Ирина Щеглова - Не жена
Игорь прислушивался к разговору, но сам участия не принимал. Он был отчасти согласен и с Сергеем, и с Колей. Но сегодня многие женщины предпочитают карьеру замужеству. Вот Вика, например… Да, но так ли это? Счастлива ли она? И почему она вцепилась мертвой хваткой в Игоря? Последний шанс? Да и так ли уж блистательна ее карьера? Чего она добилась?
— Ну да, — согласился Костя, — если тебе первым делом выкатывают список требований, ставят условия и доказывают, что ты все время должен… — он покачал головой.
— Значит, мужчина ничего не должен? Все время должна женщина? — не отступала Аня.
— Ты цепляешься к словам, — ответил Сергей, — мужик — он все время вынужден бороться: за место под солнцем, за лидерство, за самого себя. Как только он выходит из дома — все, начинается его личная война. На работе, на улице, во дворе, на дороге, когда он ведет машину, постоянно. И он не хочет, чтоб эта война продолжалась еще и дома. Дом — это тихое пристанище, нора, куда можно заползти и зализать раны, не опасаясь нового нападения. Так вот, если вместо любящей жены его встречает разъяренная фурия со списком требований, если и дома ему нет покоя, то зачем такой дом? И зачем такая женщина? Это, конечно, очень образно, но, по сути, верно.
— Вы просто боитесь сильных женщин, — заявила Аня.
— Ни в коем случае, — не согласился Сергей, — сильных женщин мы уважаем. Но действительно сильных, а не капризных и избалованных, вообразивших себе, что мужчина должен быть непременно принцем, который станет всю жизнь скакать вокруг ее юбки и соответствовать ее представлениям о нем.
Игорь вздохнул.
— Верно, — согласился он.
Четыре пары женских глаз уставились на него в ожидании.
Он немного растерялся, развел руками:
— Что вы так смотрите? Я просто согласился с Серегой. Могу добавить только, что мужчины зачастую не уверены в себе и им постоянно требуется подтверждать свою самость. Одобрение требуется хотя бы со стороны женщины, живущей с ними. Ведь большинство живет довольно серой и унылой жизнью. Никто, ничто и звать никак. Это же только в книжках пишут: мужчина изменяет мир! Хрена там он изменяет! А послушай такого, что он говорит о себе любимом, когда возвращается домой? Дом — единственное место, где он царь, бог и воинский начальник.
— Но не все же такие, — тихо добавила Надя, — я имею в виду, что не каждый мужчина стремится создать семью, бывает так, что семья ему мешает, раздражает…
— Конечно, все люди разные, — кивнул Сергей, — мы сейчас пытаемся типизировать, но правил без исключений не бывает.
Пока они спорили, не заметили, как на поляне появилась Оля, она несмело подошла к столу, поздоровалась. Ее усадили рядом с Игорем.
— А почему вы к нам не пришли? — тихо спросила девочка, поглядывая на него.
— Да как-то не сложилось…
— Меня на дискотеку отпустили, — сообщила она.
— Отлично, сходи, потанцуй. — Игорь старательно улыбнулся.
— А вы? — еще тише спросила она.
— Я? — не понял Игорь.
— Вы пойдете со мной? — настойчиво повторила она.
«Только этого мне не хватало! Кажется, скоро я стану растлителем несовершеннолетних… — подумал он. Девчонка явно повелась и решила проявить инициативу. — Видел бы ее сейчас папаша! Интересно, он стал бы бить мне морду?»
Игорь повернулся к ней, с трудом сдерживая смех. Круглое личико, подростковые прыщики, она совсем ребенок, даже пахнет как ребенок. «Сейчас пойдет, подцепит какого-нибудь вьюношу, и он ее непременно трахнет, вот тогда у всех будут проблемы…» Он поднялся, взял ее за руку:
— Ну, пойдем, так уж и быть, тряхну стариной.
Девчонка вскочила, счастливая, глаза загорелись.
За столом засмеялись.
— А что, может, и мы пойдем разомнемся? — предложил Сергей.
Аня рассмеялась.
— Вот вам иллюстрация к нашему разговору, — заметила она.
Когда они пришли, дискотека была в разгаре. На дощатом полу отплясывали десятка два парней и девчонок. Какой-то нетрезвый мужик в камуфляже пытался соответствовать, но скоро выдохся и покинул площадку.
Оля потащила Игоря в самый центр. Танцевала она смешно, неуклюже, видимо, пыталась копировать кого-то, увиденного по телевизору. Скользила ладонями по бедрам, поднимала вверх руки, извивалась всем телом, крутила головой. Игорь наблюдал за ней и за тем, как реагируют на нее танцующие рядом подростки. Валера, неизменный диджей, объявил медленный танец. Оля обвила руками шею Игоря, прижалась разгоряченным телом. Он слегка отстранился, посмотрел в ее глаза, затуманенные, жадные. «Гормоны играют», — подумал. Оля положила голову ему на плечо, дышала тяжело. «Бедный ребенок… Совсем глупая!»
— Я так люблю танцевать! — призналась девочка. — А родители вечно не пускают никуда!
«Куда же тебя такую отпускать?» — подумал он, но вслух произнес:
— Они переживают за тебя.
— Да ну! — Оля вздохнула. — Что со мной может случиться? У вас есть сигарета? — без всякого перехода попросила она.
— Мне точно влетит от твоего папы, — он покачал головой.
— Ну, пожалуйста, я потихоньку, отойду в сторону и покурю, никто не заметит, — канючила девчонка.
Снова объявили «быстрый танец». Народ вокруг задергался. Оля отпустила шею Игоря, смотрела с вызовом. Он дал ей сигарету. Девчонка благодарно кивнула и скрылась в кустах.
Игорь подсел на скамейку к Сергею.
— Развлекаешься? — спросил тот.
— Угу…
— Смотрю я на нее и думаю, хорошо, что у меня пацан, — сказал Сергей.
Появилась Оля, от нее ощутимо пахло табаком. Игорь купил ей в дискотечном буфете жевательную резинку и шоколадку.
— А можно мне пива? — с невинным видом спросила девчонка.
— Ну уж нет! — отказал он.
Она надулась.
— Оль, ты хочешь, чтоб это была твоя последняя дискотека? — уточнил Игорь.
Положение спасли Георгий и его жена, появившиеся у площадки, видимо, в поисках припозднившейся дочери.
— А, так она с вами, — облегченно вздохнул Георгий.
— Что же вы не зашли? — спросила его жена.
— Да мы так, забрели сюда случайно, сейчас домой пойдем, — ответила Аня, — устали, прошлую ночь не спал никто.
Георгий купил себе и жене по паре банок пива, и, прихватив недовольную дочку, семейство удалилось.
Игорю спать не хотелось. И он пошел к морю.
Сел на выброшенное морем бревно у самой кромки воды, смотрел на ее масляную поверхность, на золотую дорожку, протоптанную луной, слушал, как сонно дышит море, тихонько перебирая гальку. Неутомимые лягушачьи хоралы соперничали с кастаньетами цикад, и какой-то парень неподалеку под пляжным навесом пел своей девушке о любви, ужасно фальшиво… Перекликаясь, выли шакалы. И вся эта какофония звуков сливалась в одну торжествующую песню всепобеждающей любви.
