Инна Дубровская - Знакомства по объявлению
— Неужели это правда? — Лера нервно высчитывала дни, сверяла их по календарю, судорожно вспоминала последние встречи и сама себя спрашивала: как же это могло случиться?
Рано утром — я еще спала — Лера тихо вышла из общежития. На улице было прохладно. Ссутулившись, она направилась к метро: «Врублевский, Серж, Шеколян — я расскажу им всем, это же их ребенок», — думала она, точно не зная, от кого беременна.
Первым на очереди был Стас. Именно с ним она встретилась в тот вечер, после которого, по ее расчетам, могло произойти зачатие. Конечно, верилось в это с трудом. «Стас был пьян, как свинья, — рассуждала Лера, — и он почти ничего не мог…» Она шла к предполагаемому папаше, готовясь к неприятному разговору.
В девять утра Лера была у Шеколяна. Полчаса звонила в дверь — если Стас спит, его и пушкой не добудишься.
— Прекратите хулиганить! — выкрикнула в щелку старушка из соседней квартиры. — Весь дом на ноги подняли.
— Не хами, бабуля! — огрызнулась Лера, теряя терпение. — Мне хозяин нужен позарез.
Тут за дверью послышались чьи-то шаги, и Стас впустил ее в квартиру. Его лицо опухло после очередного запоя, он был бос, нечесаная со сна грива черных волос топорщилась.
— А, это ты, — он разочарованно зевнул. — Давно тебя не видел. Чего пришла?
— Скучала.
— Да что ты говоришь?
— Честно! Клянусь! — Лера вымученно улыбнулась. — Нам нужно поговорить.
— Мы уже говорим.
— Ну, как ты тут?
— Лучше не бывает. Скоро едем в Голландию.
— На гастроли?
— Не совсем, но в Москве пока делать нечего.
— Когда?
— Скоро. — Стас лег на кровать. — Зачем разбудила так рано?
Лера не знала, как начать разговор, на ум не приходили нужные слова.
— Стас, у нас будет ребенок, я беременна. — Она была готова услышать все что угодно, любую грубость, но Стас растерялся и как-то съежился. — Я не специально, Стас.
— Что? Ну, знаешь… Вообще-то, у меня есть знакомый в клинике.
— Но я не хочу делать аборт, это так ужасно, — Лера не смогла удержаться и заплакала, — я боюсь.
— А что ты хочешь? — Он смотрел на нее с удивлением. — Или делай аборт, или — уходи, это твои проблемы… — Стас уже начинал заводиться. — Выкручивайся сама, при чем здесь я? Мне не нужны лишние хлопоты, я развелся полгода назад, ты что, не знала? Беременна! Ну и что? Не ты первая.
Лера хлопнула дверью и вышла на улицу. Час утреннего затишья прошел, и теперь по мостовой с шумом проносились машины. «С одним все ясно», — подумала она, доехала до Тверской и опустилась на скамейку на бульваре у фонтана. По привычке достала сигареты, но курить почему-то не хотелось.
Посидеть на скамейке ей не дал грязный, провонявший мочой алкоголик, который сел рядом и заныл:
— Помогите, на хлеб не хватает…
Пришлось встать и идти дальше — к квартире на улице Герцена.
Все было по-прежнему — тот же мусор, та же картошка на полу и гора немытой посуды в раковине на кухне.
Серж встретил Леру радостно, он был бодр и свеж, расточал густой запах французской парфюмерии и сыпал комплиментами:
— О-о, кто к нам пожаловал! Какими судьбами! Какие люди! Ты выглядишь великолепно, как всегда! Проходи.
Лера протиснулась между шкафами и вошла в «комнату» Сержа. Знакомая обстановка: кровать и под ней таз с бельем. Неожиданно возле кровати возникла девичья фигурка в розовых лосинах, мальчишечьих ботинках на шнурках, короткой юбчонке и спортивной курточке.
— Молодежный стиль? — спросила Лера, глядя на незнакомку. — Любопытно.
— Познакомься, Лера, — Серж пододвинул стул и предложил даме сесть, — это Юля. Мы решили пожениться, уже подали заявление.
Лера в упор смотрела на юное создание с тоненькой шейкой, короткой стрижкой, остреньким птичьим носиком и испуганным личиком. Она хотела рассмеяться, но смех застрял у нее в горле.
— Это ты-то подал заявление? — наконец выдавила Лера. — Не смеши меня. Ты, Юля, наверно, первокурсница?
— Нет, я еще в школе учусь.
— Что? Серж, тебя же надо привлекать… Ей же нет восемнадцати! Ты, Юля, второгодница?
— Отцепись он нее, — заступился Серж за подружку. — Ты что, не с той ноги встала?
— Ну, вы отмочили, — Лера беспардонно разглядывала Юлю. Бросив взгляд на ее талию, покачала головой: — Как же ты рожать будешь с такой-то попкой?
— А это уже не твои проблемы, чего пришла?
— И когда же ты успел?
— Слушай, выйди-ка на минутку. — Серж решительно вывел Леру в коридор.
Разговор продолжили на кухне. Но все, собственно, было и так ясно: Юля несовершеннолетняя, беременна уж точно от него, да и Серж не упустит случая обзавестись желанной московской пропиской.
— Я, по-моему, ничего тебе не обещал, — взбеленился он, — чего ты из себя обманутую девочку корчишь?
— А что ты мог мне пообещать? Койку в этой конуре? Можешь валяться на ней сам со своей подружкой. Бедный ребенок, кому я сочувствую, так это ему.
— Себя пожалей. — На кухню осторожно вошла Юля.
— На каком месяце? — бесцеремонно спросила Лера, кивнув на живот.
— На третьем, — послушно ответила девушка.
Лера метнула на Сержа испепеляющий взгляд:
— Да, ребята, с вами не соскучишься.
Она встала и на всю квартиру рявкнула: «Совет да любовь вам, молодожены!»
К Врублевскому пришла поздно вечером, Миша встретил ее в старом домашнем халате и тапочках.
— Извини, я весь в работе, поэтому беспорядок.
— Все нормально, как роман?
Врублевский глубоко вздохнул:
— Не роман, Лерочка, а пьеса. Трагедия. Все становится на свои места. Газета «Вечер» обещала дать несколько больших кусков, с издательством «Искра» в Улан-Удэ кое-что наклюнулось, северокорейские товарищи проявляют интерес… Я работаю, надежды не теряю.
Лера вполуха слушала драматурга и неожиданно бурно разрыдалась. Врублевский не растерялся, он заботливо, по-отцовски уложил ее на диван и укрыл одеялом:
— Полежи, успокойся.
Как всегда, предложил ей выпить, после чего они обычно отправлялись в постель, но Лера предупредила:
— Выпьем, но за этим ничего не последует. Неделю ничего не ем, ужасно себя чувствую: голова раскалывается, тошнит. — Она достала из сумочки платок, вытерла слезы. — А вчера наконец до меня дошло, — Лера опустила глаза и перешла на полушепот, — представляешь, Миша, у нас будет ребенок.
С минуту Врублевский с удивлением смотрел на нее, затем расплылся в широкой улыбке.
— Я так боялась говорить тебе, думала, ты не поймешь. А потом подумала, это же такое счастье иметь ребенка, который будет умным и красивым, как его родители.
