Изабель Вульф - Разлуки и радости Роуз
— Подружки? — переспросил он. — О, нет. — Он вздохнул с облегчением и скорчил гримасу. — Нет, такой проблемы не возникнет. Это уж точно.
— Что ж, тогда все в порядке. Я очень рада сообщить вам, что вы — разумеется, по представлении рекомендательных писем — можете занять комнату.
— Ой. Как-то неожиданно, — спохватился он. — Разве вы не хотите подумать хорошенько?
— Уже подумала.
— Ну…
— Я быстро принимаю решения.
— Понятно. Ну…
— Вам нужна комната или нет? — выпалила я.
— Вообще-то, я не уверен.
Чертов придурок!
— А что тут сомневаться? — настаивала я.
— Дело в том, что я бы хотел подумать хорошенько, вот и все.
Подумать? Тоже мне, хлюпик!
— Мне нравится комната, — честно объяснил он. — И ваш дом — просто супер, но я не думал, что придется решать так сразу.
— Что ж, боюсь, придется.
— Что?
— Я уже объяснила, что я — чрезвычайно занятой человек, поэтому мне хочется уладить этот вопрос сегодня же.
— О. — Он растерялся. — Понимаю.
Внезапно зазвонил телефон, и я поднялась с места. Мне показалось, будто он вздохнул с облегчением.
— Наверное, еще кто-нибудь звонит по поводу комнаты, — бросила я. — У меня тысячи предложений. — Я вышла в прихожую, осторожно прикрыла за собой дверь и сняла трубку.
— Алло? — произнесла я. Тишина. — Алло? — повторила я. — Алло? — проговорила я чуть громче. Плохая связь, подумала я, но вдруг услышала, как кто-то дышит. — Алло, — проговорила я в последний раз и бросила трубку. Как странно. Наверное, ошиблись номером или на линии неполадки.
— Точно, — беззаботно проронила я, возвращаясь на кухню. — Звонили по поводу комнаты. С тех пор как появилось объявление, мне позвонили больше двадцати желающих. Так о чем мы говорили? Ах да. Вам нужно было время на раздумья. Вы вроде как сомневались. Так, значит, на том и расстанемся? — мило проворковала я.
— Ну, нет… Я…
— Послушайте, Тео, у меня дела. Вам нужна комната или нет? Просто ответьте: «да» или «нет»?
Тео вытаращился на меня на несколько секунд и моргнул. Потом вдруг улыбнулся какой-то странной перекошенной улыбочкой.
— Ну, да. Наверное, да.
Глава 4
— Вы слушаете радио «Лондон», — объявила Минти Мэлоун. Во вторник, через неделю, я сидела в студии на первом этаже на Сити-роуд. — В эфире снова программа «Спросите Роуз» по звонкам слушателей, которая выходит два раза в неделю поздно вечером. Ведущая — Роуз Костелло, добрая фея «Дейли пост». У вас проблемы? Звоните по номеру 0200 222222 и спросите Роуз.
Часы показывали пять минут двенадцатого, и мы были в эфире уже час. Звонила Мелисса, которая сомневалась, принимать ли ей католичество, Дениз, которая начала лысеть, Нил, который никак не мог завести подружку, и Джеймс — он думал, что он гей. Потом позвонили Джош, жокей, по уши завязший в долгах. Том, который ненавидел своего отца, и Салли, жертва нервного срыва, — все как обычно. На экране компьютера высвечивались и вспыхивали имена звонивших.
— На первой линии, — представила Минти, — Боб из Далвича.
— Привет, Боб, — сказала я. — Чем могу помочь?
— Знаете, Роуз, — неуверенно начал он. Я царапала кое-что в блокноте. — Я довольно… как это сказать… крупный парень… — Понятно. Еще один толстяк с заниженной самооценкой. — И на работе надо мной подшучивают.
— Понимаю.
— Так вот, там есть одна девчонка, настоящая красотка, и, по-моему, я ей нравлюсь. Она всегда так мила со мной. Но проблема в том, что всякий раз, когда я собираюсь с духом и зову ее на свидание, она придумывает какой-то предлог и отказывается.
— Боб, вы говорите, что вы крупный парень, — сколько вы весите?
— Ну, примерно… — Я слышала, как он издает какие-то странные хомячьи звуки. — … семнадцать стоунов.
— А рост?
— Пять футов десять дюймов.
— Тогда неудивительно, что над вами подшучивают! Не хочу быть жестокой, Боб, но это правда. Я понимаю, что вам хочется от меня услышать. Что эта девушка полюбит вас за то, что у вас такое великое сердце. Но боюсь, ваши великанские размеры слегка помешают ей это увидеть. Откровенно говоря, думаю, единственная причина, почему она так мила с вами, — это просто жалость, Боб. Поверьте, ни одна уважающая себя женщина — тем более «настоящая красотка» — не покажется на людях с борцом сумо. Вот номер организации «Не робей — похудей!»… — Я скосила глаза в блокнотик, — … 0845 712 3000. Я хочу, чтобы вы немедленно позвонили по этому телефону. Даете слово?
Боб тяжело вздохнул.
— О'кей, Роуз. Даю слово.
— И еще, Боб, через месяц вы позвоните нам снова и расскажете всем, что потеряли первый стоун.
— О'кей, Роуз, я так и сделаю. Вы правы.
— Молодец, Боб, — похвалила Минти, — а теперь послушаем Мартину, она звонит по третьей линии.
— Смелее, Мартина, — подбодрила я.
— Привет, — проговорила она дрожащим голосом. — Я звоню, потому что только что узнала, что не могу иметь детей.
На мгновение в воздухе повисло молчание. Клянусь, я чувствовала слезы у нее на глазах.
— Мартина, сколько вам лет?
— Тридцать два.
— И вы перепробовали все способы лечения от бесплодия?
— Да. Но понимаете, в подростковом возрасте у меня был рак, и поэтому врачи бессильны.
— Что ж, я бы хотела помочь вам, Мартина, поэтому оставайтесь на линии. Вы хотите поговорить об этом — о том, что узнали плохую новость?
— Нет, — ответила она. — Я уже потихоньку примиряюсь с судьбой. Дело в том, что я хотела бы взять приемного ребенка, но мой муж не в восторге от этой мысли.
— Он объясняет почему?
— Потому что его самого усыновили и у него были проблемы с приемными родителями. И он думает, что, если мы возьмем приемного ребенка, это повторится.
— Но проблемы могут возникнуть и с родными детьми. Они могут заболеть — упаси боже, — провалить экзамены или убежать из дома. Жизнь полна проблем, и нельзя отказываться от возможности обрести счастье лишь из страха, что что-то может вдруг пойти не так.
— Я знаю, — проговорила она с дрожью в голосе. — То же самое я объясняла своему мужу.
— Мне кажется, вы чудесный человек, Мартина, и я уверена, из вас получится прекрасная мама.
Она тихонько всхлипнула. Черт, зачем я только это сказала. Сейчас ее прорвет ниагарским водопадом.
— Наверное, — зарыдала она, — но мой муж не желает и думать о приемном ребенке, а я знаю — это моя единственная возможность.
Я взглянула на Минти — она была на третьем месяце беременности. Ее лицо было полно сострадания.
— Мартина, а у вас с мужем хорошие отношения? — спросила я.
