Оливия Голдсмит - Фаворитка месяца
За его спиной послышался шум. Этого не должно быть, когда режиссер отдает распоряжения.
– Вы будете слушать меня? – спросил раздраженный Сэм. Но шум не прекратился. Он даже нарастал.
– Вызовите сестру. Кто-нибудь, вызовите «скорую помощь»! – кричал Джоель.
Джан вместе со всеми пошла на шум. У ее кресла уже собралась небольшая группа людей. Может, потому, что Джан была звездой или по другой причине, все расступились перед ней, и она прошла как во сне к центру.
В центре группы было пустое пространство, где на земле сидела Дороти, ее дублер, и поддерживала на коленях голову Май. Даже с того расстояния, где стояла Джан, она увидела тонкую струйку крови, сочившейся из угла рта Май.
– О Боже! – Джан опустилась на колени рядом с ними. – Вызовите доктора! – закричала она.
– Поздно, – сказала Дороти.
44
Сэм тихо вошел в затемненную спальню. Джан лежала изнуренная и успокоенная. Она спала, прикрытая лишь простыней. Видны были ее темные волосы. Правая рука была закинута за голову и лежала совершенно безжизненно, как лист, упавший с дерева. В комнате было слишком тепло, душно – они с доктором перенесли Джан на кровать и включили термообогреватель, чтобы она не дрожала. Сэм уменьшил немного нагрев и подошел к кровати. Господи, ему это совершенно не было нужно. Еще одна задержка. Мало ему было Эйприл. Как скоро Джан поправится? И почему она так переживала смерть старой женщины? Она была очень чувствительной девочкой. Сэм осторожно опустил простыню с ее лица. Джан была так бледна, она почти светилась, лицо ее было покрыто испариной. Сэм сдвинул простыню до пояса. Джан что-то пробормотала во сне, повернула голову налево и продолжала спать.
Стоя рядом с кроватью, Сэм смотрел на нее. Она была так красива. Ее совершенное лицо было частично скрыто волосами, но ее шея, ее руки, ее груди были открыты. С этого угла зрения Сэм не мог заметить небольшие шрамы под ними. Джан выглядела как само совершенство, но как бы красива она ни была, женщина напоминала ему раненую птицу – голубку.
Сэм почувствовал, как его охватывает желание. Он знал, что ничего подобного этому ощущению он не испытывал. Было много женщин, которые возбуждали в нем желание, Сэм испытывал ни с чем не сравнимую нежность к Мери Джейн тогда в Нью-Йорке. Но сейчас, к Джан Мур, он испытывал такую бесконечную нежность, от которой ему хотелось плакать. Одновременно и желание его было таким сильным, что он едва стоял. В отличие от Эйприл, Джан была красива и уязвима. Как так случилось, что Бог наконец ниспослал ему эту женщину?
А теперь, после смерти Май, он был нужен Джан.
Сэм выскользнул из джинсов и лег рядом с ней. Он будет здесь, пока она не проснется. Что может быть более успокаивающим после шока, чем это? Он будет ласкать и успокаивать ее так долго, как это будет необходимо. К черту расписание съемок!
Тело ее было соблазнительно горячим. Сэм лег так, что они повторяли изгибы тела друг друга – как ложки в ящике стола. Джан в точности соответствовала ему, и Сэм ощутил такой прилив нежности, перемешанный со страстью, что он не смог удержаться и обнял ее, ее левая грудь уютно покоилась в его руке. Ее плоть, ее сон наполняли их близость неведомой до сих пор интимностью. Сэму даже показалось, что полнота обладания ею сейчас была бы большей, чем когда бы то ни было до сих пор. Он почувствовал напряжение члена, жадно ищущего в мягкости ягодиц Джан.
Видимо, Сэм побеспокоил ее, потому что Джан пошевелилась и забормотала во сне. Как ему хотелось войти в нее именно сейчас и лежать рядом, будучи внутри, пока она не проснется. Но будет ли ей так же хорошо, как и ему? Не будет ли это эгоистично, заниматься любовью с нею, когда она спит? Сэм относился не к тому типу мужчин, которые используют спящих женщин для своего удовольствия. Ему не нравились пассивные женщины. Но его чувства к Джан были так сильны и так ненадежны одновременно, что чем чаще он владел ею, тем больше жаждал. Публика, средства массовой информации, киноиндустрия – Джан принадлежала им всем. Неужели она покинет его так же, как и другие красавицы, когда картина будет завершена?
Сэм притянул ее ближе к себе. На этот раз он почувствовал ее тепло и ее искренность. Может быть, потому, что они встретились, когда Джан была совсем молода и неопытна? Но что сделают с ней время и слава? Джан была на ее гребне, и после этой картины ее ставки скорее всего вырастут. Она сможет заключить любой контракт и получить любого мужчину. Будет ли она по-прежнему желать его? Был ли он для нее лишь одним из приключений? И знает ли она сама об этом?
Сэм нежно провел рукой по чувственному изгибу ее тела и положил ее на бедро. Рука его дрожала, охваченная желанием, – казалось, она жила своей собственной жизнью. Сэм провел рукой по ее гладкой спине, спустился ниже и проскользнул между ногами. Он погрузил руку в ее пушистые волосы и нежно поглаживал. Сэм ощущал всей ладонью ее женственность, это и успокаивало его и все больше возбуждало.
Джан проснулась.
– О Сэм, – вздохнула она.
Голос со сна был низким и хриплым – к тому же она приняла снотворное. Сэм зарылся в ее затылок и поцеловал, женщина шевельнулась. Сэм так и не понял: ответит ли она на его ласку или уклонится от нее.
– О Сэм. Май мертва. Она мертва. Я опять совершенно одна. Голос его от ищущего выход желания был хрипловат.
– Ты не одна. Я с тобой. Я с тобой, и никогда не покину тебя.
Он приподнялся на локте и поцеловал в губы. Рот ее имел вкус слез и снотворного. Сэм не мог оторваться от нее или ждать хотя бы еще одну минуту. Он никогда в жизни не ощущал ничего подобного ни к одной женщине. Сэм едва мог вынести свою страсть, он раздвинул ей ноги и быстро вошел. Потом замер, закрывая ее всю своим телом.
– Я никогда не покину тебя, – пообещал он.
45
– Я не могу поверить в то, что она просто исчезла, – сказала Шарлин Доубу. – Я не могу в это поверить.
Шарлин сидела за столиком из красного дерева на заднем дворике. Письмо от Флоры Ли лежало перед ней. Девушка подняла глаза. Доуб собирался зажарить на огне бараньи ребрышки. Шарлин наблюдала, как он насаживал их на вилку с длиной ручкой и обмакивал в маринад. Наконец Доуб сел за столик напротив Шарлин.
– Все к лучшему, Шарлин, – сказал он, голос его звучал серьезно. – Мы уже говорили об этом. Флора стыдилась того, чем была, и того, что была для тебя бременем. Она подумала, что так будет лучше.
Шарлин покачала головой, давая понять Доубу, что ее брату ни к чему слышать этот разговор.
– Я не знаю, что подумает Дин, – сказала она мягко Доубу. Дин сидел на траве, подбрасывая мячи собакам, а щенки гонялись за ними. Опрах сидел рядом с Дином и не шевелился, Шарлин улыбнулась этой картинке, потом взглянула на Доуба.
