Лариса Кондрашова - Побежала коза в огород
— Оля, а Насте мороженое можно? Половинку? И пусть ест помедленнее? Хорошо, я прослежу… Правда, удачно все совпало? Вы гуляете с племянником, я с племянницей!
— Думаете, мы единственные дядя с тетей, которые решились на такой подвиг?
— Нет, конечно, — чуть смутился Сергей, — но мне хочется так думать. По-моему, наши дети тоже друг другу понравились.
— Вы опять говорите — тоже, — с улыбкой заметила Галя.
— Просто я не хотел с места в карьер признаваться, что вы мне понравились. А я вам — не очень?
— Вы мне тоже понравились.
Она рассмеялась. Тоже — прямо слово-пароль родственных душ!
— Здорово! Значит, я приглашаю вас с вашим племянником в кафе-мороженое.
— А разве мы не туда сейчас идем?
— Туда, — согласился он, — но позвольте мне, воспользовавшись случаем, сделать рыцарский жест и пригласить вас с племянником в кафе.
— Позволяю! — дурачась, произнесла Галя.
На самом деле неожиданно для всех у них образовалась компания, все члены которой явно симпатизировали друг другу. Дети с удовольствием общались между собой, что давало возможность обоим взрослым спокойно говорить обо всем, что их интересовало.
У них оказалось так много общего! Даже то, что оба молодых человека учились в институтах на заочном отделении.
Сергей два года назад вернулся из армии и сразу поступил в институт.
— Это хорошо, что есть теперь платные отделения, — с ходу признался он, — потому что в институт на бюджетное я бы не поступил. Стыдно признаться, но я бы ни за что не написал сочинение. У меня русский хромает. На обе ноги. Дед читал мои письма и за голову хватался. Говорил, позор на мою седую голову. У деда-педагога внук не знает русского языка!
— А я поступила в институт от скуки. Вначале, — призналась Галя; не говорить же новому знакомому: поступила, чтобы занять чем-нибудь голову и перестать думать об одном недостойном человеке. — А теперь рада. Еще семестр не начался, а я уже учебники просматриваю, не терпится грызть гранит науки. И странно, с получением студенческого билета и зачетной книжки я даже как-то внутренне подтянулась. Ну, представила себе, что я теперь не просто кондитером буду, а инженером-технологом…
Она смутилась и замолчала. Чего вдруг разоткровенничалась с посторонним человеком? Но он и не подумал этому удивиться.
— Вы не поверите, институт и меня дисциплинирует, — кивнул он, будто соглашаясь с ее словами, — а я ведь перед армией техникум окончил. Монтажный. И знаете, мне это здорово помогло. В том смысле, что я служил механиком при танковой части, где у нас, между прочим, никакой дедовщины не было. Мне кажется, там, где люди занимаются делом, им не до разборок между новичками и «дедами». Говорят, в некоторых частях «деды» на зарядку в домашних тапочках ходят… Чего-то я отвлекся! В общем, я только пришел из армии, тут же в институт документы отнес. На механический факультет… Дед был больше всех счастлив. Он почему-то считал, что среднетехническое образование — это как бы пол-образования.
— А моя старшая сестра Лена окончила университет, факультет журналистики. Между прочим, одна из лучших в городе журналистов… Так вот, когда я получила диплом лицея, она ни словом не обмолвилась о том, что мне неплохо было бы получить высшее образование. Понимаете? Если бы она стала настаивать, я бы только посмеялась и решила, что «вышка» мне сто лет не нужна. А тут… меня задело: значит, думаю, она считает, что с меня вполне среднетехнического хватит, или, думаю, уверена, что институт мне не по зубам? И хотя поступление в институт для меня ни с какими трудностями не было связано, я решила учиться на отлично. Пусть посмотрит, что и я кое-что могу…
— Может, она просто любит вас с любым образованием? — пошутил Сергей.
— Скорее всего так и есть, — согласилась Галя, мимоходом удивляясь, что откровенничает с Сергеем. Ведь даже самой себе она не признавалась в том, что за импульсы ею двигали. — Как вы думаете, это оттого, что я тщеславна?
— Думаю, что вы, в свою очередь, тоже любите свою старшую сестру и хотите, чтобы она вами гордилась. Кстати, что она сказала насчет вашего поступления в институт?
Галя покраснела.
— Я ей еще ничего не сказала… Сначала хотела сдать сессию и показать ей зачетку, понимаете?
Но Сергей не успел ей ответить, потому что как раз в это время его племянница с силой воткнула в мороженое ложку и опрокинула вазочку с вареньем на себя.
— Не, Настя, ну ты вообще… — растерянно развел руками Сергей. — Как же мы по городу с тобой пойдем в таком платье?
— Ничего страшного, сейчас мы все исправим!
Галя взяла девочку за руку и отправилась с ней в женский туалет, чтобы смыть с платья Насти мороженое.
— Ты любишь своего дядю Сережу? — спросила она у девочки.
— Люблю, — призналась она, — дядя Сережа добрый. Он всегда покупает мне игрушки, а мама говорит, денег нет…
Когда они вышли, Сергей с Тошкой уже ждали их у выхода.
— Мы решили пойти попрыгать на батуте, — объявил им Сергей. — Толя согласился.
— Еще бы, — с некоторым разочарованием хмыкнула Галя. Ей хотелось бы подольше пообщаться с Сергеем, но она при всем желании не могла выглядеть так же современно и никогда не решилась бы сама назначить свидание парню.
Но зря она печалилась. Когда дети с увлечением стали прыгать на надувном жирафе, Сергей сам предложил ей:
— Галочка, а почему бы нам с вами не встретиться без наших племянников и не пойти куда-нибудь? Может, в кино? Знаете, мне почему-то все время хочется купить воздушной кукурузы и кока-колы, чтобы поставить их в углубление на ручке и весь фильм хрустеть. Одному мне было неудобно, но если бы вы согласились…
— Я согласна! — улыбнулась Галя и подумала, что Сережа не так уж и не прав. Насчет схожести вкусов. Ей тоже давно этого хотелось.
Елена
Я стояла в прихожей, собираясь выйти из дома, когда мне на сотовый телефон позвонил Забалуев и, не здороваясь, сказал:
— Эй, на «Варяге»!
— В каком смысле? — неприязненно отозвалась я.
— В том смысле, что идем ко дну, но не сдаемся?
— То, что идем ко дну, это точно, — мрачно согласилась я.
— А ведь я по-прежнему единственный, кто сможет вам помочь.
— Заплатить полмиллиона долларов?
— Сколько — это мое дело, но то, что вопрос решится, вне сомнения.
Я молчала. За два месяца кошмара моя уверенность в том, что мы обойдемся и без помощи Забалуева, существенно поколебалась. Ни Женя, ни я не знали покоя. К нам приходили домой какие-то кавказского вида мужчины с сумрачными лицами, и Женя выходил с ними поговорить. В один из таких выходов он вернулся домой с разбитым лицом и тупо смотрел в потолок, почти не обращая внимания на мою суету вокруг него с полотенцем, в которое я завернула лед.
