Измена. (не) удобная жена (СИ) - Грасс Елена

Он часть меня, да! Он, как там недавно говорил, сплетённый со мной корень своего дерева с моим, выражаясь фигурально. Не вырвала я его за ночь после подтверждённого предательства, и мне страшно услышать, что он скажет мне дальше.

— А он…

— Что он? — словно не понимает меня.

— Мой муж… он жив? — еле выдавливаю из себя.

— А, это… — и на мгновение мне показалось, словно он очнулся и вспомнил, что не сообщил мне самого важного. — Конечно. Если бы он скончался, я бы сразу вам сказал! Человек всё-таки важнее железяки.

Как мило… если бы он скончался, он бы мне сразу сказал!

— Простите, я допустил ошибку, — начинает извиняться полицейский. — В общем, я позвонил вам сообщить, что его доставили в третью городскую больницу. Оттуда, вероятно, скоро тоже позвонят. Машина будет отправлена на специальную стоянку для проведения экспертизы. Мне необходимо, чтобы вы приехали и оформили все документы. Как вы понимаете, формальности никто не отменял.

Его слова медленно доходят до моего сознания.

Я всё ещё не могу поверить, что это происходит на самом деле. Всего несколько часов назад я была готова разорвать его на части, а теперь… теперь он едва не погиб, в больнице, и мне предстоит разбираться с последствиями аварии.

— Хорошо, — отвечаю, стараясь говорить уверенно. — Нужно приехать на место аварии? А куда? Он должен был улетать сегодня…

— Да, это случилось по дороге в аэропорт. А на место аварии приезжать не надо. Зачем? Вам там нечего делать. На что смотреть? На искорёженный металл? Только лишний стресс получите. Когда ваш супруг придёт в сознание, пусть оформит доверенность у главного врача прямо в больнице, а затем приезжайте оформлять нужные бумаги.

— Хорошо, — соглашаюсь я, пребывая в состоянии от очередного шока.

— Запомнили, куда ехать? Третья городская больница. Скорая сообщила, что он там находится.

— Спасибо вам.

После окончания разговора я тупо уставилась в окно. Я не знаю, как будет дальше, но одно было ясно: независимо от того, что произошло между нами, я не могла оставить его одного в такой момент.

Взяв себя в руки, лихорадочно начинаю одеваться. Среди вещей нахожу подходящую одежду и быстро натягиваю её на себя. Лицо без макияжа, но мне сейчас всё равно.

Хватаю телефон и хочу позвонить дочери, но потом решаю отказаться от этой мысли. Не хочу тревожить её в столь поздний час. Зачем?

Он жив, и это главное, а дочь вряд ли сможет чем-то помочь прямо сейчас.

Сорок минут спустя попадаю в приёмный покой указанной больницы. На посту медсестры узнаю, где найти дежурного врача, и бегу в указанном направлении.

Удивляюсь тому, что дежурный врач по случайности оказывается бывшим одноклассником моей дочери Артёмом Никитиным.

Радуюсь этому совпадению, потому что это позволит мне без стеснения узнать максимально информации о его состоянии.

— Авария была серьёзной, — сообщает мне Артём, рассказывая то, что я уже знаю. — Его готовят к операции.

— Поняла, — киваю.

— Восстановление будет долгим. Готовьтесь к трудностям, Альбина Альбертовна. Вам нужно подумать, что понадобится помощь. Сиделки, в том числе. Он, вероятно, долго не сможет передвигаться самостоятельно. Точно на костылях, а первое время даже на коляске. Там… — Жду. — Там перелом костей таза, скорее всего.

Его слова звучат как приговор. Операция, долгое восстановление…

Всё это означало, что ближайшие месяцы будут тяжёлыми. Но несмотря на всю боль и обиду, которую я испытывала к Михаилу, именно в этот момент я не могу просто развернуться и уйти.

Когда-то он также помог мне выходить маму и продлить ей жизнь.

Все свои чувства я оставлю на попозже, а пока надо взять себя в руки.

— Спасибо, Артём, — говорю я, стараясь сохранять спокойствие. — Я всё поняла. Когда я смогу его увидеть?

— После операции, — отвечает он. — Врачи сделают всё возможное для быстрого восстановления. Но пока не могу давать прогнозы.

