Патриция Макдональд - Пока ты со мной
Прежде чем Карен успела ответить, Дженни выпалила:
— Нет, она сейчас уйдет.
В улыбке Линды явно чувствовалось облегчение.
— Тогда, прежде чем вы уйдете, позвольте познакомить вас с моими старыми друзьями. Это Мэри Миллер, по мужу Мэри Данкан. А это Сэм Данкан. Этот ресторан основан родителями Мэри. Когда-то я подрабатывала здесь официанткой. Мы все тогда учились вместе — Мэри, Сэм и я.
Мэри улыбнулась профессиональной улыбкой и протянула руку.
— А это моя дочь Дженни, — с гордостью объявила Линда. — И ее приемная мать Карен Ньюхолл.
Карен не могла подавить возмущения по поводу того, что ее представляют подобным образом. Мэри тоже была смущена — она коротко пожала руку Карен и тут же отвела глаза. Сэм пробурчал нечто неразборчивое и уставился себе под ноги.
Одна Линда, казалось, не ощущала ни малейшей неловкости. Она смотрела только на Дженни.
— Мне пришлось отказаться от Дженни, когда она была совсем маленькой. Но теперь я нашла ее и надеюсь, что мы наверстаем упущенное. Конечно, все это так неожиданно…
— Да, новость и в самом деле сногсшибательная, — не выдержала Мэри.
Она была одновременно поражена и разгневана — Линда не должна была ставить ее и Сэма в такое дурацкое положение. Неужели она не видит, что на приемной матери Дженни буквально лица нет. Мэри не решалась даже посмотреть в сторону Карен.
— Мы приготовим вам столик, где никто не будет вам мешать, — сказала Мэри и указала на стол в углу. — Сейчас пришлю официантку. — И она чисто автоматическим жестом протянула Линде меню.
Прежде чем сесть, Линда крепко обняла подругу, но та словно язык проглотила.
— Мы обязательно с тобой обо всем потолкуем, — пообещала Линда. — Я должна многое тебе рассказать. Это очень-очень важно.
— Что ж, ты знаешь, где меня найти, — сказала Мэри, повернулась и пошла прочь.
Дженни уселась за столик, а Карен осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу.
— Когда за тобой заехать?
Дженни вопросительно взглянула на Линду.
Та посмотрела на часы:
— Я даже не знаю, сколько времени нам понадобится.
— Ну хорошо, — вздохнула Карен. — Ты мне позвони, Дженни, хорошо?
— Ничего, мама сама меня отвезет, — нетерпеливо отозвалась девочка.
Карен усиленно заморгала глазами, чтобы скрыть слезы.
Зато Линда при этих словах вспыхнула от неожиданности и удивления. Бросив на Карен сочувственный взгляд, она сказала:
— Спасибо, что сами привезли Дженни. Мы позвоним вам, когда закончим. В принципе, я могла бы просто отвезти Дженни домой, чтобы вам не тратить зря время.
Карен была слишком потрясена, чтобы спорить. Она боялась, что ее голос дрогнет, поэтому ограничилась кивком и, стараясь не терять достоинства, направилась к выходу. Она почувствовала на себе изучающий взгляд Мэри Данкан, но сама смотрела прямо перед собой.
Глава 7
На обратном пути Карен то и дело утирала слезы рукой. Когда она выбралась из машины, у нее подкашивались ноги. Слова Дженни звучали в мозгу назойливым рефреном: «Мама сама меня отвезет…»
Дома было темно и уныло. Слава богу, у Карен не было сегодня занятий в танцевальной школе. После ее выкидыша Тамара, владелица школы, перевела Карен на облегченный режим. Хотя, может быть, в такой ситуации лучше было бы не сидеть дома, а работать. Это отвлекло бы Карен, хоть на время избавило бы от мучительных мыслей о дочери, которая в эту самую минуту увлеченно рассказывает о себе совершенно чужой женщине, своей родной матери.
Карен налила себе холодного чая, села на табуретку возле кухонного стола. Она вспоминала прошлое: всякие мелочи, праздники, памятные дни. Когда Дженни было три года, она больше всего на свете любила блины, и несколько недель подряд Карен кормила ее блинами каждый день, на завтрак и на обед. Когда девочка окунала блин в сироп, ее глазенки горели таким восторгом, что ради этого можно было пойти и на нарушение диеты.
Все минувшие годы Карен благодарила судьбу за то, что доход Грега позволяет ей проводить так много времени с дочерью. Сама Карен выросла без отца, мать почти все время находилась на работе. Карен на всю жизнь запомнила чувство одиночества, которое охватывало ее, когда она возвращалась после уроков в пустую квартиру. Мама всегда была усталой, на игры и развлечения сил у нее не хватало. Что касается Грега, то он вырос в семье, где было семеро детей. Мать была так замотана домашним хозяйством, что на каждого из отпрысков времени не оставалось. Она умерла, когда Грегу было тринадцать, и все семейство почти сразу же разлетелось по белу свету, как осенние листья под порывом ветра. Вот почему и Карен, и Грег хотели, чтобы Дженни росла в полноценной семье, чтобы мама все время была дома, и если девочке хочется питаться одними блинами — пожалуйста, нет вопросов!
Даже в последние дни, когда Карен и Дженни почти все время ссорились, в миг, когда Дженни врывалась домой после уроков, швыряя тетрадки и учебники на кухонный стол, Карен испытывала блаженство. Ей было приятно смотреть, как дочь шарит по холодильнику, попутно рассказывая что-то про своих одноклассников и учителей.
Карен вымыла стакан и медленно стала подниматься по лестнице на второй этаж. Она подошла к комнате Дженни и открыла дверь. Комната находилась в самом углу коридора, окна ее выходили во дворик. На ярких голубых обоях играли солнечные блики. В последнее время Дженни жаловалась, что комната выглядит слишком «по-детски», и Карен сшила новые занавески, позволила дочери самой выбрать новое покрывало и наволочки для подушек.
Они вместе отправились в универмаг, и Карен не мешала Дженни подбирать ткань, но в конце концов дочь все-таки спросила у нее совета. Обе остались весьма довольны результатом. Карен смотрела на комнату, казалось, наполненную невидимым присутствием дочери. Дженни утром развесила по местам всю одежду, но под кроватью валялись кроссовки, а на белом письменном столе грудой лежали книги и бумаги. Сбоку на полке были выставлены всевозможные флаконы, баночки и бутылочки — косметические ухищрения, с помощью которых девочки-подростки пытаются избавиться от комплекса неполноценности. «Дженни это совершенно ни к чему, — подумала Карен. — Она даже не понимает, какая она хорошенькая».
Против воли Карен представила, как Линда и Дженни сидят рядом за столиком, такие похожие друг на друга. Она взглянула в зеркало, увидела лицо, не имевшее ничего общего с чертами Дженни — светлые волосы, темно-карие глаза. Вот на Грега Карен была похожа, друзья дразнили их «братом и сестрой». «Она — сестра моей души, — серьезно отвечал на это Грег. — Поэтому нечего удивляться, что мы так похожи». То, что Дженни совсем не напоминает своих приемных родителей, никогда раньше Карен не беспокоило. Тем большим потрясением стало для нее сходство Дженни со своей родной матерью. Видеть это почему-то было больно.
