Диана Чемберлен - Любимые дети, или Моя чужая семья
«Мэгги Локвуд видели входящей в офис психолога Мэрион Джейкс. Ей приходится ездить на предписанные судом сеансы психотерапии».
Я петляла по всему Хэмпстеду, пока на все сто процентов не уверилась, что оторвалась от фургона.
Я заметила маленькую парковку за офисом психотерапевта, но проехала мимо, к соседнему офису ветеринара, где и оставила «джетту» между фургоном и пикапом. Ощущение было такое, словно я попала в кино. Триллер. В офис психотерапевта я входила вся взмокшая от пота.
Маленькая приемная была пуста. Я села на один из восьми стульев и взяла с журнального столика старый журнал «Ас». Но не открыла его. Я думала о сайтах, на которых можно разместить информацию о Саре. Боже, сколько же на этих сайтах объявлений о пропавших людях! Это обескураживало. Может, я зря трачу время? Все это не имеет смысла. Сара не та женщина, чтобы просто сбежать. По крайней мере, Сара, которую я знала до пожара. Но кто знает, как изменил ее этот год! Он многое изменил…
В дверь вошел настоящий гигант, и я решила, что это очередной пациент, возможно, ожидающий другого психотерапевта. Я пялилась на гиганта достаточно долго, чтобы рассмотреть тело в форме баклажана, а потом снова уставилась в журнальную обложку.
– Мисс Локвуд? – спросил он.
Я была сбита с толку. О господи, хоть бы этот тип не оказался репортером!
– Да?
– Я – доктор Джейкс.
– Нет, доктор Джейкс….
– Женщина?
Он улыбнулся, и глаза едва не исчезли в складках жира.
– Я – Мэрион Джейкс.
О нет.
Я не тронулась с места. Единственное, что делало мысль о встречах с психотерапевтом более-менее терпимой, – возможность представить кого-то вроде доброй матери, кто знает, вероятно, даже ровесницы ма, а этот тип был не только безобразно жирным, но и старым. Остатки волос на круглой голове были седыми. Пуговицы голубой рубашки норовили вырваться из петель, а на носу сидели идиотские очки в красно-бело-голубой полосатой оправе.
– Заходите, – пригласил он.
Что мне оставалось?
Я встала и последовала за ним в комнату, которая была еще меньше приемной. Здесь стояли кожаные кресла напротив друг друга, и я села на то, что было ближе к двери.
Доктор Джейкс занял почти все пространство комнаты.
– Как вы сегодня?
Он опустился во второе кресло, которое скрипнуло под ним.
– Прекрасно, – буркнула я.
Судя по виду, он мне не поверил.
– Вы очень бледны.
– Я… я в порядке.
– Итак…
Он сложил руки на животе.
– Я, разумеется, знаю, почему вы здесь. Выполняете судебное предписание. Я знаю, что вы сделали, и что были освобождены после двенадцатимесячного тюремного заключения. Но не знаю, что вы чувствуете, приехав сюда.
Он ожидал, пока я заговорю, но я смотрела мимо него, в окно. Я хотела оказаться там. Хотела оказаться дома.
– Все нормально.
– Только и всего?
– Я не знаю, чего от меня ждут.
– Вы никогда раньше не были у психотерапевта?
Я покачала головой:
– Только… у школьного психолога, когда выбирала колледж, но, полагаю, это не совсем то.
– У вас были какие-то планы в отношении колледжа?
– Я собиралась ехать в университет Северной Каролины, в Уилмингтон, ДО того… как все случилось.
– Да, так уж вышло, – кивнул он и подался вперед. Я испугалась, что он выкатится из кресла. – Мы станем командой, вы и я. Вместе мы поймем, над чем стоит поработать. Установим какие-то цели.
– Мне не над чем работать.
– Не над чем?
Я покачала головой:
– Вообще-то я нормальный человек. Просто… сбилась с пути.
– Не сомневаюсь, что вы совершенно нормальны, – кивнул он. – Но то, что вы сделали, нормальным не назовешь. И будет неплохо понять, почему вы это сделали. Так, чтобы вы видели, каким качествам стоит уделить внимание, чтобы предотвратить нечто подобное в будущем.
– Ничего подобного в будущем не случится, – заверила я.
Он улыбнулся. Глаза снова исчезли за полосатыми очками.
– Я не коп, – сказал он. – Совершенно необязательно давать мне ответы, которые, по вашему мнению, необходимо давать. То, что мы говорим в этой комнате, здесь и останется. Единственный случай, когда я могу нарушить эту конфиденциальность, – уверенность в том, что вы намерены причинить зло себе или другим. Я должен дать знать службе надзора, что вы были у меня. Но содержание наших сеансов я передавать не обязан. Ясно?
Должно быть, у него самого немалые психологические проблемы! Недаром такой жирный!
Я не видела, чем такой, как он, может помочь мне, но кивнула. И буду кивать в продолжение всех сеансов.
– Как вы себя чувствовали с понедельника? – спросил он.
– Вы о чем?
– Каково это – выйти из тюрьмы? Быть свободной?
– Хорошо.
Он явно ждал продолжения. Я смотрела в окно с видом на парковку, пока глаза не заслезились. Потом уставилась на свои обломанные ногти. Он не собирался говорить, пока не заговорю я. Похоже, мы в тупике. Война. Но я подозревала, что он может держать паузу лучше, чем я.
– Повсюду шныряют репортеры, – сказала я, наконец.
– В самом деле? И каково это для вас?
Я пожала плечами:
– Не выношу их. Это несправедливо по отношению к моей семье. Будь в этом замешана только я… уже достаточно плохо, но хоть понятно, почему они достают меня. Я – последняя сенсация. Но я хочу, чтобы они оставили в покое моего брата и мать.
– Расскажите о своей семье.
– Вы, возможно, и без меня все знаете. По крайней мере, об Энди.
– Я знаю то, что знают все, кто следил за известиями о пожаре, Мэгги. Но, даже когда я слушал новости и запоминал детали, я не мог не задаться вопросом… Видите ли, дело в том, что я давно в этой профессии. – Он улыбнулся. – Я не мог не задаться вопросом, что испытываете вы. Каково это для молодой девушки – оказаться в центре чего-то подобного… да, я знаю об Энди. Все, что о нем говорили СМИ. Но хочу услышать о нем и об остальных членах вашей семьи от вас.
– Ладно, – вздохнула я, сдаваясь. – Энди – очень милый, хороший, умница и идеальный брат. Но он… Вы знаете о врожденном алкогольном синдроме?
Джейкс кивнул.
Я вертела и вертела часы на руке. И думала, что едва не убила младшего брата. Но я не собиралась открывать перед этим типом всю душу.
– Энди учится водить, и у него появилась подружка. Он сильно вырос, пока меня не было. А ма… она славная. Она постарела за этот год. Она и мой дядя Маркус… он был братом моего отца.
– Начальник пожарной команды.
– Верно. Он и моя ма теперь вместе.
– И что ты чувствуешь по этому поводу?
– Это хорошо. Очень хорошо. Хотя у него есть свой дом. Одна из башен Оперейшн Бамблби.
– Вот как? – улыбнулся он. Никто не мог без улыбки думать о домах, переделанных из старых башен.
