Выйти замуж за Лешего (СИ) - Витко Ивето

Оксану деревня не впечатлила. Единственное, что заинтересовало, — это четырёхэтажный дом, стоявший в небольшой низинке за детским садом. Дом был добротный, со стеклопакетами в окнах, выкрашенный в ярко-синий цвет. Казалось, этот четырёхэтажный франт всем своим видом кричал, что ему здесь не место.

Полюбовавшись на четырёхэтажку и окресности, Оксана вошла в здание школы. Услужливый вахтёр помог найти кабинет директора.

— Щурова Л. П., - прочитала Оксана висевшую на двери табличку и брезгливо поморщилась, прежде чем решительно постучать в давно некрашенную дверь.

Директор Щурова, приятная, но очень уставшая дама лет пятидесяти, ожидала её в своём кабинете, сидя в старом, потёртом кожаном кресле.

— Мне уже начальство позвонило и сообщило о твоём приезде. Как добралась? — поинтересовалась Щурова, как только Оксана вошла.

— Без приключений, — ответила Оксана, которой не понравилось "ты," но, здраво рассудив, что не стоит начинать знакомство с начальством с недовольных замечаний, Веригодская проглотила "ты" и натянула на лицо улыбку.

— Просто замечательно, милочка, что ты приехала. Я РОНО столько раз дёргала, чтобы воспитателя прислали, — трещала директор.

— Мне заведующая РОНО обещала жильё, — взяла быка за рога Оксана.

— Будет жильё. Не волнуйся. Это все твои вещи? — Людмила Петровна указала на чемодан и объёмную дорожную сумку, которые Оксана поставила возле двери.

— Да, — протягивая документы, полученные в РОНО, ответила Веригодская.

Щурова пробежала глазами по документам, встала из кресла, которое при этом издало протяжный скрипучий звук, похожий на стон.

— Иди за мной, моя девочка, — велела Людмила Петровна, подхватив с пола сумку Оксаны.

— Меня Оксаной Владимировной зовут, — вернувшись к чемодану, представилась Веригодская.

— Людмила Петровна Щурова, — не оборачиваясь, назвала свое имя директор.

— Рада знакомству, — едва поспевая за Щуровой, пробормотала Оксана.

— У нас, девочка, деревня небольшая. Молодёжь в основном в городе работает. Развлечений нет. Клуб уже год как закрыт на капитальный ремонт. Так что будешь скучать. С кавалерами тоже беда: каждый на вес золота. Девки местные тебе за мужиков голову оторвут, — говорила Людмила Петровна, шагая по коридору школы.

— Не нужны мне ваши мужики, — фыркнула Оксана, следуя за директором. — Я здесь только на год. Потом меня обещали в город перевести.

— На год, так на год, — Щурова вышла из школы на крыльцо.

— А куда мы идём? — уточнила Оксана.

— Покажу тебе твоё рабочее место и жильё, — пояснила директор. — Интернат совсем рядом со школой. Там у тебя будет комната.

— Я думала, что буду работать воспитателем группы продлённого дня в школе, — напряглась Оксана.

— Так и есть, — кивнула головой Щурова.

— При чём здесь интернат? — с опаской уточнила Веригодская.

— Тебе что в РОНО не объяснили? — удивилась Людмила Петровна. — У нас в школе учатся дети со всех окрестных деревень. Многих учеников родители в школу привозят на машинах, некоторые добираются до Княжиц на рейсовых автобусах, потому что каждодневных школьных автобусов у нас нет, а человек тридцать, кому неудобно каждый день ездить в школу, живут в интернате, и только на выходные разъезжаются по домам. Я выбила у РОНО школьный автобус на пятницу и понедельник. Он в пятницу после школы детей по домам разводит, а в понедельник назад привозит. Родители очень довольны.

— Интересно у вас всё устроено, — прокомментировала Оксана услышанное.

Директор школы не обратила внимания на комментарий. Она продолжала говорить:

— Дети, которые живут в интернате, утром приходят в школу к восьми, завтракают, учатся, обедают, кружки посещают после уроков, полдникают, потом идут в интернат, уроки делают. В шесть они централизованно приходят в школу на ужин и, соответственно, так же возвращаются назад в интернат, где до девяти вечера отдыхают, телевизор смотрят, играют, рисуют. В девять — отбой.

— Я с ними примерно с двух дня до девяти вечера, — уточнила Веригодская.

