Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

Снова раздаются смешки.

– А, я знаю, кто это! – торжествующе восклицает Евгений. – Это подруга укушенного.

– А она-то тут каким боком? Или у них там тройничок был? И она на камеру все снимала?

– Не, она к самому финалу прибежала. Когда вокруг кровища, а ее бесценного на носилках в скорую грузят.

– А что, полицейские ей пикантные подробности не сообщили?

– Может, не сообщили. А, может, в ее глазах – не виноватый он, она сама пришла. Безвольная жертва обстоятельств и все такое. Кто этих баб разберет.

Я оборачиваюсь обратно к компу. Деталей мне более чем достаточно, и я возвращаюсь к отчетам. А ребята за моей спиной еще какое-то время обсуждают «минет года».

***

– Ты точно мне все рассказала? Может, какие еще смачные подробности утаила?

– А ты точно мне подруга?

Алька бессердечно смеется, прихлебывая яркий и, наверняка, вкусный облепиховый чай с веселым кружком апельсина. А мне ничего в рот не лезет – уже третий день.

– Я тебе не подруга, я тебе друг! Инчик, попробуй найти позитивное в этой истории.

– Что, например?

– Например, что не ты на месте этого тюбика. И это не ты в больнице сейчас.

– У меня нет того, что можно было откусить!

Алька с шумом прихлёбывает чай, впивается зубами в круг апельсина, плотоядно усмехается.

– Я уверена, там и жрать-то нечего было.

И я, наконец, смеюсь. И тоже заказываю себе чай – черный с имбирем и лимоном. Самое то по нынешней погоде. Апрель в этом году с амнезией – не помнит, что он как бы весенний месяц.

Такими, смеющимися, застает нас Римма. Садится на свободный стул, плюхает рядом безразмерный шоппер.

– Гражданская панихида по безвременно покинувшему нас члену, судя по вашим рожам, закончена? Кто ж такое дело чаем отмечает?

– Середина дня, всем еще работать, – Альбина толкает к Римме папку меню, но та даже не смотрит на нее.

– Ну, не всем, – не могу не уточнить я.

– Ой, вы посмотрите на нее. Неделю без работы – и уже унылое лицо, очей очарованье. Сама ж оттуда ушла. Двойной эспрессо, – бросает Римма официанту и, без перехода, уже мне: – А я тебе говорила, что он мутный.

– Как может быть мутным человек, который работает в ипотечном отделе банка? Знаешь, как в банках проверяют? У него кристальная репутация.

– Ну да, ну да. Вот эти все из себя кристальные и правильные потом р-р-р-раз – и срываются с резьбы.

Я не спорю, потому что бессмысленно. И потому что подруги правы. Хотя они необъективны, потому что Миша им не понравился с самого начала. Римме – потому что зануда и тупой, а Альбине – потому что зажал ей за кофе заплатить при первой встрече. И чем дальше, тем больше. Так что сейчас у моих подруг праздник. А у меня – у меня все еще панихида.

Я думала, такие ситуации придумывают сценаристы. Ну, чисто чтобы поржать. Когда это случается в реальности, тебе вообще не до смеха.

Я всю жизнь, по крайней мере, сознательную, тусуюсь с парнями. Техническая специальность в университете, после учебы работа тоже больше с мужиками. И ничего, и вывозила, и вывожу все эти чисто мужские, якобы, штуки! Но когда я увидела на бетонном полу парковки ярко блестящие в свете фонариков пятна крови – оказалось, что я прям девочка-девочка. Сползла по стенке, меня какой-то дядечка-полицейский в последний момент за шкирку поднял.

Да как-то?! Да что тут случилось?!

Мне потом объяснили – что. Правда, объяснили поздно. Когда я уже успела себе сочинить версию разбойного нападения на Мишу и ранения в область паха. Уже успела съездить в больницу и поскандалить с хирургом, оперировавшим Михаила. Врач оказался настоящим хамом, хотя, наверное, внутренне ржал над моими попытками что-то узнать про Мишу. Ну да, он-то наверняка знал все детали. А я – нет. Я о них узнала только в полиции. Там надо мной ржали, уже не стесняясь. И жадно наблюдали над моей реакцией. Это ж любимое развлечение – смотреть на то, как кто-то облажался. А я облажалась.

Я вздохнула.

