Кэтрин Крэко - Только по приглашению
– Да, я бы хотела поговорить с тобой об этом. Решила показать работу Люка.
– О Боже, Лили, – мягко сказала Кэлли, – ты уверена, что справишься? Этого не было с тех пор, как Люк умер, и, принимая во внимание все, через что тебе и Джерри пришлось пройти…
– Да. Я много думала об этом, говорила с Джеррж и Жан-Клодом. Решили, что картины заслуживают, чтобы их показать. Я выставлю только серию последних работ. Она действительно интересна… Захватывающа. – Лили замолчала, вытерла слезы и откашлялась, она внезапно охрипла. Потом неожиданно улыбнулась. – Ручаюсь, что графиня сразу узнает об этом. У нее самая впечатляющая коллекция модернистов, и она ни за что не пропустит нашу выставку. Правильно, что будет Ван-Гог – для блеска и престижа. Конечно, я включу несколько полотен из запасников галереи… И Луис согласился заняться распродажей. – Она посмотрела на часы. – Надо поесть. Мы должны быть в студии Фабиани через час с небольшим.
– Видишь! Все-таки некоторые вещи никогда не меняются, – улыбнулась Марси. – Когда мы работали в агентстве, моим самым заветным желанием было достичь такого успеха, чтобы я могла обедать в хорошем ресторане и не торопиться вернуться на работу. Теперь мы все неприлично богаты, у нас лучший столик в «Le Circue», и мы все так же торопимся в студию после обеда. Наверное, что-то мы делаем не то!
Джозеф Ди Стефано стремительно шагал по мраморному вестибюлю здания суда. В левой руке он держал тяжелый кожаный портфель. Подойдя к киоску, он нащупал в кармане мелочь большим и безымянным пальцами правой руки – двумя уцелевшими на ней.
– Как дела, советник? – Человек из киоска сгреб мелочь и вложил газету в протянутую клешнеобразную руку Ди Стефано.
– Да, как дела?.. – Худое сморщенное лицо Ди Стефано не выражало ни тени улыбки. Внезапно его взгляд упал на блестящую обложку журнала, с которой на него смотрели три женских лица. Одно было царственно холодным лицом сероглазой блондинки, второе лицо – свежее, нежное, с проницательным взглядом, обрамленное умопомрачительной копной рыжих кудрей. В третьем лице читалась сильная открытая красота, прямые каштановые волосы завершали картину; большие широко посаженные карие глаза смотрели на него, не мигая – без сомнения, это была его сестра. Крупными буквами на обложке был выведен заголовок: «Красота, благополучие, сила: три женщины, имеющие это все».
– Сколько стоит? – спросил он.
– Два пятьдесят.
– Иисус-Мария, – пробормотал он, доставая три купюры. Вложив журнал в газету, он сунул его под мышку и устремился к массивным дверям. Быстро спустившись по лестнице, он завязал вокруг тонкой шеи шарф, ловко орудуя покалеченной рукой, и застегнул кашемировое пальто, чтобы укрыться от пронизывающего мартовского ветра. Не дожидаясь, пока вспыхнет зеленый, он устремился по Уорс-стрит мимо машин к ожидавшему его «линкольн-континенталю».
– Как дела, Джимми?
Толстый мужчина с крупными чертами лица, сидевший за рулем, потушил окурок сигары. Не поворачивая головы, он закрыл глаза и резко выдохнул отвратительный дым.
– О чем ты, Джо? На мосту идут работы, и вплоть до Сэкета сплошные пробки, – он повернул ключ в замке зажигания, и взгляд его упал на журнал.
– Что за черт, Джо? Какой-нибудь женский журнал или еще что-то в том же духе?
– Нет, это такой журнал мод, ну, знаешь, одежда и все такое. Я купил его для матери.
– Твоя мать читает такую ерунду? – вопрос Джимми прозвучал недоверчиво.
– Нет, не особенно, но на обложке этого журнала – моя сестра.
Джимми взглянул на него удивленно и одновременно подозрительно. Он и так относился скептически к гладкой стрижке Джо, его слишком мягкому пальто и полированным ногтям – даже на изуродованной руке. Джимми не нравился такой тип. Не очень-то хорошо для дела, так бы он выразился.
– Что же делает твоя сестра в этом журнале?
– Она пишет.
– Пишет? Ты имеешь в виду – пишет рассказы или что?
– Ну да.
– И чем же она здесь отличилась? Написала рассказ для этого журнала?
– Нет, тут рассказ про нее.
– Ну, ты даешь!
Джо совсем не хотел затевать этот разговор. Марси – это его больное место, пропасть между ними слишком широка, чтобы вот так просто это обсуждать.
– Послушай, останови у «Голубого фонаря». Я бы поел, – сказал Джо. – Здесь неплохие кальмары.
– Я высажу тебя, а сам уеду. Там что-то затевается, надо вернулся к пяти тридцати.
Джо знал об этом лучше, чем кто-либо, а кроме того, он предпочитал обедать в одиночестве.
Джо занял место у самой дальней стены, где его никто не сможет побеспокоить. Если бы он хотел компании или разговоров, он бы сел напротив входа, там все подходят к стойке, приветствуют друг друга. Здесь, сзади, он будет один. Доминик убрал пустые тарелки и поставил блюдо с кальмарами.
– Что-нибудь еще, Джо? Может быть, немного салата?
– Нет, спасибо, Доминик. Принеси мне вина.
– Ну конечно, Джо. Сейчас.
Джо положил журнал на стол и открыл его на странице с фотографией Марселы Ди Стефано Баррет, Лили Паскаль Монтини и Кэлли Мартин Лэттимор за обедом у Мортимера. Он быстро пробежал глазами статью о трех женщинах, которые, как говорилось, были старыми подругами, а сейчас работали вместе над организацией какого-то большого благотворительного праздника в Истхэмптоне следующим летом. «Крупнейший благотворительный праздник десятилетия» – так выразилась Мэгги Лоуэлл, автор статьи. Он перевернул блестящие страницы с фотографиями женщин в их шикарных жилищах, нашел раздел посвященный Марси. На одном из двух снимков она была в старом загородном доме с серой кровлей в Саг Харборе, в дальнем конце фотографии в Саг Харборе она сидела напротив стены, увитой геранью, с кошкой, рядом ее муж, приветливый светловолосый мужчина в клетчатой рубашке. Джо никогда с ним не встречался. На снимке в Малибу она была в бикини. Лежала, вытянувшись, в шезлонге, длинные ноги и стройное тело покрыты безупречным калифорнийским загаром. Марси улыбалась ему. «Все также классно выглядит», – подумал он. На обороте статья заканчивалась; темные глаза, смотревшие на него с укором с глянцевой страницы, заставили его вздрогнуть. Он перевел взгляд с взволновавших его фотографий на подписи, сопровождавшие их. Джо не испытывал особой приязни к цветистому слогу Мэгги Лоуэлл и быстро пробежал глазами: «благосклонно принимаемый критикой писатель… произведения последних лет имели большой коммерческий успех… по новому роману поставлен фильм, премьера которого состоится на празднике в Истхэмптоне следующим летом».
– Блеск-девочка Марси, – пробормотал он. – Блеск-девочка.
Он перевернул страницу, на которой была блондинка. «Иисус-Мария, как выглядит», – подумал он. Джо вдруг осознал, что за всю свою жизнь не встречал такой прекрасной женщины, как эта Лили Паскаль Монтини… Светлые волосы до плеч, нежные черты лица, холодные серые глаза, королевская осанка.
