезти ее сегодня сюда не было ошибкой. Само собой разумеется, что такие люди как Росита и эта маленькая девочка — одна из главных причин, почему мы с Оливией должны пойти на это.
Мы должны.
Глава 14
Оливия
Боже, наблюдать за общением Ноя с Роситой и уж тем более с маленькой Марией? Это слишком для меня.
Нужно держать себя в руках. Потому что в противном случае я с легкостью могу представить, как теряю голову от этого мужчины.
Глава 15
Ной
Оливия — организованный человек, всегда хорошо одета в шитые на заказ юбки и блузки, ухоженная с головы до ног. Поэтому у меня появилось навязчивое желание помять ее всю и запачкать. Я делаю вид, будто не замечаю ее в этой деловой одежде, но, конечно, она волнует меня. Ведь я всего лишь мужчина. Мужчина, который, видимо, принял обет безбрачия с начала наших лже свиданий или как там они называются.
Боже, что мы делаем? В любой обычный пятничный вечер я бы ухлестывал за каждой юбкой вместе со Стерлингом. Вместо этого сижу дома в спортивных штанах с пивом и планшетом, занимаясь тем, чем никогда бы не стал заниматься раньше — составлением родословной своей семьи и просмотром случайных новостей по CNN. Это приятно расслабляет.
Но постоянное присутствие Оливии здесь, в моем личном пространстве, в нашем общем пространстве, становится невыносимым. Как, например, сейчас, когда она сидит в столовой на стуле, поджав под себя ноги, в очках с черной оправой на своем тоненьком носике и смотрит в ноутбук.
Это чертовски очаровательно. Она всегда носит контактные линзы, и мне редко доводится видеть ее такой. Приятно осознавать, что она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы позволить себе расслабиться рядом со мной.
К тому же она надела хенли с маленькими пуговками на груди, которая привлекательно облегает ее изгибы. (Примеч. Хенли — футболка с пуговичной планкой спереди). Главное не смотреть на эти маленькие пуговицы. От одной мысли о них я хочу расстегнуть каждую и проложить путь от одного упругого холмика к другому.
— Что мы будем на ужин, Снежинка? — кричу я в сторону столовой, где она увлеченно печатает что-то на своем ноутбуке.
— Ммм? — спрашивает она, переводя взгляд сначала на меня, а затем снова на монитор.
— Уже семь, — говорю я ей.
— Ох, что ж, не думаю, что ты должен оставаться дома и угождать мне. Можешь сходить куда-нибудь.
Она прикусывает губу, говоря это, хотя что-то мне подсказывает, что она будет не в духе, если я пойду куда-нибудь без нее. Черт, я бы чувствовал то же самое. Словно мы заключили некий негласный договор, по которому должны упорно работать всю неделю, а теперь вместе отдыхать.
— Я в пижаме. Поэтому никуда не пойду, — усмехаюсь я, глядя на нее.
— Точно, — Оливия бросает на меня лукавый взгляд. — Тогда, может… закажем пиццу?
Она всегда ест полноценную и здоровую пищу, как, впрочем, и я, если на то пошло, но мне нравится, что она не прочь насладиться чем-то менее полезным.
— Хм, не знаю, — я потираю подбородок. — Похоже, это настоящее испытание для брака — может, мы выберем пиццу с одной и той же начинкой.
— Хорошо, — она приближается ко мне. — Выбирай.
Я качаю головой.
— Давай вместе.
Наши взгляды встречаются, и она открывает рот:
— Ар… — начинает она.
— Артишок, — говорю я.
Она улыбается мне.
— В точку.
— Может, с колбасой?
Она усмехается.
— Конечно. Почему нет? Разнообразие — это изюминка жизни.
Возможно, в браке на разных этапах совместной жизни приходится сталкиваться с разногласиями, но нужно стараться идти на компромисс.
Когда доставляют пиццу, я отрываю Оливию от ноутбука, размахивая перед ней коробкой и двумя бутылками холодного пива.
