Первая люболь - Исаева Катрин
Перед уроком литературы я старалась не обращать внимания на навязчивые мысли – и так не спала всю ночь. Богдан оказался братом Димы. Митьки – моментально поправил внутренний голос. И судя по тому, с каким лицом провожал нас Воин, это родство мне еще аукнется.
Когда я покосилась на Аделину, мое настроение окончательно испортилось. После трагедии с Лидой моя новая подруга совсем замкнулась в себе. Ее можно было понять, ведь преступник до сих пор находился на свободе.
Я рассеянно перевела взгляд на дверь и вздрогнула от насмешливого прямого взгляда Воинова. Он стоял у стены, опершись спиной о косяк. На шее выступил холодный пот. Его неожиданное появление не предвещало ничего хорошего. Парень явно решил почтить нас своим присутствием не из-за мук совести.
Наталья Тимофеевна написала на доске тему урока: «Мастер и Маргарита» Булгакова М.А.: крылатые цитаты и знаменитые реплики», а затем прошла по рядам, раздавая проверенные сочинения.
Литература была моим любимым предметом, не зря я собиралась поступать на филологический в МГУ, но присутствие Воинова превращало урок в танцы на раскаленных углях.
– Ребята, сегодня у нас завершающее занятие по великому произведению Михаила Булгакова! Предлагаю по очереди выходить к доске и делиться вашими любимыми цитатами или отрывками. Ну, кто первый? Розалия, ты написала одно из лучших сочинений. Предлагаю начать с тебя!
Ох, блин.
Мои легкие резко уменьшились в объеме.
У меня нет никакого желания читать свои любимые цитаты у него на глазах. Я вообще не любительница публичных выступлений. Вздохнула, припомнив о скорой премьере школьного спектакля. Вот где будет настоящее «веселье»! А ведь мы с Богданом так и не отрепетировали ту горе-сцену…
– Достоевский умер, – сказала гражданка, но как-то не очень уверенно. – Протестую! – горячо воскликнул Бегемот. – Достоевский бессмертен! – пробормотала я, сжевав половину окончаний.
– Отлично, и сразу в точку! И Достоевский, и Булгаков по праву могут считаться бессмертными писателями! – улыбнулась учительница литературы.
– Так нечестно! Пчелкина прихватила мою цитатку! – раздался низкий хрипловатый голос с первого ряда.
Что он делает? А главное, зачем? Воинов и так пропустил все, что можно было пропустить, и теперь самостоятельно нарывался на неприятности.
– Дмитрий, в романе сотни цитат и фраз, ставших крылатыми. Не волнуйся, всем хватит! – Наталья Тимофеевна добавила: – И почему ты каждую минуту смотришь на часы?
– Боюсь, что этот замечательный урок закончится! – Воинов лениво закинул руки за голову, высунув длинные ноги из-под парты.
– Тогда предлагаю передать эстафету тебе. Роза, садись! Дима, марш к доске!
Парень зловеще улыбнулся, словно добивался именно этого, а я вернулась на свое место. Весь класс с удивлением принялся разглядывать высокую худощавую фигуру скандального одноклассника.
В черной обтягивающей водолазке и такого же цвета джинсах, он выглядел суровее и решительнее, чем обычно. Не переставая таращиться, я медленно сглотнула комок, застрявший в горле, молясь, чтобы это выступление не закончилось очередными шрамами на моем маленьком слабом сердце.
– Ну что, Дмитрий, есть чем нас порадовать или картина «Опять двойка» тебя больше устраивает? – В голосе учительницы послышались насмешливые пренебрежительные нотки.
Кажется, она даже не сомневалась, что хулиган не готов. Губы Димы искривились в едкой усмешке. Он чувствовал себя абсолютно свободно, похитив всеобщее внимание.
– Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! – поведал шепотом Воин, глядя мне прямо в глаза.
Боже!
Я сцепила зубы, стараясь ничем не выдать собственного потрясения. Он с ходу без всякой подготовки рассказал одну из самых знаменитых реплик Мастера.
– Три балла, Воинов! – процедила Наталия Тимофеевна.