— Вы пустите меня к нему, Артём Леонидович?

Зачем мне этой встречи просить, если честно не понимаю, но прошу. Наверное, это шок и делаю я это на автомате, потому что за одну ночь человека, с которым ты жила тридцать лет, из головы не выкинешь.

— Его скоро повезут на МРТ, я вас отведу к коридору кабинета, взгляните на него, — предлагает Артём.

Он быстро объясняет мне, куда идти, и я двигаюсь в указанном направлении. Через несколько минут вижу, как из бокса вывозят кровать-каталку. На ней лежит мой муж, обмотанный проводами и датчиками. Он спит.

— Мы дали ему снотворное, — сразу поясняет. — Он был очень возбуждён, всё говорил про какие-то документы, билеты. Я не понял. Думаю, это из-за того, что он куда-то собирался лететь. Мне сказали так в скорой.

Киваю.

— Миша, — отвлекаюсь от доктора, поворачиваюсь к мужу, говорю тихо, пока его провозят мимо меня.

В этот момент испытываю смешанные чувства.

Обида, злость никуда не ушли, но при этом ненавидеть именно в этот момент не получается.

Возможно, потому, что никогда за тридцать лет нашей совместной жизни я не видела его беспомощным и не допускала мысль, что он может уйти вот так.

— Он не в сознании, вряд ли вы сможете его сейчас как-то поддержать разговорами, — стоит за спиной Артём.

— Минутку гляну на него?

— Хорошо. Но только минуту, не больше.

Доктор обращается к медсёстрам, что-то тихо им говорит, и они отходят в сторонку. Доктор присоединяется к ним.

Подхожу ближе и смотрю. В сознание чётко врывается понимание, что я не готова сейчас расставаться с ним в таком варианте, как смерть.

Не так страшны обиды и существенны конфликты… Всё не так, по сравнению с человеческой жизнью.

Нет, это не означает, что я прощу и приму его измену, но и уйти в данный момент при той ситуации, в которую он попал я не смогу.

— Миш… только живи, ладно? — говорю тихо. — Слышишь⁈ Только живи… Там дальше будем разбираться, воевать, разводиться. Но совершенно точно тебе рано уходить туда… — поднимаю глаза вверх.

Момент и медсёстры начинают движение, и каталка медленно удаляется по коридору.

Я снова встречаюсь взглядом с Артёмом. Он смотрит на меня с сочувствием и пониманием.

— У него есть все шансы встать, но не сейчас, — говорит он мягко. — Повторюсь, врачи сделают всё возможное. А ваша поддержка… она очень важна.

— Да, — киваю.

Хочу попрощаться и не задерживать больше Артёма. Но ноги как ватные, передвигаю ими через усилие.

— Альбина Альбертовна, — догоняет меня на выходе молодой врач, — со скорой пиджак вашего мужа передали, — протягивает его мне.

— Спасибо.

Трясущимися руками держу его пиджак, и не успеваю отреагировать, как из его кармана выпадает паспорт Михаила и какие-то бумаги и телефон.

Сначала не сразу понимаю, что это. А, билеты… в аэропорт… Его и Анечки.

И телефон… кручу в руках. Не его. А точнее, наверное, тот, о котором я не знала, второй, запасной.

И снова возвращаюсь в свою реальность, где есть предательство самых близких людей.

И снова меня начинает трясти, словно я просматриваю на медленной запись, которая повергла меня в шок.

Кажется, резко поднимается давление, потому что гул в ушах становится неимоверно сильным.

Чувствую, как резко начинает закружиться голова, и замечаю рядом быстро оказавшегося на мою удачу молодого врача.

Глава 24

— Альбина! — голос звучит резко и неожиданного совсем рядом.

Чувствую, как чьи-то сильные пальцы сжимают мои руки и тянут на себя. Мир вокруг начинает расплываться перед глазами.

— Альбина Альбертовна! Держитесь за меня, не падайте!

— Сестра, нашатырь!

Внезапная резкая волна запаха ударяет прямо в нос, вызывая головокружение и отторжение.

Краем глаза замечаю, как медсестра молниеносно протягивает доктору маленькую белую ватку, пропитанную лекарством.

Молниеносно эта ватка оказывается у моего лица, и чувствую, как этот противный запах заполняет лёгкие.