Наталья Лукьянова - На краю печальных истин
Произошло это в августе, когда, устав от московской суеты и вечной занятости, духоты большого города и проблем, он с дружной компанией энтузиастов-альпинистов отправился покорять горные вершины. До сих пор его особенно не привлекали походная романтика, палатки, трудности и неустроенность быта, всякие там костры и комары. Но знакомые взахлеб объясняли, что он получит настоящее удовольствие. Он немного подумал и согласился. Почему бы нет? Крепкая мужская компания, Крым, знакомый и любимый с детства, горы, никаких дамских писков. Только они – настоящие мужики и горы. Что может быть лучше? И потом, как можно не любить того, чего ты сам никогда не пробовал? А вдруг понравится? По крайней мере, он ничего не теряет. Не захочется ему по горам скакать, никто его не заставит. Можно будет похерить этот необыкновенный спорт, перебраться на ласковый пляж и плескаться в море сколько душе угодно.
И действительно, отпуск получился замечательным. С чем может сравниться это ощущение: ты стоишь на вершине, мокрый от пота, с выпрыгивающим из груди сердцем, а перед тобой такие простор и величие, что дух захватывает. Еще несколько часов назад ты стоял у подножия горы и твердо знал, что это не для тебя. Невозможно просто так, рискуя собственным здоровьем, переть наверх, забывая обо всем. И подготовки никакой, и занятие очень опасное и совершенно бессмысленное. А потом что-то щелкает внутри. И, сжав зубы, задыхаясь, обливаясь потом, ты это делаешь. И нет ничего важнее в этот момент. Ты забываешь про все: про то, что оставил внизу, про то, что вершина тебе не по плечу, про самого себя. У тебя одна задача, которая подчиняет тебя полностью, – покорить, укротить, добраться во что бы то ни стало до вершины. Как будто от этого зависит вся твоя дальнейшая жизнь. А потом ты стоишь на вершине побежденной горы и кричишь во всю силу легких, как обезумевший от любви Тарзан. Ты смог, ты победил, ты, если пожелаешь, способен потрогать руками облака. Ни с чем не сравнимое ощущение.
На исходе второй недели отпуска Чубов так разухарился и поверил в свои альпинистские силы, что, толком не осознав, что произошло, умудрился нарушить все правила элементарной безопасности, за что и поплатился. Он самым пошлым образом рухнул с приличной высоты и сломал себе ногу. Спасибо, что не шею. Имел все шансы остаться в горах навсегда. Отпуск был испорчен моментально. Обидно было до соплей. Но винить в том, что произошло, было некого. Спасибо, друзья-приятели не оставили в беде. Кряхтя, ругаясь, не скрывая своих эмоций по поводу поведения дилетантов в горах, они дотащили несчастного пострадавшего до ближайшей местной больнички.
Чернявый молоденький эскулап загипсовал его несчастную и ни в чем не повинную ногу в гипсовый сапог и посоветовал горе-альпинисту немедленно отправляться домой. Погрузили Чубова в самолет, как последнего инвалида, правда, с шуточками-прибауточками и всяческими наставлениями довольно фривольного свойства. Страха не было. Подумаешь, перелом. Противно, конечно, больно, неудобно очень, но все это ерунда, дело времени, заживет. Что значит молодость! Было жалко, что весьма банальным способом, из-за собственной самоуверенности, он испортил такой замечательный отпуск.
Через три дня нога стала болеть как сумасшедшая, потом вокруг гипсового сапога образовалась жуткого вида сине-красная опухоль. С каждым днем опухоль увеличивалась на глазах, скоро его несчастная нога превратилась в чудовищную загипсованную тумбу. На исходе третьей бессонной ночи Чубов понял, что шутки кончились. Как это ни прискорбно, без больницы не обойтись. Пришлось вызвать «скорую», потому что терпеть эту дергающую боль не хватало сил.
И тут, как в кино или во сне, на вызов приехал московский ангел во плоти. Когда в дом вошла врач, Чубов не находил себе места и в сотый раз проклинал и себя, и мужскую дружбу, и все горные вершины по отдельности и вместе взятые. Ему хотелось только одного: чтобы ему сделали укол и он наконец заснул. Ну не космонавт же он, в самом деле, чтобы не спать по трое суток, корчась от дергающей боли! Когда в дом вошла Лера, он сразу и не понял, что произошло. Это было как шок, как тотальная психотерапия, как обвал. Хрупкая, очень молодая, какая-то незащищенная красавица в белом халате спокойно и деловито вошла в комнату, за пять секунд поняла, в чем дело, быстренько позвонила куда-то по телефону и транспортировала несчастного покорителя горных вершин в ближайшую городскую больницу.
Лучше бы она отвезла его прямиком в Кащенко. Какая нога, какой гипс, какая врачебная ошибка?! Ему сейчас не хирург был нужен, а лучший в мире психотерапевт. Он все был готов в эту минуту отдать за то, чтобы эта хрупкая красавица в белом халате осталась рядом с ним. Он бы даже не капризничал, не изображал из себя больного. Да черт с ним, он мог не поспать еще пять ночей! Подумаешь! Но красавица в белом халате, доставив его в больницу, исчезла, не попрощавшись.
Выздоровел Чубов в рекордные сроки. За все дни пребывания в больнице он не мог думать ни о ком и ни о чем, кроме милой докторши. Выписавшись, поднял на ноги весь город, все службы скорой помощи. Выискал свою судьбу. Вознаграждение за все. За годы пустых и глупых любовных историй. За все разочарования и время, растраченное попусту на пошлые неудачные романы.
Лерочка оказалась не только красавицей, но и умницей, которой ни разу в жизни не пришло в голову задать мужчине знаковый и совершенно бестолковый по своей сути дамский вопрос: «А кто вы по гороскопу?» Обычно озверевший от женской тупости Чубов рубил сплеча: «Лось». Может быть, это было и грубовато, но есть же предел человеческой глупости! Что-что, а снобизм и глупость Валентин Иванович ненавидел всеми фибрами души. И никакой диплом о высшем образовании не играл для него ни малейшей роли, когда дело доходило до подобной чепухи.
Он тогда понял, что означает выражение: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Улетая из Крыма со сломанной ногой, он чувствовал себя самым несчастным человеком в мире. Как же! Пропало лето. Все остаются, а он, последний неудачник по имени Костяная нога, летит домой. Полное фиаско.
Но кто мог даже в самых смелых мечтах представить, что элементарный перелом изменит его жизнь и подарит ему его Лерочку?
Вдруг с сиденья встала молоденькая девочка и вежливо обратилась к Валентину Ивановичу:
– Садитесь, пожалуйста!
Чубов сразу не понял, что юное создание обращается именно к нему. Он судорожно обернулся, надеясь увидеть за своей спиной немощную убогую развалину или хотя бы человека преклонных лет. За спиной было пусто. Обращались именно к его персоне. Петух гамбургский, павлин восточный! Распустил хвост, едешь в метро, улыбаешься сам себе, а у юных существ это, кроме жалости, оказывается, ничего не вызывает…