— Боже, это великолепно, — говорит она, спустя несколько мгновений, издавая стоны, когда откусывает кусочек пиццы.
Я согласно киваю. Кто знал? Артишок не так уж и плох.
— Погоди, — я протягиваю руку, вытирая салфеткой соус с ее нижней губы.
— Неужели я запачкалась? — спрашивает она.
— Да, запачкалась.
Каждый из нас наслаждается вторым ломтиком пиццы и уютной тишиной, окружающей нас. Когда мы заканчиваем, я отношу тарелки на кухню и возвращаюсь в гостиную. Оливия облизывает свой большой палец, откинувшись на диван.
Я изучаю ее, словно художник изучает свою музу. Все это время я продолжаю искать знаки, продолжаю задаваться вопросом, сработает ли то, что я задумал, и пока не нахожу на него ответ, но в наших отношениях все же появилось что-то новое. Мне нравится находиться рядом с ней. Я каждый раз предвкушаю, как мы проведем время вместе.
Прежде чем окончательно не впасть в сентиментальность, я решаю сменить тему на что-нибудь отвлеченное.
— Итак… — я наклоняюсь к Оливии. — Испытательный период, установленный для меня. Что ты думаешь о нем сейчас?
— Честно? — спрашивает она, ухмыляясь.
— Конечно. Я бы хотел оценить свою работу в качестве фиктивного парня.
— Это было не так плохо, как я полагала, — ее голос мягок, и она смотрит вниз на свои руки.
Слова Камрин о большой мечте Оливии — влюбиться до потери пульса — громко звенят в моей голове. Я не могу дать ей все, но знаю, что смогу быть хорошим соруководителем компании, отличным другом и прекрасным любовником. Если она, конечно, позволит.
Может, этого недостаточно, но это все, что я могу ей предложить.
— Иди сюда, — бормочу я, привлекая ее к себе на колени.
Оливия подчиняется, садясь на мои бедра прямо напротив полувозбужденного члена.
Не удивлюсь, если она еще обдумывает мои слова с вечеринки по случаю дня рождения, когда я предложил ей попробовать.
— Ближе.
Она придвигается вперед, пока ее средоточие тепла не прижимается к моему паху, а наши губы не оказываются в паре сантиметров друг от друга.
Я наклоняюсь и целую их, мягко, чтобы не спугнуть мою робкую принцессу. Я не тороплюсь, исследуя ее рот своим языком, посасывая и слегка покусывая ее губы.
Оливия стонет от удовольствия, что заставляет меня раздуться от гордости, а также некоторые части моего тела. Осмелев, она начинает совершать круговые движения бедрами, и я кладу руки на ее талию, побуждая к действиям. Она сильнее прижимается ко мне, отчего я бормочу что-то невнятное, так как теперь после ее теплого трения мой член полностью готов.
Прервав поцелуй, я пристально смотрю на нее. Небольшие очки на носу, грудь вздымается от тяжелого дыхания, а эти пуговицы на футболке так и притягивают взгляд к ее груди. Она прекрасна, как никогда.
— Что случилось? — спрашивает она, тяжело дыша. — Почему ты остановился?
— Я просто подумал, что смогу помочь тебе.
Она прищуривает глаза.
— В смысле?
Я сжимаю ее бедра, сильнее прижимая к своему члену.
— Если ты хочешь покататься на нем, отвлечься от работы, то я в игре.
— Прямо сейчас? — ее тон легкий, дразнящий.
Я пожимаю плечами.
— Я вызываюсь добровольцем.
Она смеется глубоко и гортанно, и это замечательно.
— Чтобы ты выиграл наше пари? Ни в коем случае, — она качает головой.
— Хорошо, тогда давай называть вещи своими именами, потому что мы уже переступили через первое основное правило, когда я проник своими пальцами в твой нежный цветок тогда в ресторане.
— Ты думаешь, мой цветочек нежный?
— Да, я, правда, так думаю. Мне кажется, что, несмотря на показную жесткость и твердость, внутри ты ласковая, нежная и мягкая.
