Школа жён - Виткевич Магдалена

Как всегда, Роман ничего не мог найти. Даже свою одежду.

Как только Ядвига объяснила ему, в какой комнате, в каком шкафу и на какой полке сверху, она робко спросила мужа, не собирается ли он на обратном пути с рыбалки навестить ее, благо не так далеко – Мазуры. Ей важно было точно знать о его возможном появлении здесь, чтобы муж ненароком не заметил, как незнакомый мужчина массирует ее, трогает и увлажняет какими-то ароматными маслами. Все правильно: если не можешь проконтролировать ситуацию, ты сама должна ее создать и возглавить. И как бы между прочим Ядвига заметила, что здесь для гостей есть очень приятненький отельчик со всеми делами: бассейн, сауна, шведский стол – короче, рай для всех органов чувств.

– Я не один. Юрек тебе не помешает? – спросил муж.

– Да ладно, вы все равно снимете себе комнату в пансионате, рядом. А сюда вас, думаю, даже не пустят, но я смогу выйти.

– Тогда нам понадобятся две комнаты.

– Две? – удивилась Ядвига.

– Да… Потому что с нами будет еще подруга…

– Подруга?

– Ну… подруга Юрека.

– Ты не говорил, что он нашел себе кого-то.

– Вот теперь говорю.

– Тем более я рада, что вы меня навестите! Я пришлю тебе эсэмэску с координатами. Пока, дорогой.

– Пока.

– Старик приезжает? – спросила Михалина. – Зачем он тебе здесь? Контролировать? Лично мне не хотелось бы сюда своего Мишку тащить. Не то чтобы я не доверяла ему, нет, но посмотри, сколько здесь женщин в ажурных одежках. К тому же ты говорила, что твой падок на женские прелести…

– Ой, Михалина, прекрати!

– Ягодка, а ведь ты скучаешь по нему, – удивилась Миська.

Ядвига ничего не сказала, только пожала плечами.

– Боже, мужик тебя за нос водит, а ты скучаешь по нему. Если бы Мишка мне изменил, я бы убила.

– Кого? Ее или его? – грустно спросила Ядвига.

– Обоих, – твердо ответила Михалина, надув губы.

Если бы Михалина знала, что произойдет через пару дней, она бы так губы не надувала. Во всяком случае, не делала бы таких заявлений. По крайней мере, об убийстве.

– А мы вообще можем выходить отсюда? – спросили как-то раз на вечерней встрече Эвелину.

– Конечно, можем. Мы же не в тюрьме. В холле, если кто еще не заметил, есть карта окрестностей. В вашем распоряжении велосипеды, палки для скандинавской ходьбы, – улыбнулась она. – Рекомендую прогуляться, здесь места очень живописные. Сразу за забором – озеро. Со временем оборудуем закрытый пляж для Школы, я уже обсуждала это с архитектором… Причал для яхт. Чтобы можно было походить под парусом. На самом берегу стоит сауна, но не электрическая, как у нас в пансионате, а традиционная, дровяная. Но ее нужно заказывать заранее, это тебе не электричество – включил, и уже греет. Классическая сауна вместе с купанием в прохладных водах Мазурских озер – это и есть настоящий отдых!

– А мне казалось, что нельзя… – прошептала тихо Юлия. – После всех этих массажей, бассейнов, примерки бюстгальтеров я чувствую себя действительно слегка как в осаде. За исключением нескольких массажистов, кругом одни бабы. С ума можно сойти в этом бабьем царстве…

– Лично меня бабье царство не беспокоит, – заявила Михалина. – Меня больше ничто не беспокоит, даже мой Янек больше не пристает ко мне со своим массажем. Мы просто сидим и разговариваем.

– Твой Янек? – удивленно спросила Ядвига. – Это кто?

– Ну приставленный ко мне массажист.

– О-хо-хо, – усмехнулась Юлия, – до чего же это у вас дело дошло, что он уже стал твоим Янеком?

Михалина поморщилась.

– Не, в этом смысле я железобетон, у меня только Мишка, – гордо ответила она. – Никакому Янеку я не позволю себя лапать! Всё, баста, иду на прогулку. Надоели мне все эти разговоры.

– Мы с тобой. Не будешь же ты одна бродить по лесу, – заметила Юлия. – Бродить и злиться на нас.

Михалина и в самом деле злилась. На весь мир. Пусть у ее подруг личная жизнь не сложилась, это не значит, что так должно быть у всех. У нее был ее Мишка. Конец, точка. До гробовой доски. А то и дольше. Ведь они любят друг друга, ведь она делает именно то, что Мишка требует от нее. Всё. Даже готовить научилась. И гладить. И старается, очень старается привыкнуть ко вкусу этого чертова пива, а если получится, то и полюбить его, но пока не получается. Наверняка это придет со временем.