– Хватит, Ласточка, не ной, – фыркает Альбина. – Нашла я тебе работу, нашла.

Мы дружим еще с университета. И, хотя специальность была у нас одна, востребованная – информационные технологии – разбросало нас в итоге по очень разным направлениям. Альбина матерый хэдхантер, специализируется именно на подборе ИТ-кадров. А Римма – гроза кодеров, не менее матерый куашник (в ИТ – тестировщик программного обеспечения). А я в этой компании человек с лопатой. В смысле, твердо стою на земле. И в свои тридцать два имею опыт ИТ-директора, и не где-нибудь, а в казначействе. Чуть не сдохла от тоски там.

Именно во время работы в казначействе я и познакомилась с Мишей. Пришла в банк ипотеку оформлять, а он увидела мою зарплату и такой: «Это где же такие красивые девушки столько денег получают?». Ой… Какой же я тогда была дурочкой. Хотя ничего не предвещало, и Миша казался таким правильным, таким надежным, таким предсказуемым.

Жмот, по мнению Альбины.

Душнила, по мнению Риммы.

Правы мои девочки, правы.

Мы очень разные. Как говорит Альбина, если нас смешать и как следует взболтать – из нас выйдет три нормальных человека.

Я мелкая. Полтора метра в прыжке – со слов Риммы. Хотя на самом деле целых сто шестьдесят один. Римыч, наоборот, – сто восемьдесят. И это без каблуков, которые она очень уважает. Доминируй, унижай, властвуй. Худая, ломкая, острое у нее все – локти, колени, скулы, подбородок, нос, мозги. Альбина роста среднего, но у нее все ушло в ширину. Грудь пятого размера и бедра повышенного жопоизмещения – это все про нее. Мы пережили не одну истерику Альки по поводу «Я жирная», не одну диету, которые все кончались одинаково. Единственным достоверным способом похудения для Альки было пищевое отравление. То есть, вообще ничего не жрать и не слазать с унитаза. Но это ж не дело. Так что сейчас Альбина в стадии принятия себя.

– Глянь, – Аля толкает мне свой телефон. – Вакансия – конфетка. Специально для тебя придержала. Все, как ты любишь.

Я прокручиваю информацию на экране мобильного, Римма пьет кофе, Альбина вещает.

– Два года назад комплекс сдали. Все нулевое, все по уму сделано, ни на чем не экономили. Вот прямо: захочешь – не прикопаешься. Не хуже, чем в твоем казначействе.

– Оно не мое. Куда предыдущего ИТ-директора дели?

– Уволился.

– Или уволили?

– Или. Накосячил. Большего не знаю.

Я вздыхаю.

– Покажи мне главного там.

Разглядываю фото на экране смартфона. Дядька с усами, прямо вот родом из двадцатого века.

– Да ну, такой меня на работу не возьмет. Даже смысла нет ходить.

– Да ты что, с твоим-то резюме…

– При чем тут резюме? У него же на лбу написано: «Что баба понимает в компуктерах»?

– Ну, какая ты баба?!

– Точно. Мне пиво и сигареты только пару лет назад стали продавать без паспорта.

Римма хмыкает, а Альбина не сдается.

– Сходи. Есть неофициальная инфа – официально такое никто не скажет, конечно – что на эту должность хотят женщину.

А вот это неожиданность. Все-таки в ИТ до сих пор мужчины предпочтительнее почти на любой позиции. И уже тем более – ИТ-директор.

Снова листаю экран. Ни хрена себе совпадение!

– Ты чего? – подруги дружно реагируют на мое удивленное цоканье.

– Это та самая клиника, в которую Мишу увезли.

– Смотри, как кучненько все. Навещать его будешь. Котлетки приносить.

Девки мои ржут. Я возвращаю телефон Альбине.

– Ну что, я договариваюсь о собеседовании?

Пожимаю плечами. Наверное, я не готова к обсуждению новой работы. А, с другой стороны, может, это лучшее средство, чтобы забыть всю эту историю с Мишей.

– Давай, давай! – подначивает Альбинка. – Ну и что, что Миша? Ты там все равно никого не знаешь, а Михуил твой скоро оттуда свалит.

– Я знаю там одного человека, – произношу медленно.

– Когда успела?

– Это хирург, который оперировал Мишу.

– Все отрезал? – интересуется Римма.

И ведь почти дословно повторила.