Первая люболь - Исаева Катрин
– Ох, действительно, сюрприз… – Я неловко попятилась назад.
– Дочка, Азат, пойдемте на кухню пить чай. – Мама, показавшаяся в дверном проеме, сжимала в руках еще более внушительный букет.
– Спасибо, но я не голоден. Хотел, чтобы Роза проверила мою домашку по русскому…
– Ох, конечно-конечно, не буду вам мешать! – Азат и мама обменялись понимающими улыбками, будто были знакомы сто лет.
– Хорошо, только сперва принесу вазу для цветов… – Я натянуто улыбнулась, с облегчением выпархивая в коридор.
Вернувшись в комнату, я почувствовала, что во рту у меня стало очень сухо, а губы приоткрылись от потрясения.
– Роза… прости… Случайно задел, и она перевернулась…
Я поднесла ладонь ко рту, пытаясь заглушить крик обиды и негодования. Чудом не разбившись, ваза лежала на коврике под столом, а подарок Мити с переломленным стеблем валялся у Арабаджана в ногах.
– Моя роза… – Я расстроенно осела в кресло.
Горло свело от подступающих слез.
Мне хотелось отхлестать его самыми ужасными словами, но вместо этого, с трудом сдержавшись, я вытерла воду, подняла вазу, убрала переломленный цветок с глаз долой, поставила новый букет, и с отсутствующим видом, указала на тетрадь с каракулями, тихо поинтересовавшись:
– Ну, что у тебя там?
– Проверь, пожалуйста! – бросил одноклассник, поигрывая мускулами рук.
– Хорошо. Только не отвлекай, – Мои глаза забегали по строчкам, спотыкаясь о бесконечные ошибки.
Минут двадцать мы провели в оглушающей тишине, а затем, положив свой айфон поверх тетради, незваный гость, ухмыльнувшись, сказал:
– Смотри-ка, Краева выложила сторис из хаты. Они с Воиновым тоже решили заняться домашкой на ночь глядя.
Глава 9
От увиденного ком подступил к горлу, я несколько секунд рассматривала сторис из Инстаграма Краевой: она жизнерадостно улыбалась, наложив на себя фильтр с кошачьими ушами, а на заднем плане угадывался профиль Воинова.
– Давай не будем отвлекаться. Я проверю твою работу и начну готовиться ко сну. Что-то голова разболелась.
– Роза, ну, спать в десять вечера – это же скучно! Хочешь, покатаемся по дворам на батиной тачке? Он отдаст внедорожник, как только мне исполнится восемнадцать! – пригладив бровь рукой, с гордостью поведал Азат.
– Спасибо, но я правда очень устала и хочу спать. – Я выразительно посмотрела однокласснику в глаза.
Да, Дима быстро утешился, и сломанная роза теперь не казалась такой уж трагедией. В эту секунду я поняла, что нужно сосредоточиться на учебе и подготовке к школьному спектаклю, а все остальное не так уж и важно.
Перед сном мне снова написал Мститель.
Какое совпадение – он объявился ровно в тот день, когда Дима активизировался. Одного я не могла понять, зачем устраивать этот цирк с подставной анкетой, если парень и так мог открыто мне написать? Ради любопытства я все-таки подыграла находчивому однокласснику.
– Присаживайся! – Я обратился к брату, показавшемуся в дверях кухни.
Вид у него был усталый, глаза смотрели недобро.
– Ну, извини. Я погорячился! – Я отрезал толстый кусок колбасы и, положив ее на хлеб способом, которым учил небезызвестный кот Матроскин, протянул Богдану.
Родственник неохотно уселся напротив, все-таки принимая бутерброд.
– Почему ты ничего мне не рассказал про участие в школьной постановке? – Я серьезно свел брови.
– Чтобы целыми днями выслушивать твои издевки и смешки? Ты ведь настаивал, чтобы я записался на бокс или каратэ! А тут школьный театр! – Братишка горько усмехнулся.
Мы помолчали.
– Чем черт не шутит? Может, скоро будем смотреть на тебя в какой-нибудь киноленте? – Я похлопал его по плечу.
– Митька, отвали! – Богдан не смог сдержать улыбку.
– Хватит строить из себя обиженку. – Я замахнулся на него палкой колбасы.
