Фейрин Престон - Колдовство любви
— Наверное, это плохо. У меня сложилось впечатление, что у тебя достаточно темные мысли обо мне.
— Не темные. Спутанные. Собственно, я еще и сейчас не до конца разобрался. Но я решил, что должен расслабиться и наслаждаться этой путаницей. Ужиться с ней, поплыть по течению, словно листок в теплом чувственном ручейке.
Его горло охватили спазмы. Его взгляд касался ее губ, ее щек, ее глаз.
— Я собирался заехать к тебе сегодня вечером, но боялся, что ты будешь на какой-нибудь вечеринке.
— В ночь перед Кануном не бывает никаких вечеринок.
— Отдыхаете перед великим днем, да? Она кивнула.
— Послушай, я начинаю привыкать к образу мышления ваших жителей, но не к твоему. Еще я начал понимать, что ты была права, когда сказала, что эксцентричный — это не всегда плохой, а «уникальный» — это очень хорошее слово.
Она недоверчиво посмотрела на него, сомневаясь, не ослышалась ли.
— Ты сказал, что начинаешь понимать…
— Да, хотя еще и признаю, что мне предстоит долгий путь в этом направлении. Мой разум говорит мне возвращаться в Нью-Йорк, мои чувства требуют, чтобы я остался здесь, чтобы узнать новые радости и удовольствия.
Она облизала губы.
— И что ты собираешься делать?
— Первый раз в своей жизни я собираюсь послушаться своих чувств.
Он наклонился к ней, потянул к себе. Она поднялась на колени.
Она никак не могла перевести дыхание.
— Нов.
Он раздвинул колени и еще теснее притянул ее к себе.
— Я устал от борьбы с твоими чарами. Я сдаюсь целиком и полностью.
Он улыбнулся, наслаждаясь ее изумлением. Впервые за все встречи с ней он оказался хозяином ситуации, пусть даже на несколько секунд.
— Итак, Раиннон, что меня ждет? Что ты спланировала? Впрочем, что бы это ни было, уверяю тебя, я буду чертовски счастлив.
Ее опять обдало теплом, которое добралось до самых отдаленных частичек тела. Это тепло растопило ее глубочайшее удивление, которое она испытывала, пока он говорил. Она обхватила руками его шею, и это выглядело так, словно огненное кольцо сомкнулось вокруг него. Их страсть наконец найдет свое завершение.
— Если бы я что-нибудь и планировала, то сейчас я все равно не в состоянии ни о чем думать.
Он посмотрел на нее сверху из своего кресла.
Шелковый пояс ослабел, ее платье разошлось, обнажив очаровательную грудь, которую венчали жесткие розовые соски.
— Тогда давай импровизировать, — сказал он хрипло и приник своими губами к ее губам.
Слабость охватила все ее тело, и он крепко держал ее, не давая ей упасть. Его язык жадно ворвался в ее рот, погружаясь и ища ее язык. Она была такой чувственной, такой нежной и такой податливой. Он вдруг понял, что обладая ею, он ощутит счастье, которое никогда не испытывал и не смог бы испытать. Его охватило нетерпение, он поднял ее на руки.
Кровать, в которой они лежали, тихо раскачивалась.
— Интересно, как себя чувствуешь, когда любишь на раскачивающейся кровати? — спросил он, покрывая ее поцелуями.
— Не знаю, я никогда не была здесь ни с кем.
У него возник какой-то вопрос, но она уже стягивала с себя свое платье, и он забыл, что собирался спросить.
Перед ним была богиня. Элегантные чувственные линии ее тела усилили терзающее его желание.
— Ты самая потрясающая женщина, которую я когда-нибудь видел.
Она притянула к себе его голову и поцеловала его в губы.
В жарком тумане ее сознания мелькнула мысль.
— Я все-таки была права.
Инстинкт не подвел ее. Вскоре она почувствует его, силу его тела. И у нее будет все, чего она только желала.
Его рука скользнула с ее упругого живота к округлостям твердой груди.
— Шелк, — пробормотал он и наклонился, чтобы ухватить губами один из ее нежных пиков. Ему хотелось растворить ее в себе, поглотить ее, но он лишь продолжал ласкать ее сосок.
Она застонала и приподняла бедра ног.
— Знаешь что, — произнесла она хрипло, — мне нравится наша импровизация.
— Хорошо. Мне кажется, мы будем еще долго импровизировать.
Все еще не отводя своего рта от ее груди, он направил свою руку вниз живота.
— Снаружи ты вся из шелка, а как внутри? — пробормотал он и позволил своим пальцам проникнуть внутрь.
Она закричала, и он зажал ее рот своими губами, ловя каждый звук, каждый вздох и сливаясь с ними своими вздохами.
— Ты, как бархат, — сказал он, отвечая на свой собственный вопрос. — Мягкая и бесконечно желанная.
Из-за его интимных ласок Раиннон уже была неспособна что-нибудь понимать. Он ласкал ее так, будто знал все, чего хочет ее тело. Где-то внизу живота у нее начал разрастаться ком желания. Он становился все больше и больше.
— Ноа…
Он схватил своими губами ее губы, и его рука, гладя и лаская, изучала ее тело. Затем он поднял голову, посмотрел на нее, и счастье, которое он увидел в ее глазах, стало оказывать на него гипнотическое воздействие.
— Боже мой, Раиннон, я хочу тебя! Ей показалось, что чувства буквально разрывают ее на части. Скорее бы все произошло.
Он пробормотал что-то и спрыгнул с кровати. Кровать бешено закачалась. Он стал срывать с себя свою одежду. Оставшись одна, Раиннон почувствовала страшное одиночество и горе. Она протянула к нему руки и выдохнула:
— Иди ко мне.
В ее словах был приказ, мольба и колдовство.
Ноа затрепетал. Он рухнул на нее и почти сразу же вошел в нее. Неожиданно он встретил сопротивление, значение которого в конце концов дошло до его сознания. Потрясенный, он лежал, не шевелясь.
— Ты девушка?
В ее глазах не отразилось и тени тревоги.
— Конечно, — сказала она, — но пусть это тебя не беспокоит.
Кровать раскачивалась взад и вперед, но он старался не двигаться. Все его тело требовало продолжения, но он должен был знать.
— Почему я, Раиннон? Она обхватила своими ногами его бедра. К чему эти разговоры? Разве можно сейчас думать о чем-то?
— Потому что я знаю, что так надо.
Ее тело дрожало и трепетало, он больше не мог этого выносить. Он вошел в нее сначала медленно и неглубоко, затем, услышав ее крик экстаза, глубже и резче.
Время остановилось, мир отступил. Они двигались в унисон друг другу отрешенно, сплетаясь в восхитительной страсти, которой не было границ.
Существовало только одно, и чувства их были так напряжены, что это трудно было передать. Они оба достигли того экстаза, о существовании которого никогда не подозревали раньше. Пик наслаждения буквально обрушился на них.
Клубы сна постепенно рассеялись. Раиннон пошевелилась и сразу почувствовала на себе сильные руки Ноа, которыми он обхватил ее. Постепенно она вспомнила все, что происходило вчера, и окончательно проснулась. В ее теле чувствовалось спокойствие и удовлетворенность. Ей было хорошо и тепло.
