Мэг Кэбот - Королева сплетен в большом городе
По идее, оно должно быть белым. Но кружева приобрели отвратительно желтый оттенок.
– Он обещал! – не устает повторять женщина. – Он обещал, что в коробке Оно не пожелтеет!
– Конечно, обещал, – сухо соглашается с ней месье Анри. – А когда вы принесли платье и показали ему, он сказал, что оно изменило цвет из-за того, что вы открывали коробку и нарушили упаковку.
– Да! – Она так расстроена, что у нее трясется подбородок. – Да! Именно так он и сказал! Он сказал, что по моей вине в коробку попал воздух!
Непроизвольно у меня вырывается протестующий возглас. Месье Анри зыркает на меня, и я немедленно закрываю рот и делаю шаг назад.
Но месье Анри одним взглядом своих голубых глаз приказывает мне не двигаться.
– Мадемуазель! – обращается он ко мне. – Вы хотели что-то сказать?
– Нет, – быстро отвечаю я, чувствуя, что мадам Анри сверлит меня сердитым взглядом. – Разве что…
– Что? – Глаза месье Анри очень светлые. Без очков он почти ничего не видит вблизи. У него страшная дальнозоркость. – Продолжайте. Что именно вы хотели сказать?
– Только то, – осторожно начинаю я, панически боясь, что ляпну что-то не то, – что хранение текстиля в герметичных контейнерах только вредит ему, особенно если внутрь попадает влага. Может появиться плесень.
Я отмечаю про себя, что месье Анри доволен моим ответом. Это дает мне смелости продолжать.
– Ни один из исторических костюмов в Метрополитен-музее не хранится в герметичной витрине.
И ничего с ними не происходит. Важно только, чтобы на них не попадали прямые солнечные лучи.
Кружева на платье пожелтели совсем не потому, что вы нарушили упаковку. Пожелтение произошло из-за того, что платье было плохо почищено перед хранением… Вполне возможно, что его вообще не чистили и на нем остались пятна от шампанского и пота.
Улыбка месье Анри заставляет меня сделать вывод, что финал моего рассказа достаточно впечатляющ. Его жена надает облегченный вздох.
Я удивленно оглядываюсь. Мне ясно, что она отказывается от слова «дуреха», которым обозвала меня на прошлой неделе.
– Как такое могло случиться? – спрашивает женщина, сдвигая брови. – Если платье чистили до того, как положить на хранение?
– Боже, мам, – раздраженно перебивает ее девушка, – как ты не понимаешь? Этот Морис не чистил его. Он просто сложил его в коробку, запечатал и отдал тебе, сказав, что почистил.
– А еще он сказал, чтобы вы не вскрывали его, – добавляет месье Анри, – в противном случае ткань пожелтеет, и вы не получите никаких денег по гарантии. – Месье Анри произносит «Тс-с» и смотрит на платье у себя в руках. Надо сказать, оно не самое красивое из тех, что я видела. Но вполне симпатичное.
Только очень странно, что эта пожилая дама решила отдать свое старомодное свадебное платье дочери. Не понимаю, как может мисс «Пожар в джунглях» появиться в этом платье в викторианском стиле, с закрытым горлом, будь оно хоть десять раз от Сюзи Перетт.
– Я сотни раз видел подобное, – печально говорит месье Анри. – Какой позор.
Пожилая дама явно расстроена.
– Оно испорчено? Его нельзя спасти?
– Не знаю, – с сомнением в голосе говорит месье Анри. Я понимаю, что он играет. Все, что требуется этому платью, – это замачивание в бесцветном уксусе и, возможно, ручная стирка с небольшим количеством кислородного отбеливателя.
– Господи, как ужасно, – говорит мисс «Пожар в джунглях» прежде, чем месье Анри успевает что-то сказать. – Придется нам покупать новое платье.
– Мы не станем покупать новое платье, Дженифер, – резко отвечает дама с высокой прической. – Это платье послужило для меня и для всех твоих сестер. Оно подойдет и тебе!
Дженифер явно с ней не согласна. Месье Анри даже ненужно надевать очки, чтобы это заметить.
Он задумывается, не зная, как быть. Мадам Анри прокашливается.
Но тут, не дав ей произнести ни слова, встреваю я:
– Мы с легкостью уберем желтизну. Но ведь дело не только в ней?
Дженифер смотрит на меня с подозрением. Как и все остальные.
– Элизабет! – Месье Анри впервые с момента нашего знакомства называет меня по имени. Я понимаю, что его приторно-сладкий тон насквозь фальшивый. На самом деле ему хочется меня убить. – Дело только в желтизне.
– Не только, – так же фальшиво-сладко говорю я. – Посмотрите на это платье, а потом на Дженифер. – Все присутствующие смотрят на платье, а потом на девушку, Дженифер выпрямляется и чуть отводит стороны полы куртки. – Теперь видите, в чем проблема?
– Нет, – тупо отвечает мама Дженифер.
– Это платье, возможно, очень шло вам, миссис… – Я замолкаю и смотрю на мать Дженифер.
Та уточняет:
– Харрис.
– Точно, миссис Харрис. Вы – статная женщина с великолепной осанкой. Но посмотрите на Дженифер. Какая она миниатюрная. Она потеряется в таком пышном платье.
Дженифер щурит глаза и стреляет взглядом в сторону матери.
– Вот видишь? – шипит она. – Я же тебе говорила.
– Э-э, хм-м, – неловко мямлит месье Анри. Он все еще смотрит на меня так, будто хочет убить. – Кстати, Элизабет, собственно, не является нашей сотрудницей…
– Но это платье очень легко перешить на девушку с такими пропорциями, как у Дженифер, – продолжаю я, показывая на вырез. – Мы можем сделать его более открытым, в форме сердечка, и, возможно, избавимся от рукавов…
– Я категорически не согласна, – возражает миссис Хар-рис. – Это будет католическое венчание.
– Мы сузим их, – мягко продолжаю я. – Они не будут свисать. Девушка с такой фигуркой, как у Дженифер, не должна ее прятать. Особенно в тот день, когда она хочет выглядеть наилучшим образом.
Дженифер слушает меня, затаив дыхание. Она даже перестает теребить свои волосы.
– Да, – говорит она.- Видишь, мам, а я что тебе говорила?
– Не знаю, – бормочет миссис Харрис, закусив нижнюю губу.- Твои сестры…
– Вы младшая? – спрашиваю я Дженифер. Та кивает. – Тогда понятно. Очень тяжело быть младшей сестрой и все время донашивать за старшими одежду. Иногда просто до смерти хочется надеть на себя что-то новое, только твое.
– Точно, – вырывается у Дженифер.
– Но в случае с платьем вашей мамы у вас может это получиться, – говорю я. – И вы не нарушите семейных традиций. Нужно лишь добавить пару деталей, чтобы оно стало вашим. Мы легко сможем вам в этом помочь…
– Точно, – говорит Дженифер, поворачиваясь к матери. – То, о чем она говорит. Я именно этого и хотела.
Миссис Харрис переводит взгляд с платья на дочь и смеется:
– Отлично! Сделаем так, как ты хочешь. Это будет дешевле, чем новое платье.
– О! – Мадам Анри выступает вперед. – Конечно, дешевле. Если юная леди пройдет со мной в примерочную, мы прямо сейчас сможем решить, какие переделки понадобятся.