– Ладно-ладно. Только… – вдруг в его умных голубых глазах появился отблеск прозрения. – Все дело в Розе, да? Ты так по-хамски повел себя, потому что застал Пчелкину у меня в спальне?
– Да брось! – Я неловко закинул руки над головой, отводя взгляд.
– Вот, значит, кто растопил сердце хулигана? – ликующе протянул Богдан.
– Давай закроем тему… – Я поднялся, не желая продолжать разговор о личном.
– Мить, может, тогда не будешь спешить с армией? Если поступишь в универ, дадут отсрочку.
– Богдан, ты издеваешься, да? Какой мне универ? Я даже не начинал подготовку к ЕГЭ! – резко возразил я, выходя из кухни.
– С твоими мозгами и памятью можешь подготовиться за несколько недель! Я-то знаю…
Дни неслись, словно вихри снежинок на сильном ветру.
До постановки осталось всего несколько дней. Так как спектакль был основан на реальной истории любви, премьеру назначили на четырнадцатое февраля, в день Святого Валентина.
Меня настолько поглотила роль, что я перестала обращать внимания на Краеву, Воинова, Арабаджана и все свободное время посвящала репетициям. Наконец на смену удручающей скованности пришла долгожданная свобода.
Я уже не играла, я жила!
– Войне не удалось нас сломить… кхэ… кхэ… – конец реплики моего партнера затерялся в припадке лающего кашля.
– Богдан, дорогой, да что с тобой? – Карина Сергеевна устремила на парня растерянный взгляд из-под коротких жестких ресниц.
– С утра не могу нормально продышаться! – Он смущенно взъерошил волосы цвета воронова крыла, зайдясь новым приступом.
– Ну вот, доходился в ботинках на рыбьем меху! Не хватало только разболеться к премьере! – Режиссер негодующе всплеснула руками.
– Карина Сергеевна, я вас не подведу! Если надо будет, закинусь таблетками и приползу на последнем издыхании… – заверил Богдан, вытирая пот с побледневшего лба.
– Так, марш в медпункт! Пусть Иванова тебя послушает и померит температуру! Я скоро подойду…
Мы продолжили репетицию, однако в классе музыки установилась тревожная атмосфера. Что будет, если не дай бог он заболел? Крах всех надежд и недели подготовки коту под хвост.
Закончив предложение и поставив точку в сочинении, посвященном творчеству Иосифа Бродского, я торжествующе прошептал:
– А как тебе это, стерва Крылова?
Да, я решил закрыть все долги по литературе. Такая маленькая месть. Пусть только посмеет поставить плохие оценки – заставлю собрать комиссию, и тогда мы посмотрим, кто кого!
В глубине души мне хотелось произвести впечатление на Розу. Вопреки моим надеждам широкий жест с цветком не тронул принципиальную одноклассницу. Вместо оттепели в наших отношениях Пчелкина еще больше начала меня избегать.
Входная дверь хлопнула – это вернулся Богдан. Я знал, потому что мать упорхнула часом ранее на блатхату к новому собутыльнику, предварительно поставив в известность, чтобы ее не ждали до утра.
Отложив литературу, я взялся за алгебру, решив ради интереса порешать что-нибудь из примеров ЕГЭ.
– Мить, а какие таблетки ты пил от кашля? – Богдан облокотился спиной о дверной косяк.
– А что такое? – Я прищурился, открывая ящик письменного стола.
Недавно тетя Света все-таки всучила мне целый пакет с медикаментами, и аллилуйя – чертов кашель с позором капитулировал!
– Несколько дней чувствовал себя неважно. А сейчас померил температуру в медпункте – поднялась до тридцати девяти… У тебя есть чем сбить? – Брат поморщился, всем своим видом напоминая живого мертвеца.
– Не дрейфь! У меня тут целая аптечка. Живо поставим тебя на ноги!
– Мить, что-то мне совсем хреново! Смотри? – Богдан присел рядом, протягивая мне градусник.
– Ох, ничего себе… – Я присвистнул, глядя на отметку тридцать девять и девять. – Надо вызывать скорую!
– Но я не могу болеть! У меня спектакль через три дня… – заплетающимся языком повторял Богдан, пока мы петляли между улиц на машине скорой помощи.
