Ксения Беленкова - Вьюга юности
– Что? – Миша не мог взять в толк, о чем говорит учитель.
В последнее время художник полюбил загадки и никогда не отвечал на прямые вопросы.
– Пустяки, дело житейское, – Павел Львович поправил Мишину шапку и быстро сменил тему. – Народ, пойдемте домой – греться!
И Миша только сейчас впервые после падения учителя смог пошевелиться, мысленно он ругал себя за испуг. В трудный момент, когда нужно было без промедления ринуться на помощь, рядом с Павлом Львовичем оказались все – только не он. Впервые в Мише шевельнулось ощущение, что бездействие бывает очень коварным. А все уже направились к дому, опасливо озираясь по сторонам, будто бы боясь угодить во чрево старого колодца. Ледовые скульптуры провожали их морозными взглядами, и лишь взмывающая над парком пара влюбленных была по-прежнему высока и спокойна, как замерший миг счастья и уверенности – все так, как должно быть, и не иначе…
Глава девятая
Димка
Парк отступал, и вместе с ним утихал страх. Теперь Димка уже не вглядывался в обманчивую тропу, уже не искал глазами Затерянный колодец, а шагал быстро, весело. Затихшие было голоса снова вернулись на городские улицы, вокруг вновь блистали салюты. Испуг уходил. Сейчас Димка мог с улыбкой вспоминать, как тощая фигура Павла Львовича вдруг начала проваливаться в сугроб, точно жетон в щель игрового автомата – казалось, канет без следа. Хотя сказки о Затерянном колодце должны были остаться далеко в детстве. И с чего это они все так перепугались?
Димка радостно вдыхал густой воздух ночи и размышлял о том, какой же все-таки молодец его друг Миша! Вот так взять ледышку и выковырять из нее штуку, радующую не только глаз, но и что-то еще – там, в глубине, где-то между кадыком и желудком.
Димке всегда казалось странным, почему такой взрослый, умный и начитанный человек, как Миша, выбрал себе в друзья столь неприметного юнца, как он, а вовсе не Никиту, который, несомненно, был фигурой куда более занимательной. Поначалу Димка думал, что его записали в товарищи из жалости, по доброте души. Да и разница в возрасте – четыре года – немалый срок. Но потом Димка понял, а скорее почувствовал, что друг искренне рад его обществу.
Они могли часами молча гулять по городу, сбивая сосульки с крыш, и лишь изредка перекидываться бессмысленными фразами:
– А что сейчас в кинотеатре крутят?
– Да муть какую-то…
– Ты смотрел?
– Нет.
– Тогда и я не стану.
Но если в том, что касалось кино, договориться им было просто, то с книжками все выходило иначе. Димка в ужасе наблюдал за тем, как друг, точно удав, заглатывает толстенные романы, пыль от которых могла свести в могилу любого астматика.
– Может, разомнем ноги? – спрашивал тогда Дима.
– Сейчас, только главу дочитаю, – отмахивался Миша.
А за этой главой шла другая и третья. Димка не мог взять в толк, как эти желтые страницы становятся для кого-то интереснее самой жизни: ощущения, что ты передвигаешь ногами землю, будто раскручивая ее, а ветер при этом бросает в лицо обжигающий снег, и дышится так глубоко, что кажется, весь мир втискивается в твои легкие.
Сам Димка читал мало, да что говорить – практически совсем не читал. Книги из школьной программы чтением назвать было сложно – так, проглядеть наискосок хрестоматию и отложить. Плохо идет приобщение к классике по принуждению, под зорким оком учителей и Белинского.
Романы, которыми увлекался его брат Никита – с буквами, похожими на жирных мух, и мраморными страницами – Миша ругал. Мол, это не литература, а макулатура. Димка же, доверяя его вкусу, думал, что лучше вовсе ничего не читать, чем увлекаться макулатурой.
И лишь однажды случилась странная штука.
В тот день Миша укатил с Павлом Львовичем на «Божьей коровке», и Димке пришлось после школы шататься по дому без дела. На обеденном столе мама забыла небольшую книгу в мягкой цветной обложке. Ее желтые страницы и маленькие тусклые буквы напоминали излюбленные Мишей старые тома, но обложка была глянцевая, и год выпуска свежий. Димка открыл книгу и начал проглядывать страницу за страницей, а потом сам удивился, как незаметно полетели минуты и часы над его склоненной головой. Вернулась из магазина мама, а Димка все читал и читал историю простого японского паренька со странным именем Ватанабэ…
– Читаешь? – удивилась мама. – Что за книга?
Димка впервые взглянул на название.
– «Норвежский лес».
– И тебе нравится? – Мама удивилась еще сильнее.
– Этот Ватанабэ занятный парень, – пожал плечами Димка. – Я возьму почитать?
– Забирай. На редкость нудный роман, я первую главу и ту с трудом осилила, – сконфузилась мама. – Не самая лучшая книга Мураками.
– А мне нравится…
Так Димка прочитал свой первый роман и сам удивился – как это легко и приятно у него вышло. А когда принес зачитанный томик Мише, тот лишь придирчиво взглянул на него и спросил:
– Мураками? – а затем, растягивая слова, как резину, высказался: – Нет, не стану читать. Не люблю новомодных авторов. Их раскручивают, как волчки, но как только перестают запускать механизм – они сразу валятся вниз.
Димка очень расстроился и подумал уже обидеться на друга.
– Как знаешь, говорю лишь, что мне книга понравилась.
Миша еще раз внимательно взглянул на маленький томик, потом еще более внимательно на друга и спросил:
– А о чем там?
– Ну, не знаю, – задумался Димка. – Там один парень рассказывает о том, как это сложно – просто жить. Скажешь – ничего особенного? А я оторваться не мог…
Тогда Миша задумался, а потом подошел к книжным полкам. Он долго перебирал корешки, затем выхватил один из них.
– Держи! Не пожалеешь!
Димка взял книгу. Она была не такая толстая, как те романы, что баррикадами воздвигал вокруг себя Миша. Легонькая, тонкая. Он прочитал название: «Над пропастью во ржи».
– Это ужасы?
– Читай, узнаешь, – засмеялся Миша. – Должно понравиться.
Так Дима прочитал свой второй роман. И не пожалел.
Попытка же подсунуть книгу брату потерпела поражение.
– Про что там? – уныло спросил Никита.
– Ну, там один мальчишка – Холден Колфилд… – будто оправдываясь, начал рассказывать Димка.
Почему-то он всегда чувствовал себя немного неловко рядом с Никитой. И если бы не рекомендация Миши, никогда бы не посмел что-то предлагать брату.
– И что с этим парнем такого? – Никита, как карты, перекидывал страницы книги. – Он маг, вампир или «иной»?
– Да нет, обычный. – Димка даже покраснел.
Тогда Никита отмахнулся и пошел заниматься каким-то важным делом. Надо сказать, Димке всегда казалось: чем бы ни занимался брат – все у него выходило очень важно, значительно. Как будто, даже ковыряясь в зубах, Никита решал мировые проблемы.
