Джилл Шелвис - Впервые в жизни
Мэтт открыл было рот, но Эми едва заметно качнула головой и показала Райли на свою машину. К его удивлению, девочка послушно туда уселась.
Эми повернулась к Мэтту с выражением угрюмой решимости. Он видел, что Райли что‑то затронула в ней. Желание защитить, конечно. Пробудила воспоминания. И не нужно быть гением, чтобы увидеть, как расстроили ее эти воспоминания.
Его вина.
— Эми…
— Я сделаю что смогу.
Понятно. Нравится ему или нет, а она это сделает.
И если честно, ему не нравится…
— Когда я просил тебя о помощи, вовсе не имел в виду, что…
— Знаю. Но не могу оставить ее под открытым небом. Просто не могу.
И что‑то в ее голосе снова повернуло и без того глубоко засевший в нем нож.
— Все будет хорошо, — пробормотала Эми, садясь за руль.
Но не успела она закрыть дверь, как он нагнулся и прошептал:
— Поосторожнее.
— Как всегда.
Мэтью помедлил, но причин дальше задерживать их не было, поэтому он отступил и смотрел, как отъезжает машина. Ему было не по себе. Отправил девчонку с возможно криминальными наклонностями в дом женщины, к которой неравнодушен! Если что‑то пойдет не так, он не сможет жить в ладу с собой.
И поэтому поехал за ними. Припарковался напротив дома Эми и увидел, как они вместе входят в здание. Через несколько минут в окнах вспыхнул свет. Прямо из грузовика он позвонил Сойеру, попросив узнать, не объявлен ли розыск на некую Райли Тейлор.
Если только это ее настоящее имя.
В ожидании ответа от Сойера Мэтт не сводил глаз с дома и временами играл в солитер на телефоне.
Его едва не хватил удар, когда Эми постучала в водительское окно.
— Если не собираешься домой, с таким же успехом можешь подняться.
Она успела принять душ и надеть широченную майку и крошечные шорты, открывшие ее длиннющие ноги. Волосы были мокрыми, и длинные пряди закрывали глаз. От нее пахло шампунем и мылом… и теплой, нежной женщиной.
Он стал подниматься по ступенькам, не отрывая глаз от этих ног. Она могла завести его в пропасть, а он и не заметил бы.
Квартирка была маленькая, с двумя крошечными спаленками. Гостиная, кухня, столовая — все умещалось в одной комнате, не больше кузова его грузовика. Но здесь было уютно и светло. Желтые стены в кухонной зоне, ярко‑голубые с белым — в гостиной. Наверняка квартира с самого начала была так отделана. Мэтт был уверен, что сама Эми вряд ли выбрала бы такие яркие тона. У нее было много прекрасных качеств: умная, преданная, всегда готовая защитить, красивая… но вот назвать ее жизнерадостной очень трудно.
В доказательство его правоты Эми бросила на диван одеяло и подушку и уставилась на Мэтта с выражением, которое тот даже не пытался разгадать.
— Спасибо, — выдавил он.
Она кивнула и отвернулась.
Но тут же повернулась снова.
Их взгляды скрестились на долгое мгновение. И воздух забурлил электричеством.
Забыв обо всем, Мэтт шагнул к ней, но она немедленно ретировалась в спальню.
Умница.
Два часа спустя он все еще ворочался на диване, слишком узком для его плеч и фута на два короче, чем надо. И какого дьявола он тут делает?
Думает о сексе. О чем же еще? Сексе с Эми, что, как теперь ему казалось, вовсе не было блестящей идеей.
Слабо сказано. Это чрезвычайно глупая идея, поскольку стало ясно, что прошлое Эми отнюдь не было безоблачным. И возможно, он разбередил рану, когда привел к ней Райли. Нужно было держаться от нее как можно дальше. И это было бы правильно! Можно подумать, у нее в жизни мало сложностей!
Устроиться поудобнее было невозможно. Мэтт сел и положил ноги на маленький журнальный столик. Стало чуть получше.
Он велел себе считать овец, но когда закрыл глаза, на ум пришли не овцы. А Эми. Оседлавшая его. Голая.
Черт побери, если это не гораздо лучше, чем овцы! Но видение мало способствовало сну, и Мэтт поднялся, решив, что тут может помочь набег на кухню. Услышав шорох, он понял, что не один страдает бессонницей, и тут же столкнулся с теплым гибким телом.
ЭМИ!
Он схватил ее, и оба повалились на диван.
Она оказалась на нем, теплая, растрепанная, груди вздымались, терлись о его грудь.
— Ты в порядке?
Очевидно, да. Потому что вцепилась в его волосы и стала целовать глубоким, влажным, настоящим поцелуем. Да! Именно в этом он нуждался весь гребаный день. Идеально.
ОНА идеальна.
Мгновенно возбудившись, Мэтт подмял ее под себя, раздвинул ноги коленом и устроился между ее бедрами. Было темно, почти ничего не видно, но ощущать он способен многое! И то, что ощущал, заставило заколотиться сердце. Похоже, на ней была все та же майка, трусики и ничего больше. Все это он обнаружил, когда его руки скользнули под майку и сжали ее груди.
Эми выдохнула его имя, и он окаменел, сообразив, что навис над ней и продолжал ласкать груди. Как же он хотел целовать ее, касаться, пока она не воспламенится настолько, что не сможет его остановить. И мысль об этом все больше распаляла воображение.
Но, Иисусе, он забыл причину, по которой оказался здесь: в соседней комнате спит Райли.
Поистине геркулесовыми усилиями ему удалось отпустить Эми и подняться.
Но расстояние не помогло. Не помог и вид Эми, распростертой на диване и пытавшейся отдышаться. Майка задралась, и белые узкие трусики выглядели в темноте очень сексуально. Как он хотел сунуть руку в эти трусики! Хотел больше всего на свете!
Ничего не выйдет.
Схватив подушку и одеяло, Мэтт направился к двери.
— Переночую в грузовике.
Вранье. Сегодня ему не заснуть.
— Мне казалось, что там неудобно, — заметила Эми.
Да, а спать с таким стояком еще неудобнее. Придется как‑то пережить.
Глава 8
Шоколад — лучшая в мире вещь.
Эми встала рано. У нее есть время до четырех часов дня, чтобы попытаться подняться на Сьерра‑Медоуз и вернуться. Ключевое слово — «попытаться». Она совсем не была уверена в своей способности сделать это, но попробовать нужно.
По крайней мере есть надежда, что все удастся.
Эми решала, стоит или нет оставить Райли записку или разбудить, когда из комнаты, спотыкаясь, выбралась Райли. На ней были все те же драные джинсы, но рубашку она сменила. Эта была порвана по нынешней дурацкой моде тинейджеров.
— Хорошо спала? — спросила Эми.
— Угу.
Райли глянула в кухонное окно.
— А коп смылся.
Да, Мэтт уехал. Она слышала шум мотора на рассвете. Сама Эми лежала без сна в постели, разгоряченная, изнывающая, вспоминавшая его ласки, когда грузовик отъехал от дома.
— Он не коп. Он лесничий.
