Мэри Пирс - Усадьба
– Что бы мы делали без Кэт и без ее таланта изворачиваться? – повторял Тэррэнт. – Это она ведет дом и не дает мне залезть в долги.
– Я тоже умею изворачиваться, папа, – жалобно сказала Джинни, – но ты никогда не хвалишь меня.
– Потому, что я знаю, как ты это делаешь. Ты экономишь шиллинг на починке своей шляпки и надеешься взамен получить новое платье.
– На протяжении последних трех или четырех месяцев у меня не было ни одного нового платья.
– А как давно у Кэт не было новых платьев?
– О, Кэт никогда не волновали новые вещи.
– Тем не менее, ей удается, – продолжал Тэррэнт, – выглядеть элегантной. И тебе следует учиться у нее, как добиваться того же без расточительности.
О, папа! – воскликнула Джинни, покачав головкой с укором. – Тебе ли говорить о расточительности, когда лишь три недели назад ты купил этот ковер, чтобы положить его в нише у окна большой залы! На те деньги, что ты заплатил за этот ковер, я могла бы купить двадцать новых платьев и сколько угодно новых шелковых шалей.
– И без сомнения они все скоро надоели бы тебе. А мой ковер будет долго радовать вас всех после того как я умру. То же касается и нашего дома. Нужно много денег – больше, чем иной раз я могу достать, – чтобы содержать его, но разве тебе хотелось бы, чтобы мы отказались от этого дома?
– Нет, – ответила Джинни с легким вздохом. – Ты же знаешь, что мне не хотелось бы этого, папа.
Старый дом в Ньютон-Рейлз был построен из хорошего костуолдского камня. Он простоял уже почти три сотни лет, и мог простоять еще столько же. Но более поздние пристройки, кухонное крыло и часть конюшни, уже начинали разрушаться, потому что сорок лет назад они были построены из худшего камня, добытого в самом поместье.
Все ремонтные работы в Рейлз делались Руфусом Коксом, местным каменотесом и каменщиком. В этом году его пригласили отремонтировать часть стен в конюшне и расширить каретный сарай. Работа заняла много времени, потому что единственным помощником Руфуса был его сын, Мартин, которому было всего пятнадцать лет. Да и камень им пришлось носить с Ратленд-Хилл. Но теперь все было закончено. Ремонт, как все, за что брался Кокс, был сделан отлично.
Тэррэнт стоял в конюшне и с удовольствием оглядывался. Единственное, что его раздражало, это то, что новая кладка была свежей и светлой по сравнению со старым камнем, обработанным непогодой. Но разница, как он знал, со временем сотрется; главным же было то, что работа закончена, все здания опять в порядке.
Над широким входом в каретный сарай в камне были высечены солнечные часы: это был новый камень и новые часы. Старые почти полностью стерлись, так что с трудом можно было различить на них римские цифры. На новых все было видно четко, они показывали чуть больше четырех часов. Тэррэнт, прищурившись от солнца, прочитал высеченную надпись: «Я считаю только солнечные часы. Делай так же и ты».
За его спиной, в саду, прибирался Руфус Кокс. Он уже сложил свои инструменты в сумку и теперь маленькой щеткой сметал грязь с верстака. Тэррэнт подошел к нему.
– Твой сын отлично поработал, он высек и часы и изречение именно так, как я хотел.
– Надеюсь, что так, – ответил Руфус. – В этом и состоит его работа, чтобы делать все как следует. Мы скоро останемся без заказов, и он и я, если не будем делать так, как нас просят.
– Ну это уж вряд ли. Этого не может случиться с человеком твоей квалификации. Здесь для тебя всегда найдется дело. Нужно будет отремонтировать конец кухонного крыла – это следующая большая работа. Но боюсь, с ней придется подождать до тех пор, пока я не разбогатею.
– Хм! – насмешливо хмыкнул Руфус. – К чему говорить о ремонте кухонного крыла. Это здание нуждается не в ремонте, я говорил об этом много раз и могу повторить еще. Когда ваш отец строил это крыло, он хотел сэкономить деньги и взял камень из своей собственной каменоломни, если это можно так назвать. Но этого не следовало делать, мистер Тэррэнт, сэр. Этот камень подходит лишь на ограждения да на загоны для скота, но на строительстве дома нет никакого смысла экономить, потому что в конце концов это обойдется дороже. Плохой камень, плохо лежит. Этот конец здания должен быть полностью разрушен и построен заново, начиная с фундамента.
– Да, согласен, – сказал Тэррэнт. – Но откуда взять деньги, а? Подскажи мне, и эта работа – твоя, можешь начинать хоть сейчас. Я ведь и так должен тебе за три месяца работы, а это кругленькая сумма, не так ли?
Взглянув на покрытое серой щетиной лицо Кокса, на его длинный прямой нос и клинообразный подбородок, он добавил все тем же шутливым тоном:
– Ты уж не особенно торопись присылать мне счет за работу, ладно? У меня сейчас небольшие сложности. Для таких людей, как я, настали трудные времена.
Руфус, окончив сметать мусор с верстака, положил щетку в сумку с инструментами и молча взял в руки метлу с длинной ручкой. Он пару раз взглянул на Тэррэнта из-под белых от пыли ресниц.
– Да, я знаю об этом. Сейчас для всех трудные времена. Но ведь и в прошлом я никогда не давил на вас, мистер Тэррэнт, не буду делать этого и сейчас. Я пришлю вам счет как положено, а вы оплатите его тогда, когда вам будет удобно.
– Спасибо тебе, Кокс. Ты хороший человек. Я был уверен, что ты все поймешь.
И Тэррэнт, устранив эту маленькую проблему, опять принялся расхваливать работу Кокса и его сына.
– Кстати, а где же Мартин? Он уже ушел домой?
– Он повез домой остатки камня, – ответил Руфус. – Он сейчас вернется, чтобы забрать верстак и инструмент.
– Хороший помощник тебе, он ведь уже подрос. Он много работает и будет таким же первоклассным каменщиком, как ты.
Разговаривая, Тэррэнт достал из сумки с инструментами скрученный грязный листок бумаги и развернул его на верстаке. На нем были заметки, рисунки, измерения, но в словах кое-где были грамматические ошибки, хотя рисунки и диаграммы были выполнены очень умело.
– Это работа Мартина, правда?
– Да, это все его работа.
– Знаешь, она хорошо выполнена.
– Неплохо, мистер Тэррэнт. Думаю, что неплохо.
– Ты только подумай, Кокс! Для юноши в пятнадцать лет! Чем ты недоволен? – воскликнул Тэррэнт. – Ты не хочешь признавать того, что твой собственный сын умен?
– Ум это хорошо, но само по себе это ничего не дает. – Руфус перестал мести и стоял, опершись на метлу. – Я иногда беспокоюсь о мальчике. Это правда, я научил его всему, что знал сам: читать, писать, я обучаю его ремеслу каменщика, но…
– Но что же не так? – спросил Тэррэнт.
– Ему немного не хватает воспитания, – сказал Руфус. – Ему нужно общаться с другими ребятами.
– Но у него нет такой возможности, ведь он целыми днями работает в каменоломне. Молодой человек не может научиться там жизни. Да и твоя дочь тоже.
