Джеси Бартон - Все, что она хочет на Рождество (ЛП)
ней и была центром внимания. Но встреча лицом к лицу с тысячей людей, которых она
знала еще ребенком — да, это заставляло чувствовать дрожь в коленях.
По крайней мере, ее утешал тот факт, что шансы встретиться с Итаном Кентом и
Амандой Ричвилд были практически нулевыми. Райли была уверена, что ни один из этих
двоих не хотел ее видеть, как и она их.
— Давай просто поприветствуем их и посмотрим, как нас будут встречать, ладно?
Она сделала шаг по направлению к двери, но Джо ее остановила.
— Как только камеры будут на месте.
1 ACM Awards — премия Академии кантри-музыки.
2 CMA Awards — ежегодная американская музыкальная награда Ассоциации кантри-музыки
Тьфу. Ей нравилось давать концерты, получать от этого удовольствие, играя для
своих фанатов. Но эта вся телевизионная чушь была полным бредом. А биография? Райли
думала, что нужно быть стариком, чтобы рассказывать о своей биографии. Чтобы у тебя
была история, которую можно рассказать.
Очевидно, нет. Одно из телевизионных шоу хотело снять ее историю жизни,
утверждая, что у нее богатая биография, о которой хотели бы узнать люди. Они уже сняли
некоторые кадры с концертов, а также видеоматериал в ее доме в Нэшвилле. Хоть она и
считала это смешным. Ведь Райли до сих пор была одна, у нее не было детей, она не
употребляла наркотики и не привлекалась к уголовной ответственности, не болталась по
клубам и вечеринкам, а большую часть года проводила в дороге. А когда не была на
гастролях, то записывала музыку в студии звукозаписи.
Такой, довольно скучной, по ее мнению, и являлась ее биография.
Но продюсеры вместе с Джо и Сьюзи думали, что это интересно. Конечно, ее отец
умер, когда она была ребенком, а мать сбежала вскоре после этого, оставив ее на
попечении приемной семьи, но это не настолько отличало ее от того, что происходило со
многими детьми. Это не делало ее особенной. У нее были хорошие приемные родители.
Никто ее не бил и не издевался над ней. У Райли было хорошее детство, и ей с этим
чертовски повезло, но то, что она была интересна телевидению — не укладывалось у нее в
голове.
Как бы то ни было, они знали о таких вещах наверно больше, чем она.
— Камеры на месте, Райли. Готова зажечь?
Нет.
— Конечно.
Двери автобуса отворились, и на нее нахлынула волна криков и аплодисментов,
заполнивших салон. Шум толпы обычно подбадривал и заставлял ее улыбнуться, так как
это означало, что настало время представления.
Но сегодня она разыграет другой спектакль. Сегодня ей придется притвориться,
что она счастлива вернуться домой.
Джо вышла первой и отошла в сторону, и Райли шагнула вперед, ее сердце билось
так быстро, что единственное, что она слышала, было словно жужжание тысячи пчел в
голове. Она вцепилась в поручень, головокружение заставило ее почувствовать себя так,
словно она сейчас потеряет сознание.
Если она упадет в обморок, ей все равно придется выступать? Может, если бы
она отключилась, ее отнесли бы в автобус, и она бы поехала назад домой. Продюсеры,
готовящие ее биографию, передумали бы. Ее назвали бы глупой примадонной, не стоящей
их времени.
Прекрасно.
Джо смерила ее выжидающим взглядом, указывающим, что нужно выходить из
автобуса.
Ты сможешь это сделать. Эти люди больше тебя не знают. Все, что ей надо было
делать, — просто играть на публику, как на концерте в любом другом городе.
Она подняла голову, глубоко вздохнула и вышла из автобуса, становясь Райли
Дженсен, суперзвездой кантри-музыки. Подняла руку, помахала, и толпа обезумела.
Хорошо, может быть она и сможет сделать это, пока не смотрит никому в глаза.
Ее взгляд был направлен поверх толпы, а не на людей.
Она была невидимкой. В действительности, она находилась не здесь. Она была
дома и смотрела повтор сериала «Моя жена меня приворожила».
«Райли! Райли! Райли! Ты видишь меня?» — ворвалась реальность, и она не
могла не заметить возбуждение толпы. Она сосредоточила взгляд на маленькой девочке в
первом ряду. Ничего себе, это выглядело, словно крошечный взрыв розового! На ней был
надет комплект из розового пальто, шапочки и розовых перчаток, которые
соответствовали ее сапожкам, а темные косички контрастировали на фоне цвета сахарной
ваты; девочка выглядела, словно заядлая поклонница розового. Райли усмехнулась.
Она была такой крошечной даже для ребенка. Райли кивнула сотруднику службы
безопасности, и маленькая девочка прошла мимо него. Как только женщина присела на
корточки, та бросилась ей в объятия.
— Привет, Райли Дженсен! Мне очень нравится твоя музыка, Райли Дженсен! Мы
с папочкой ждали тебя весь день. — Она немного отстранилась и одарила Райли широкой
улыбкой. — Боже, а ты симпатичная. А я накрасила ногти только сегодня. — Девочка
сняла перчатку. — Разве они не милые, Райли Дженсен?
Вот почему Райли любила детей. Она изучила детские пальчики.
— Ого, просто замечательно. Знаешь, розовый — мой любимый цвет.
— Так сказал мой папа. Он тебя знает. Вы ходили вместе в школу.
— Правда? — Она оглядела толпу и остановила взгляд на мужчине, который
стоял прямо у девчушки за спиной, и сердце Райли быстро застучало от ее ответа.
Вот... вот поэтому она и не хотела возвращаться.
Или может, именно из-за него она не хотела возвращаться.
Именно из-за него она убежала десять лет назад.
Райли выпрямилась и посмотрела в глубокие янтарные глаза мужчины, которого
она надеялась никогда не увидеть вновь.
Итан Кент, первый парень, разбивший ей сердце. Ладно, единственный парень,
разбивший ей сердце, единственный парень, которого она когда-либо любила.
Она почувствовала, как кто-то тянет ее за пальто, и посмотрела вниз на
маленькую девочку, широко улыбающуюся ей.
— Райли Дженсен, это мой папочка.
О, черт.
Глава 2
Итану действительно следовало научиться говорить своей дочери «нет». Если бы
он смог, то не стоял бы в первых рядах — как по сути и весь город Дир-Лейк —
обращенный лицом к женщине, которая бросила его десять лет назад, что стало самым