– Ладно, если так хотите, пойдемте. Но условие – ни слова ни о Янеке, ни о моем Мишке. Потому что меня это бесит, – заявила она сердито.

Ядвига и Юлия встали и последовали за Михалиной. На выходе из здания они взяли с ресепшена белоснежные пледы, чтобы укрыться, потому что вечерами уже начинало холодать. Михалина прихватила еще и полотенце.

– Зачем тебе полотенце? – спросила Юлия.

– Как это зачем? Сауна есть. Причем не какая-то там электрическая, а нормальная – на дровах. Надо попробовать. Неужели не хотите?

Не хотели. Во-первых, вечер был прохладный, да и после долгого дня все чувствовали себя очень усталыми. Лишь Михалине все было нипочем, и воды ей было мало. Должно быть, в прошлой жизни она была русалкой в теплом море. Она положила полотенце в белую холщовую сумку, повесила ее на плечо и бодро вышла из здания, увлекая за собой компанию.

Действительно, было свежо, но еще, как в разгар самого жаркого лета, громко стрекотали сверчки. За воротами Школы Юлия почувствовала, что вырвалась на свободу, и вспомнила слова Конрада, что за оградой есть другой, не менее чудесный мир.

Выйдя за ворота, они уткнулись в зеленую стену леса. Немного берез, кое-где ели, а так – лиственницы и сосны. Михалина подбежала к березе, крепко обняла дерево и прижалась к нему.

– Мама всегда говорила, что береза – это хорошее дерево. Оно вытягивает плохую энергию. Попробуйте.

Женщины переглянулись, но тем не менее последовали примеру Михалины.

– Ну как, полегчало? – Михалина улыбнулась. – Когда я прижимаюсь к деревьям, мне сразу становится лучше…

В нескольких сотнях метров от них, в глубине леса, стояло довольно большое здание, огни которого пробивались сквозь зеленую стену леса. «Наверняка тот самый гостевой дом или отель, о котором говорил Конрад», – подумала Юлия.

Справа возвышался небольшой холмик, по которому спускалась тропинка прямо к озеру. По тропинке уже задорно вышагивала Михалина. Остальные следовали за ней не торопясь.

– Мне думается, мы слишком серьезно отнеслись поначалу к этой Школе, – заметила Юлия Ядвиге. – «Школа жён» звучало как-то слишком серьезно и слишком нефеминистично. Мы здесь уже неделю, и ничего – на самом деле просто отдыхаем. Я бы сказала, лежим и источаем ароматы, – засмеялась она. – Не то чтобы меня это беспокоило, но ведь в программке значится обучение оральному экстазу, а занятий все нет!

– И слава богу, что нет. Знаешь, с одной стороны, я, конечно, хотела бы удивить мужа. А с другой… Стоит ли… Полтинник разменяла, а я еще буду играть в эти игрушки. А если моего мужика после этого кондратий хватит, что я тогда буду делать одна? – Ядвига пожала плечами.

– Да. Но если бы ты передумала, то нет проблем, можно составить персональную программу… – засмеялась Юлия. – Наша шипящая, говорят, ими пользуется. Только я ничего не знаю, потому что все тут совершенно секретно… – Она приложила палец к губам. – Знаешь… я сначала подумала, что здесь действительно дело в том, чтобы сделать партнеру хорошо. И мне это было как-то не очень. А теперь я вижу, что эта Школа, скорее, для того, чтобы хорошо сделать нам. Я поймала себя на том, что больше не думаю о прошлом, не вспоминаю… И знаешь, чувствую себя какой-то такой… более красивой, что ли. Наконец-то я делаю что-то для себя. Жаль, что наша Миська не может понять это. Вечно с телефоном в руке, как будто хочет быть наготове, а он даже не звонит.

– Не нравится он мне, этот ее Мишка. Я видела его фото. Такой…

– Мафиози?

– Ну, немного… Конечно не для нашей Миськи, – заявила Ядвига и громко вздохнула.

К Михалине она испытывала чувство сродни материнскому. Да это и понятно: Миська была даже моложе ее дочери… Тот же блеск в глазах и та же девичья наивность. Она так быстро взлетела вверх по лестнице счастья и, наверное, так же стремительно будет падать, а падение это может оказаться очень болезненным… И если невозможно полностью защитить Михалину от боли, то, может быть, эту боль можно облегчить? Или хотя бы подготовить девочку к ней? А боли будет много, потому что много будет ошибок, этой привилегии молодости. Ее Аня сказала бы, что она каркает. Может, и каркает, только почему это ее карканье всегда сбывается?