Джиллиан Грей - Грехи
– Ты шутишь? Этот малыш уже больше меня. Теперь дай мне взглянуть, – ему удалось отобрать у нее журнал, – я хочу только взглянуть, – сказал он умоляюще, что вызвало у Пэм усмешку.
– Ты противный старик.
– Я? Разве я только что купил этот журнал?
– Я тоже его не покупала, его доставили срочной почтой всего десять минут назад.
– И тебе понадобилось десять минут, чтобы принести его мне?
Пэм залилась краской:
– Я тоже посмотрела фотографии. Можешь привлечь меня к суду.
Эрон снова восхищенно присвистнул, рассматривая фотографии.
– Ты должна признать, она совсем не дурна. Я всегда думал, что она работает на радио или занимается чем-то вроде этого. Одна из больших звезд Нью-Йорка, да? Что она делает в журнале для мужчин?
Пэм легко соскользнула с колен мужа, что на восьмом месяце беременности было нелегким делом.
– Она работает на радио в Бостоне. Я не могу с уверенностью сказать, чему посвящен этот журнал, но несомненно одно – она хотела официально известить о своем возвращении в Сент-Джоун.
Эрон Грант развернулся вместе с креслом и посмотрел жене в лицо.
– Зачем?
– Она купила радиостанцию, но, полагаю, мы оба знаем, что это не единственная причина.
– Привет, Джуниор! Твой отец просил, чтобы ты сразу зашел к нему в кабинет, – сообщила хорошенькая блондинка-диспетчер помощнику шерифа Аллану Уиткому, едва он вошел в офис.
– Что заставило всех его мальков собраться в стаю?
– Возможно, некий журнал, который был доставлен для тебя срочной почтой сегодня утром.
– Да? Где же он?
– Его взял твой отец.
– Как же так, ведь он был адресован мне?
Таня Свини пожала плечами:
– Ты же знаешь, как это бывает. Приходит почта, адресованная А. Уиткому, и чисто автоматически я решаю, что она для шерифа. Заметила «Дж.», только когда он уже взял ее.
– Так сообщи мне хоть какую-то информацию.
– Ну, это один из тех порнографических журналов, знаешь? Думаю, «Плеймейтс». Во всяком случае, на обложке твой старый друг детства. – Таня засмеялась. – Улавливаешь? «Плеймейтс мэгэзин», твой старый друг детства?
Аллан почесал в затылке, глаза его вспыхнули раздражением.
– Улавливаю, Таня. Но не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ладно, раньше ее имя было Эрика Кэссиди, но она изменила его на Рикки Блю. Не спрашивай меня почему. Во всяком случае, фотографии горяченькие, очень горяченькие. – Она замахала руками, как будто обожглась о раскаленные фотографии. – Но больше всего твоего отца взволновала статья.
– Выкладывай все, Таня.
Таня задумалась на долю секунды, но, взглянув ему в глаза, поняла, что лучше сразу сделать то, что он просил.
– Она возвращается в Сент-Джоун. Только и всего.
– Только и всего?! Проклятие, девочка, поверь мне, это не пустяк. Это Неприятность с большой буквы.
Салли Джейн Мэттерз тоже прочитала статью. Сейчас она сидела, глядя в окно, из которого открывался вид на озеро. Сегодня в ярком свете весеннего солнца озеро искрилось, как лист стекла, усеянный алмазами. Озарк – это рай, он прекрасен, но так было не всегда.
Было время, когда все здесь было пропитано насилием и страхом. Но, Боже, это было десять лет назад.
Она снова взглянула на очаровательное лицо своей подруги детства.
– Итак, Эрика, какую чертовщину ты замышляешь?
Книга первая
Друзья детства, приходите и будем вместе играть.
Приведите трех своих подружек,
Заберитесь на мою яблоню,
Опрокиньте мою бочку для дождевой воды,
Сдвиньте крышку моего погреба.
Й мы будем отличными друзьями
Навсегда.
Сэкси Доуэл
17 мая 1985 года-28 мая 1985 года
Глава 1
Они были красивы и беззаботны. В их родном Сент-Джоуне, штат Миссури, небольшом курортном городке с населением восемь тысяч триста тридцать пять человек, расположенном на берегу озера, не происходило ничего примечательного… то есть миссис Беннет еще не родила двойню… и пока не совершилось еще одно убийство.
Сейчас Эрику Кэссиди и Кэрри Робертс не интересовали будущие дети и убийства. Они оканчивали школу, и в их молодой жизни наступала самая важная неделя, с которой начинался новый отсчет времени. Им предстояло сделать решительный шаг во взрослую жизнь.
Девушки пересекли торговый район в центре города и направились к дорогому магазину женской одежды, который удовлетворял запросам самых состоятельных жителей курорта и богатых приезжих, заполнявших побережье озера каждую весну и лето.
Им вслед оборачивались, но ни одна из них не обращала на это внимания, – им было бы приятнее, если бы на них не смотрели. Обе девушки были необычайно красивы, но совершенно разной красотой. Так же как абсолютно разным было их прошлое и будущее, которое они рисовали себе. Возможно, именно эта непохожесть притягивала их друг к другу с самого начала. Но к этому несходству, которым, по-видимому, и объяснялась глубина их дружбы, они относились без всякой предвзятости и были очень близки.
– Так скажи мне правду, – допытывалась Эрика, пока они ждали, когда переключится светофор, – все, о чем пишет «Космополитэн», это правда?
Она имела в виду, конечно, секс и, хотя и говорила серьезным тоном, явно поддразнивала подругу, не рассчитывая на честный ответ.
– О Боже, Эрика, перестань! – взмолилась Кэрри, но не подняла взгляд на подругу, как должна была бы сделать, разговаривая с тем, кто выше ее, – ведь Эрика была ростом почти пять футов десять дюймов, а в ней самой было всего пять футов три дюйма. – Мы с Бретом не занимались этим!
– Да, конечно, и Папа Римский не католик. Не морочь мне голову, Кэрри, я знаю разницу между липким сладострастным взглядом и голодным «я хочу тебя», которым вы обмениваетесь с Бретом, когда думаете, что никто этого не замечает. Ты моя лучшая подруга и должна быть откровенна со мной.
– Знаешь, кто ты? Ты королевский геморрой.
Светофор переключился, и девушки сошли с тротуара, но, дойдя до середины дороги, Эрика остановилась и драматически ударила себя в грудь:
– Не могу поверить, что будущая жена будущего преподобного Брета Пирсона может так выражаться.
Кэрри усмехнулась, глядя на водителей машин, стоявших у светофора, и перебросила через плечо длинные белокурые волосы.
– Пойдем! На нас смотрят, – сказала она и потянула Эрику за руку.
– На нас всегда смотрят, – нисколько не стесняясь, ответила та.
– Эрика!
– Я не сделаю ни шага, пока ты не скажешь мне, так ли фантастичен секс, как об этом говорят. Для меня это важно.
