Кристина Холлис - Моя бесценная графиня
Яхта оказалась намного больше, чем показалось Кейти в первый раз. Заглянув во многие комнаты, она наконец нашла Джованни в музыкальном салоне, где на блестящем деревянном помосте стоял огромный рояль. Джованни расположился в противоположном углу салона около большого музыкального центра, полулежа в кресле. Он был без пиджака, а рукава его рубашки оказались закатанными до локтей. В правой руке он держал бокал с бренди. Глаза Джованни были закрыты, но Кейти понимала, что он не спит.
Войдя в салон, она тихо притворила за собой дверь. Джованни открыл глаза, но не сдвинулся с места.
— Извини, Джованни, я искала тебя, но не хотела мешать.
— Ты слишком часто извиняешься, Кейти.
Он по-прежнему не двигался. Она решила, что пора действовать, и подошла к нему.
— Мне нравится музыка, которую ты слушаешь. Это Моцарт?
Он кивнул.
— Это произведение редко исполняется, — допив бренди, Джованни поставил бокал на стол. — Хочешь чего-нибудь выпить? Я приказал поставить в холодильник апельсиновый сок.
— Похоже, ты ждал меня. — Кейти, пытаясь казаться беспечной, направилась к холодильнику.
— Я думал, что ты захочешь прогуляться по своей яхте.
Кейти налила себе апельсинового сока и положила в бокал лед.
— Я и не собиралась этого делать без тебя — ждала, когда ты сам мне все покажешь.
— Это так необходимо? — он вопросительно поднял бровь.
— Вероятно, слугам будет приятно узнать, что мы хоть сколько-нибудь времени проводим вместе, Джованни.
— Я предпочитаю уединение. Сегодня мне хотелось бы отдохнуть от шума и свадебных колоколов.
— Звучит довольно резко, — она нахмурилась, не в силах выносить его критику в отношении тех, кто слишком много веселится. — Приятно видеть, когда люди радуются, особенно это касается сотрудников «Амато Интернэшнл». Ты не страдаешь от одиночества, отталкивая от себя людей?
Джованни покачал головой.
— А вот мне одиноко, — с тяжелым сердцем произнесла Кейти, разглядывая огромную цветочную композицию рядом с музыкальным центром. Она и предположить не могла, как ответит Джованни, но, услышав его слова, удивилась.
— Тогда иди ко мне, — он посмотрел на нее. — В конце концов, сейчас наш медовый месяц, Кейти.
— Я думала, что ты забыл.
Джованни удивленно приподнял бровь, и она прикусила язык.
— А мне казалось, ты что-то затеяла, Кейти. Ты все время молчишь с тех пор, как приехала из Англии.
Кейти отпила сока.
— Мне не по себе, — призналась она, — и это связано не только с ребенком, хотя еще неизвестно, какой матерью я ему стану. Дело в моей работе… наверное, мне придется бросить ее.
— В твоем распоряжении огромное количество слуг, готовых помогать тебе, — Джованни говорил тихо и авторитетно. — Все будущие матери беспокоятся о своих детях, однако тебя тревожит еще что-то.
Кейти закрыла глаза и принялась взбалтывать содержимое бокала, отчего ледяные кубики со звоном бились о его края.
— Я тревожусь с самого детства, когда уже стала понимать происходившее в моей семье. Одному Богу известно, каким образом матери удалось убедить отца остаться на вилле «Антико» подольше. Сегодня он почти все время, пока шел прием, сидел в тени, а моя мать любезничала с твоим другом синьором Бальзоне.
— Я знаю, потому что долго общался с твоим отцом. Мы оба предпочитаем разговоры танцам.
Кейти присела в кресло в углу салона напротив Джованни.
— Только бы эта история не повторилась снова, — пробормотала она. — У нас в Англии говорят так: хочешь узнать свою жену, посмотри на ее мать. Возможно, это правдивая пословица. Если задуматься, то я всячески пыталась быть непохожей на свою мать. Мне часами приходилось выслушивать ее стенания по поводу того, что мой отец не любит вечеринки. Теперь я, кажется, веду себя в отношении тебя подобно ей.
— Ты знала мой характер, когда выходила за меня замуж.
Она тихо вздохнула:
— Этот брак выгоден нам обоим. Самое лучшее для тебя, если я исчезну с лица земли после того, как родится твой драгоценный сын.
Джованни выпрямился.
— Никогда не смей так говорить, Кейти!
Услышав его тон, она открыла глаза. Несколько мгновений он боролся с эмоциями, потом заговорил низким и ясным голосом:
— Моя первая жена умерла родами, произведя на свет мертвого ребенка.
— Понятно, — отозвалась Кейти.
— Нет, ты не понимаешь, дело не только в этом. Мне кажется, что все повторяется, Кейти, — он провел ладонью по лицу. Она поняла, что дальнейшие его слова будут еще горше. — В ту ночь, когда я увидел тебя на лестнице в зеленом платье…
Кейти ахнула. Неужели Эдуардо раскрыл ее тайну и сказал, что она брала платья из гардероба покойной графини Лии?
— О, нет… только не говори мне, что я была похожа на твою графиню Лию… — она тихо простонала. — Я этого не вынесу!
На какое-то мгновение Джованни стал задумчивее.
— Нет, ты совсем не была на нее похожа. Ты показалась мне более… желанной. Просто в тот вечер я вспомнил ночь, когда моя жена была в этом зеленом платье и мы ужасно поссорились. — Он пристально посмотрел на нее, но потом опустил ресницы.
Кейти начала лихорадочно соображать. Платье, которое дал ей Эдуардо, было повешено в гардеробную сразу после той ссоры. Значит, он намеренно предложил ей платье и драгоценности покойной графини Лии, зная, как отреагирует Джованни. Выходит, Эдуардо напрямую заявлял ей, что в мире богачей она нежеланный гость.
— Позже я приказал выбросить это платье, — сказал Джованни.
Кейти уже собиралась признаться ему, но потом решила не выдавать Эдуардо.
— Мне было достаточно одного взгляда на платье Лии, чтобы возненавидеть его. Оно будто олицетворяло все самое отвратительное, что было в нашем браке. Платье было ярким и бессмысленным. Когда ты появилась в нем на лестнице в тот вечер, я уже собрался отправить тебя назад, чтобы ты переоделась, но передумал. Ты была настолько великолепна, что перед тобой не смог бы устоять ни один мужчина.
Джованни охватили воспоминания, и он заволновался. Увидев тогда рыжевато-золотистые волосы Кейти, струящиеся по сверкающей зеленой ткани платья, он потерял рассудок и сразу позабыл о Лии, а теперь ее призрак снова стоит между ними. Следует раз и навсегда попрощаться с воспоминаниями о прошлом.
К его удивлению и великому облегчению, Кейти с ответственностью подошла к своему новому положению. Однако у Джованни оставалось еще одно сомнение на ее счет. Поднявшись, он подошел к сервировочному столу, взял бутылку минеральной воды из холодильника и наполнил свой стакан.