Щурова снисходительно улыбнулась:

— С двух тридцати до девяти вечера ты начальница над двумя няньками, а ночью одна за детьми смотреть будешь. Утром их разбудить в школу — тоже твоя работа. Потом до двух тридцати ты свободна. Суббота и воскресенье — выходные. Пятница вечер тоже свободный. Помнишь: школьный автобус забирает детей в пятницу после уроков, разводит по домам и назад привозит в понедельник перед уроками. На каникулах, опять-таки, ты свободна. Не работа, а мечта!

Оксана, пребывая в шоке, была абсолютно не согласна с директором. Ночевать с толпой детей разного возраста в каком-то интернате! Она — учитель, а не нянька. Стоило пять лет корпеть над книгами, получить красный диплом, чтобы сейчас водить детей на ужин в столовую! Слёзы злости и отчаяния повисли на ресницах. Оксана прилагала все силы, чтобы не расплакаться.

Тем временем Людмила Петровна вышла за территорию школы, перешла по пешеходном переходу проезжую двухполосную дорогу и подошла к длинному одноэтажному бараку.

— Вот наш интернат, — гордо объявила она, открывая дверь в барак.

Оксана вошла вслед за директором в открытую дверь. Внутри пахло краской.

— Ремонт сделали на сколько финансирования хватило. Крышу, жаль, не перекрыли, но решётки на окна поставили, — деловито рассказывала Людмила Петровна.

— А разве решётки разрешены по технике безопасности? — удивилась Оксана.

— Дети повадились в прошлом году ночью убегать из комнат ночью. Окна открывали и гуляли. Одна девятиклассница догулялась до беременности, так что решётки — это жизненная необходимость. Даже пожарная инспекция это признала, — рассказала директор.

— А сколько детей у меня будет в интернате?

— Пока в списке тридцать, но может ещё человека два добавиться. В основном младшая школа. Старшеклассники предпочитают каждый день в школу из дома ездить на рейсовых автобусах. После случая с беременностью родители сами не разрешают большим детям в интернате жить. Нам же легче. Старше седьмого класса в этом году на интернат не записались. Зато первоклассников и второклассников — восемьдесят процентов от списка.

— Это хорошо. С маленькими легче работать, — деловито отметила Оксана.

Щурова согласно кивнула и пошла по коридору, указывая на комнаты:

— Игровая, три спальни для девочек, три для мальчиков. Туалеты для девочек и для мальчиков. Ванна одна, но с хорошей душевой кабиной и восемь умывальников. Кухня. Детям она без надобности, а ты по выходным будешь готовить себе. Холодильник маленький, выглядит плохо, но работает. Нянечки деньги не хотят на еду тратить и в школьную столовую не ходят. Они предпочитают приносить перекус из дома, поэтому в столовую на ужин ведёшь детей ты, и сама питайся в школьной столовой. Это недорого. Стоимость ужинов из зарплаты будет высчитываться. Вот твоя комната, но ночью советую спать на диване возле входной двери. Мало ли что.

— Я не выживу здесь, — прошептала Оксана, шокированная увиденным и полученной от директора информацией.

— Привыкнешь, — подбодрила её Людмила Петровна.

Глава 3

Работа

Директор оказалась права: Оксана Веригодская с лёгкостью втянулась в работу.

С первых дней она нашла общий язык с детьми и двумя няньками: молчаливой, часто болеющей женщиной пятидесяти лет с редким именем Данута и Марией Ивановной Потасовой, или, как её звали все дети, бабой Машей. Няньки приняли Веригодскую очень радушно и даже подарили ей маленький фикус, как знак уважения и гостеприимства. Деревенские дети, по воле родителей записанные в интернат, оказались хоть и шумными, но послушными. Сперва они попытались испытать на прочность свою молодую воспитательницу Оксану Владимировну, однако быстро поняли, что ни одна шалости не останется без наказания. К тому же Оксана строго следила за выполнением домашних заданий, помогала отстающим с уроками, организовала график дежурств по уборке комнат, а больше всего детям нравился кружок "Мир вокруг нас," который Веригодская вела по средам после ужина в большой игровой комнате. Оксана заранее делала презентации на интересные темы, подключала свой лэптоп к экрану телевизора, а когда все, даже няньки с семиклассниками, располагались на большом ковре, выключала верхний свет и начинала урок.