Анна Яковлева - Besame mucho, клуша!
— Зачем? — переполошилась Лера.
— Василь Василич считает, что так удобнее продолжить обсуждение темы статьи. Вас устроит завтра в восемь вечера в ресторане «Барбара»? — взяла быка за рога девица.
Притихшая Лера кивнула трубке:
— Устроит.
— Машина будет ждать вас у подъезда в девятнадцать сорок пять. Спасибо. До свидания.
— До свидания. — Лера кивнула и в полной растерянности еще несколько секунд держала трубку возле уха.
— Что? — трагическим шепотом спросила Галка.
— Крутов хочет, чтобы я с ним поужинала. — Лера почему-то никак не могла поверить в реальность звонка.
Бочарникова как раз удивленной не выглядела.
— Очень своевременно, прямо очень. Счастье само плывет в руки, — гипнотизируя Леру горящими глазами, вещала подруга. — Не будь дурой, у него двадцать пять процентов акций «Ведомостей». Ну?
— Ладно, — процедила Лера, — я попробую. Но ничего не обещаю, — торопливо добавила она.
Синдром эмоционального выгорания — кажется, так называют усталость от профессии.
Крутов наблюдал у себя нечто похожее. Неприятно сознавать, что ты уже не так интересен электорату, как твой соперник. Остается утешать себя тем, что и тебе электорат уже не так интересен, как сопернику. Внутренняя энергия иссякает — ничто не вечно.
— Василь Василич, — брови у Леночки хмурились, — по результатам праймериза вас обходит соперник с птички.
Еще один аргумент в пользу синдрома, подумал Крутов и тем не менее оскорбился:
— Кто, Шмаков Степка? Он же ни петь, ни рисовать не может даже в трезвом состоянии.
— Зато он с народом, а вы оторвались, Василь Василич. Особенно в последнее время.
Необходимость срываться с места и нестись на очередную встречу с избирателями — этого Крутов уже объелся. Хотелось чего-то новенького. Вот только чего?
— Ты хочешь сказать, что депутат Крутов — битая карта? — будничным тоном спросил у Леночки шеф. Внутренне он был готов к такому исходу, что само по себе уже проигрыш.
— Не исключено, что через шесть месяцев вы пополните ряды безработных.
Лицо у Василия прояснилось, как небо после дождя, затем подернулось мечтой. Странное дело — он испытал облегчение. А ведь на самом деле, хватит горбатиться в окружении пыльных фикусов и портьер, обвел взглядом кабинет Крутов. И заседать среди пыльных коллег — молодые дышат в затылок.
Без работы он не останется, хотя, пока он изображал законодательную активность, лучшие годы утекли сквозь пальцы — это факт.
Спортивный комплекс — его детище, его гордость и смысл последних лет — нуждался в ежедневной заботе и уходе. И всем этим предстояло заниматься не Васе Пупкину из Задрыщенска, а ему, Василию Крутову, иначе не было смысла вкладывать деньги в спорт.
— Василь Василич, — позвала Леночка, — к вам корреспондент «Губернских ведомостей».
Слова помощницы произвели неожиданный эффект: сердце Крутова сладко сжалось. Вот о чем тоскует его душа — о любви.
Застегнув верхнюю пуговицу на пиджаке, Василий, совсем как в ранней молодости, сорвался с места, поправил галстук, пригладил шевелюру и поинтересовался:
— Как я выгляжу?
— Как Джейсон Стэтхем. — Леночка окинула шефа хозяйским взглядом, заметила непонимание в глазах и пояснила: — Фильм «Перевозчик», я надеюсь, вы смотрели?
— Тогда приглашай. — «Перевозчика» Крутов не смотрел, но сравнение ему польстило. — И приготовь нам кофе.
— Есть приготовить кофе. — В плутоватых глазах помощницы мелькнуло едва уловимое мстительное выражение, но Крутову было не до психоанализа.
Собкор «Ведомостей» Валерия Ковалева — милая и женственная, со скрытым темпераментом, к тому же интересный собеседник — завладела помыслами Василия.
«Немного для приличия поработаем, и повезу ее… Куда бы ее повезти?» Додумать эту ценную мысль Крутов не успел.
В кабинет вплыла членистоногая девица, следом за которой шлейфом тянулось облако феромонов и дофаминов. Бедра девицы были обтянуты в юбку, которая при желании могла сойти за широкий ремень.
Василий в недоумении наблюдал, как девица перемещалась в пространстве — виляя несуществующим задом.
— Добрый день!
— Добрый, — кивнул Крутов, продолжая наблюдать за объектом.
— Мария Чижевская, корреспондент «Губернских ведомостей», — хищно улыбнулась девица. — Мне Казимир Людвигович дал задание встретиться с вами и написать статью о том, о чем вы скажете.
Низкий лоб, выдающийся вперед ротовой аппарат. «Самка богомола», — определился Крутов. И такая же прямолинейная.
Феромоны самки богомола не привлекали Крутова. С некоторых пор Василий стал разборчив, как избалованный кот, хозяйский любимец.
— Прямо-таки о чем скажу. — Взгляд Василия затуманился и скользнул вдоль мосластой фигурки. Сплошные прямые линии, никаких изгибов и округлостей. «Бедненькая», — посочувствовал Крутов.
— Казимир Людвигович сказал… — дернулся объект изучения.
— Я понял, понял, — самым беспардонным образом перебил самку богомола Крутов. — Вы передайте привет Казимиру Людвиговичу и мою настоятельную просьбу не менять коней на переправе.
— Коней? — Трогательная складочка между бровями выдала работу мысли.
— Вы просто передайте, он поймет.
— Может, все-таки…
— Нет-нет, я занят. Извините.
— Но ваша помощница…
— Уже уволена.
Не в характере Крутова было обижать женщин — сказалось разочарование от подмены. С появлением в его кабинете самонадеянной девицы всплыла горькая правда: он хотел Валерию Ковалеву.
— Елена! — рявкнул Крутов, определив по стуку двери в приемной, что самка богомола отправилась в среду обитания.
— Ave, Caesar. — Леночка нарисовалась так неожиданно быстро, что не оставалось сомнений — стояла под дверью.
— Твои фокусы?
Ответ не требовался — он читался на лице помощницы, но Крутов все доводил до логического конца.
— Повторяю вопрос: твои фокусы?
— Если вы имеете в виду собкора Ковалеву, то нет, я не звонила и не требовала замену. Инициатива исходила от этой Чижевской.
Она сама напросилась на интервью. Я посмотрела в расписание и назначила время. А что случилось, дядя Вася? — перепрыгнула с официального на домашний тон Леночка. Этим нехитрым приемом помощница Крутова пользовалась, когда пахло жареным.
— Ты доиграешься, — предостерегающе начал Крутов. — Ты знаешь, что инициатива наказуема?
— Слышала что-то подобное. И что, не врут люди?
— Не уходи от темы. По какому праву ты принимаешь решения за меня?
— Я стараюсь, стараюсь, — завела шарманку Леночка, — а вы все опять не так поняли.
