Белла Фрэнсис - Опасная штучка
– Да. Можно использовать многие традиционные элементы. – Она перевернула несколько страниц. – Жаль, что Анжелики нет, она бы сказала свое мнение.
Майкл вздохнул и подвинулся на дюйм ближе.
– Честно говоря, она должна скоро появиться. Думаю, это рекорд. Обычно она исчезает на несколько часов. День и ночь – это чересчур даже для Анжелики. – Он наклонился вперед и начал перебирать альбомы. – А мамины фотографии здесь есть?
Она не хотела отвечать. Да, много снимков второй свадьбы с отцом Анжелики и Фернанды, уважаемым испанским политиком, – все, что Тара и ожидала. Его мать была классической испанской невестой своего времени. Но свадебного альбома, на который Тара действительно хотела взглянуть, – на мужчину, который завоевал ее девятнадцатилетнее сердце, отца Майкла, – не было.
Она протянула ему альбом, который держала в руках, и Майкл быстро пробежал его глазами.
– Тебя нет ни на одном снимке, – вырвалось у нее, прежде чем она сумела одуматься.
– Нет. Меня там не было.
Он произнес это как ни в чем не бывало. Значит, она может копнуть глубже?
– Сколько тебе было лет?
Он продолжал листать страницы:
– Точно не знаю. Подросток. Может быть, семнадцать. Или шестнадцать?
– Тебя не пригласили?
Он рассмеялся, и напряжение чуть ослабло.
– Я действительно не помню.
Она повернулась к нему и нахмурилась:
– Не помнишь? Ни за что не поверю, Круз.
Он пожал плечами и молча просмотрел пару снимков.
– Похоже, все прошло хорошо. Именно так, как моя мать и планировала, как настоящую военную операцию. И в самом деле… – Он посмотрел прямо на нее взглядом, от которого она каждый раз замирала. – В самом деле не помню, может, я был бы там нежеланным гостем.
– Нежеланным? Ты серьезно? Почему?
Разве можно забыть, был ли ты приглашен на свадьбу собственной матери? Разумеется, если ты не валяешься где-то в наркотическом опьянении… А такие слухи ходили. Хорошенький мальчик, звездный ребенок вышел из-под контроля. У матери, которую больше интересовали проблемы других людей, чем собственные.
Его с подружкой прозвали самой сладкой парочкой наркоманов. До этого Майкл был европейским лицом крупнейшей в мире компании по производству безалкогольных напитков, а затем его занесло, и он покатился вниз по наклонной. До потери сознания. По крайней мере, остался в живых…
– Ах, не лучшие времена. Если честно? Мама, возможно, и хотела видеть меня на свадьбе, но я не мог этого знать из-за своего невменяемого состояния. А если не хотела, то по той же причине: я бы подвел ее, опозорил, появился бы обкуренным, или пьяным, или и то и другое. Привел бы какую-нибудь неподходящую девицу или целую компанию. Поэтому к лучшему, что самый важный день в ее жизни прошел без побоища, которое бы я спровоцировал.
Он снова говорил бесстрастным тоном. Тара не знала, сможет ли сама когда-либо добиться подобной невозмутимости. Майкл в этом преуспел. Она же просто отказывалась взглянуть на ситуацию глазами его матери. Ведь любая мать захочет, чтобы ее сын присутствовал на таком важном событии. Наверняка все было не так просто.
– Может, память тебе изменяет? Возможно, твоя мать хотела видеть тебя там, но ты попал в… не знаю… неприятности… Чем ты там занимался?
Майкл покачал головой и снисходительно ей улыбнулся:
– Мне не больно, если ты об этом. Я был неуправляем – эгоистичный подросток, одержимый безумным коктейлем из самоуничтожения и саморекламы. Не думаю, что моя мать не пыталась связаться со мной, – конечно, пыталась, – но я был в отключке. В отрубе.
Тара знала, какой сумасшедший коктейль он имеет в виду. Ее собственная жизнь до настоящего времени напоминала «легкую версию» такого же безумия. Только она знала, что в ее саморазрушении больше вымысла. Прошлое Майкла – из того, что она уловила, – гораздо больше походило на Армагеддон, чем любая из богемных вечеринок с шампанским, на которых появлялась Тара.
– Она, должно быть, с ума сходила от беспокойства за тебя.
Майкл натянул на лицо бесстрастное непроницаемое выражение. Улыбнулся фотографии матери, царственно элегантной прекрасной женщине. Провел пальцем по ее лицу и кивнул, едва заметно кивнул:
– Я не осуждаю ее. Она имела полное право устроить свою жизнь после смерти моего отца. Потом мучительное возвращение в Испанию, налаживание отношений, привыкание к новой роли.
Тара ничего не сказала, не знала, хочет ли Майкл продолжать этот разговор. И не была уверена, хочет ли сама слушать дальше. Ей становилось не по себе: ситуация напоминала сеанс психотерапии.
– А есть какие-нибудь фотографии со свадьбы твоих родителей? – Она отчаянно хотела их увидеть. Посмотреть на молодую Марию Круз, прежде чем та стала гранд-дамой испанского общества. Посмотреть на мужчину, который покорил ее сердце: отца Майкла.
Печальный смех.
– Это была другая свадьба. Без белого платья и парадного костюма. Никаких подружек невесты, ловящих букет. Ничего подобного. Тайный побег с возлюбленным – мезальянс между испанским высшим обществом и лондонским бедняцким Ист-Эндом. Брак, заключенный на небесах, окончился в аду.
В голосе Майкла слышалась горечь. Тара была уверена, что рана, глубоко у него внутри, еще не затянулась.
Она боролась с желанием протянуть руку и дотронуться до него – Майкл сидел так близко и рассеянно перелистывал альбомы, совсем не глядя на фотографии. Тара не расспрашивала, не успокаивала, не пыталась утешить. Наконец Майкл отложил альбомы, вытянул ноги, даже наклонился чуть ближе к ней, но, возможно, ей просто показалось.
– Они пример классических темпераментных отношений. Огонь и страсть, отказ от семьи и друзей, сожженные мосты. И все ради чего? Фантастического секса и ребенка?
– Тебя? – спросила она.
Майкл кивнул:
– А потом все это развалилось. Его все достало. Или, по крайней мере, он так сказал. Он работал на каких-то очень влиятельных людей, и я не имею в виду королевскую семью. Поэтому либо он пытался защитить ее и меня, либо действительно был сыт по горло… – Майкл пожал плечами, откинулся и положил голову на кожаную спинку сиденья, уставился в никуда. – На самом деле все это не имеет значения, потому что ее отправили домой, к папочке, а десять дней спустя отец был мертв.
Тара почувствовала покалывание в глазах. Она взяла его за руку:
– Мне очень жаль. – Пальцы сомкнулись вокруг его теплой руки, и Тара слегка поглаживала ее. Майкл не пошевелился. Не заметил. Держал голову прямо, взгляд застыл на какой-то невидимой точке. Словно Тары не было рядом.
– Не надо. Это никак не связано с тобой. Едва ли связано со мной. И все это в прошлом. Так что нет никакой необходимости в анализе и сочувствии. – Майкл повернулся, лицо казалось почти изможденным.