Школа жён - Виткевич Магдалена

– Молодость, – расцвела в улыбке Ядвига, глядя на шагавшую впереди Михалину. – А ты знаешь, среди вас я тоже чувствую себя помолодевшей. Парадокс однако: постоянно на работе с молодежью, а на контрасте с ними чувствую себя старой, причем эту дистанцию вынуждена поддерживать строгим тоном. Я разучилась сходить до доверительного разговора. А с Михалиной иначе нельзя, она такая непосредственная!

В этот самый момент непосредственная Михалина увидела небольшой домик на берегу озера, над которым поднимался светлый вечерний туман. Маленький бревенчатый домик с дымом из трубы, это могло быть только одно – сауна!

– Пойду посмотрю. Не ждите меня! – крикнула Миська, когда была уже в шаге от входа. Она так спешила, что еще на бегу распустила волосы и скинула платье, забросив его вместе с полотенцем на ветку растущего перед входом дерева, и вошла в сауну обнаженной длинноволосой нимфой.

Там уже кто-то был.

Судя по охам и вздохам, там были он и она. Причем в весьма недвусмысленной позе. Вот если бы они в ней застыли, это можно было бы считать инсталляцией, а так это был перформанс, причем весьма красноречивый, со звуковым сопровождением. Пара была так поглощена действом, что даже не заметила, как в сауну вошла наша непосредственная девушка. Первое, о чем подумала Миська, – ретироваться, но она решила, что не для того сюда пришла, чтобы так сразу уходить. Подумаешь, в конце концов, это просто секс. Она не станет им мешать. А то неудовлетворенный мужик – это злой мужик. Она дождалась окончания действа, после чего вежливо сказала:

– Добрый день, а вы здесь тоже в отпуске?

Пара «отпускников» сразу же рассыпалась. Женщина принялась нервно искать полотенце, а когда нашла его, быстро встала и выбежала, даже не закрыв за собой дверь.

Михалина встала, ничуть не стесняясь своей наготы.

– Вы, как я понимаю, не уходите? – спросила она у мужчины, который выглядел так, будто он вот-вот провалится под землю, но при этом буквально пожирал Михалину взглядом.

Миська привыкла к этому. Безупречная фигура, упругое тело. Посмотреть? Пожалуйста! А все остальное ни-ни, потому что для нее главным всегда был ее Мишка. Она отбросила волосы назад, и стало видно, как по ее груди стекает пот.

– Молодцом, вы долго держались, – заявила она.

– Я долго держался? – удивленно спросил мужчина.

– Ну да, в сауне. Вот я только вошла, и с меня уже хватит, а вы еще ничего.

– Ах, в сауне! – Он засмеялся и многозначительно заметил: – Я не только в сауне долго держусь, и ничего.

– Ну и это тоже, – невозмутимо поддержала его Михалина. – Ладно, я ухожу. Не хочу распугивать твоих женщин.

– Да каких женщин-то, была одна, и ту спугнула. Так что, может, сама останешься еще немножко? – спросил он, придвигаясь поближе.

– Посмотрим. А пока что я окунусь в озеро. Пойдешь со мной? А то еще, сидя здесь, получишь инфаркт или что-то в этом роде. А так хоть поплаваем.

Они вместе выбежали из сауны, чтобы окунуться в озерную прохладу.

– Благодать! – воскликнула Михалина, встав по пояс в воде.

– Благодать, – эхом отозвался мужчина, глядя на грудь Михалины.

– Я возвращаюсь, – решила Михалина и вышла из воды.

Мужчина благодарил все силы небесные, что женщина, с которой он ранее был в сауне, смутилась и убежала и, насколько он ее знал (а знал он ее уже неделю), в эту сауну больше не вернется. Жалел ли он? Да как сказать… Она была, конечно, хороша, но, видимо, никакие прелести и никакой опыт не могут быть лучше этого молодого тела. Он чувствовал, что холодная купель наполнила его новыми запасами энергии, и был готов к новым подвигам.

Они вернулись в сауну.

Михалина заняла самую высокую полку. Через некоторое время к ней подсел незадачливый отпускник, да так, что его бедро коснулось ее бедра. Она встала:

– Знаешь что? Я, пожалуй, пойду. А ты позаботься о той, с кем приехал. Пока.

Она вышла из сауны злая, потому что даже не успела разогреться. Надо же, какой жеребец, попрыгунчик. Сначала с одной трахается, а потом к другой подкатывает. Верности ни на грош. Хорошо, что не все мужчины такие.