– А почему тройбан? – нахмурился парень у доски.
– Неплохая импровизация! Радуйся, что не двойка! – холодно парировала светловолосая женщина с удлиненным каре.
– Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит… – выдал он еще тише, все так же парализуя меня сосредоточенным взглядом льдисто-голубых глаз.
Мне казалось, что из-за нехватки кислорода в моих легких стало невыносимо дышать – быстрее бы этот урок закончился.
– Воинов, достаточно! Три балла! Садись!
– Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? – Митя подмигнул мне, резко разворачиваясь. – Да отрежут лгуну его гнусный язык! – Последнюю фразу он явно адресовал обескураженной учительнице.
– Ты издеваешься, да? Имеешь наглость прогуливать большую часть занятий, а потом как ни в чем не бывало приходишь с микрофоном в ухе, изображая из себя знатока Булгакова? – Женщина гневно ударила указкой по столу.
– Можете проверить оба моих уха, а я пока продекламирую монолог Мастера, в котором он признался Маргарите, что вместо желтых цветов предпочитает розы!
Кончики пальцев поджались, тело наполнилось странным болезненным теплом, словно по венам пустили горячую воду. Похоже, сегодня он правда основательно подготовился.
– Думаешь, самый умный и нашел способ меня обдурить? Неуч пустоголовый! Марш к директору, разгильдяй!
Глава 8
Крылова класса с десятого мечтала о моем отчислении. Все потому, что однажды во время школьной дискотеки учительница литературы подкараулила меня в темном коридоре, пригласив в гости «помочь с выполнением мужских обязанностей». Я отказался. И принципиальной женщине потребовалось срочно от меня избавиться.
Не дождется!
Путь до кабинета директора мы проделали в гордом молчании. Истеричная старая дева неслась на полной скорости, как крейсер «Аврора», а я неторопливо чеканил каждый шаг.
– Светлана Викторовна, Воинов снова пререкался со мной на глазах у всех! – запричитала учительница.
– Дима, ты объявился? – Тетя Света смерила меня строгим взглядом поверх очков. – Что случилось?
Я поморщился, обнаружив свежие морщинки и залегшие тени на ее бледном лице. Знал от двоюродного брата, что после трагедии с Лидой школу завалили бесконечными проверками. Родственница переживала сейчас не самые лучшие времена.
– Я подготовился, но из-за предвзятого отношения Наталья Тимофеевна отказалась ставить мне оценку выше тройки. – Я беспечно улыбнулся, вглядываясь в раскрасневшееся лицо училки.
– Дима, думаешь, у меня без тебя нет проблем? – Тетя вздохнула.
– Я видела у Воинова наушники! – не унималась Крылова.
– Могу рассказать еще с десяток цитат из «Мастера и Маргариты». Устроим очную ставку?
– Сперва закрой все долги, разгильдяй, а потом уже торгуйся! – Она гневно прищурилась, поправляя пучок волос.
– Наталья Тимофеевна, предлагаю дать Дмитрию возможность до конца следующей недели закрыть все долги. Как вы на это смотрите?
– Думаю, это слишком гуманно. Пусть не ждет поблажек! – Училка поджала нижнюю губу.
– Мы с вами здесь для того, чтобы возбудить в ребятах тягу к знаниям и помочь им стать хорошими людьми! Надеюсь, мы поняли друг друга!
– Так уж и быть… – Крылову перекосило от злобы.
– Наталья Тимофеевна, возвращайтесь в класс. Дмитрий, останься!
Как только дверь за ней закрылась, тетя Света грустно улыбнулась.
– Ох, Димка-Димка, знал бы ты, сколько у меня сейчас проблем. Из Департамента звонили: хотят собрать общегородскую комиссию… Полиция не может поймать преступника, а виновата школа! – Родственница обескураженно покачала головой.
– Мне очень жаль.
– Да ничего тебе не жаль. Сколько раз я тебя выручала, а ты все никак не можешь взяться за ум. Ну, не глупый ведь парень! И Никитка всегда за тебя горой… А все равно либо прогулы, либо неуды. Вот чем ты так разозлил Крылову?