Сауна только взбодрила ее, а ведь так хотелось расслабиться. Что ж, случается. Свои шаги она направила в сторону Школы. Ей все расхотелось. Она мечтала только о том, чтобы лечь, взять свой смартфон и поболтать с Мишкой. Может быть, даже виртуальный секс? Как знать… В кабинете Эвелины был миллион разных штучек, в том числе и вибраторов. Их можно было взять на тест-драйв. Так, может, потестировать с Мишкой? Или хотя бы попробовать себе представить, что он рядом… Ведь парень без секса сильно страдает, сидит один уже больше недели.

До сих пор они никогда не расставались и она прибегала к нему по первому же зову, а теперь? Ну да, если ты не разбираешься в том, чего Мишка не любит, иди в Школу. Ох, чуть не забыла. Надо, наконец, записаться на эти индивидуальные уроки. Только не с Янеком, потому что он, кажется, ни на что не годится, ему лишь бы гладить ее и говорить разные слова. Они уже и так много часов проговорили. Она даже привыкла к этим их полуночным бдениям с нескончаемыми разговорами.

Так размышляя, она добралась до комнаты, разделась, натерлась увлажняющим бальзамом (ты хоть что хочешь делай, хоть умирай, а кожа требует ухода), достала телефон, направилась к кровати.

Мишка не отвечал. Один звонок. Второй. Третий. Двадцать третий. О боже! Что-то случилось! Надо возвращаться домой. Прямо сейчас, среди ночи? Или подождать до утра?

Она позвонила подруге.

– Нина, ты не видела моего Мишку? Я волнуюсь. Он не отвечает на звонки.

– Мне кажется, с ним все в порядке. Разве что… не может говорить, – предположила подруга.

Через некоторое время Михалина получила эсэмэску.

«Не могу говорить».

Действительно не мог. И писать он тоже не мог. Потому что именно в этот момент его голова находилась между бедрами лучшей Миськиной подруги, Нины, которая именно эту голову снимала на свой телефон. Так, на всякий случай. Может, пригодится не сегоднязавтра…

Завтра должен был приехать Роман, муж Ядвиги.

Ядвига уже ложилась спать, когда он позвонил и сказал, что будет с утра, с самого утра. Черт, «с самого утра» у Ядвиги аквааэробика, которую она не хотела пропускать, урок макияжа и курс хождения на шпильках (в отличие от Юлии и Михалины, она не умела ходить на шпильках, и ей бы этот курс пригодился). Так что «самое утро» было у нее под завязку занято до обеда.

– Дорогой, а может быть, мы вместе пообедаем? Потому что, знаешь, у меня тут с утра разные занятия… и я бы не хотела пропускать… Вы на это время можете снять комнату, осмотреться вокруг. Знаешь, здесь есть прекрасная сауна у самого озера! Даже я хожу туда… Лодку можно взять напрокат, на рыбалку с Юреком…

«Дорогой» сказал, что справится и что наверняка найдет чем занять время до обеда.

Никто из тех, кто знал «дорогого» (кроме его собственной жены), не стал бы в этом сомневаться.

Юлия уже открывала дверь к себе в комнату, когда услышала смех в другом конце коридора. Смех Эвелины, стоявшей на стремянке: одну руку она подняла, а другой придерживала подол платьица, чтобы не слишком задирался.

Рядом с ней (и с лестницей) стоял не кто иной, как Конрад.

– Нет, одной рукой – не работа. Давай я подержу тебе платье, – то ли в шутку, то ли всерьез предложил он. – Надо было немножко подумать, прежде чем настаивать, что сама все будешь мерить.

– Если ты такой умный, сам измеряй. – Она грациозно спустилась по тонким ступенькам лесенки.

– А я о чем? Я же тебе с самого начала говорил, что справлюсь сам. Но ты не хотела, – сказал он, поднимаясь по ступенькам. – Ты добилась своего – показала мне свое нижнее белье. Ах да, я и забыл, что в «Школе Жён» нижнего белья не носят.

– Никакого уважения к старшим, пан Конрад! – крикнула Эвелина. – Никакого. Как тебя воспитал отец?!

– А он меня и не воспитывал, потому что крутил романы, – сказал Конрад, когда спустился с лестницы. А Эвелина, услышав эти слова, свернула тетрадку в рулон и шлепнула его по заднице.