Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
– Быстрый ты! Ну и как?
– Нормально, нужно иногда преломлять сознание.
– Не переусердствуй!
– Обещаю.
Спустилась Оксана.
– Играют в гонки, так смешно видеть Марию Петровну с джойстиком в руках.
– Моя бабушка тоже играла в ралли, не плохо при чем, – сказал я.
– А я не умею и не люблю, пасьянс раскладываю и в покер играю, – говорила она.
– Не может быть! – удивился я. – А где?
– На BWIN.
– Я тоже, ну и как?
– Проигрываю, как правило, но я не игроманка, просто провожу время.
– Я тоже, хотя часто выигрываю, нет тормоза, еще никогда не снимал выигрыш.
– А вы, Юля? – спрашивала она.
– В покер не играю, иногда в SimCity, но это бывает крайне редко.
– Понимаю, вы сейчас в творческом процессе.
Юля улыбнулась.
– Можно сказать и так, мне просто не нравится.
Лилась вода. Вода за окном, вода из наших уст, пустая, не содержащая чего-то благостного или ядовитого. Она омывала дороги, дома, наши души, раненые сердца, воспаленный мозг, не являясь лекарством или обезболивающей пилюлей. Слезы радости или же печали Господа не трогали человека, не трогали того, что он создал, воздвиг волей разума. Слезы питали то, к чему человек не имел никакого отношения, то, что он нещадно уничтожал, то, что когда-то ему было подарено, но он отверг это. Человек отверг всё и даже саму жизнь, предпочитая разложение. И разлагаясь сам, как обезумевший заражает всё вокруг, умоляя Господа уничтожить все, чтобы создать нечто новое, где нам в нынешнем виде не отведены места.
За ночь от серых туч не осталось и следа, была синь Оксаниных глаз, без малейшего бельма и солнечная радость Юли.
Мы шли в офис.
– Коля, ты ей кажется нравишься, – сказала Юля.
– А тебе?
– Мне тоже, но иначе.
– Можно более раскрыто?
– Можно, – улыбнулась она, освещая смуглые лица прохожих, – мне не так, как ей. Оксане ты интересен как мужчина и личность, а мне как личность.
– Значит, в первом смысле я плох.
– Коля! – смеялась она. – Хватит, не плох ты, и давай забудем это.
– Не могу исполнить твоей просьбы, – ответил я.
– Почему?
– Я помню всех женщин, повторяю женщин, которых в моей жизни было не много и значит тебя мне не забыть.
– Спасибо, – благодарила она, нежно лаская взглядом.
– Юля, – продолжал я, – мы во многом, как мне кажется, схожи, схожи тем, что ищем любовь, а находим секс. Ищем родную душу, а находим чужое тело. Вспоминаю вчерашний разговор с Юрой, как он говорит, ему помог гашиш увидеть, но я все-таки уверен, что это его внутренняя потребность в настоящей Любви отодвинула все на задний план и даже мощное сексуальное влечение, показав ту, чье сердце искало тоже. Без любви все безликое не имеет смысла, даже наш мир стал давным-давно противен Создателю.
– Согласна с тобой, где повстречать ее? Вот в чем вопрос.
– Главное быть готовым и она, я уверен, повстречается, возможно, в самом необычном месте.
– Наверное, только там ее и можно встретить, – вздохнула она, – но я готова и жду!
На входе в офис нам попался на встречу писающий сидя и рычащий на меня Валера. Рыкнув взглядом в мою сторону, он сухо поприветствовал Юлю, быстро исчезнув.
– Вот тип! – сказал я, – яд так и капает.
– Ты конкурент, – улыбнулась она.
– Не вижу никакой жизненной дисциплины, где бы я мог с ним сойтись.
– Дисциплина – Любовь Оксаны, где он третий год безуспешно бьется.
– Любви значит и нет, и я ему не конкурент.
– Ну, как сказать, – хитро улыбнулась она.
– Не выдумывай.
– Коля, я женщина и чувствую гораздо острее.
– Не соглашусь, – протестовал я.
– Коля, я все вижу!
– Только я почему-то нет, – смеялся я.
– Присмотрись, – отвечала она, – весь день вчера состоял из того, что я рассказывала о тебе, а она не отрывая глаз, слушала, не думая ни о чем.
– Но если немного о Стасе.
Мы рассмеялись.
В офисе всё и все на своих местах. За зеркальными дверьми шкафа вместе с куртками, шубами, прятались кредиты, счета, дети, мужья, отцы, матери, покорно ожидая конца рабочего дня, не проявляя себя без острой надобности. Улыбаясь прошел, все до единого сидели за столами с трепанированными черепными коробками, угрожающе гудела микроволновая печь, зажаривая мозги сотрудников. Юрин мозг был на месте, он сидел в кресле, еле заметная улыбка на его лице, прикрытые глаза, выражение гармонии и спокойствия притягивали меня.
– Здорово! – протянул он руку.
– Здорово! – улыбнулся я в ответ, сжимая его кисть.
В его рукопожатии, в его мимике, в каждом его движении кипела жизнь, вызывающая во мне восторг, он излучал свет, чистый свет, не затемненный фильтрами. Он знал, чувствовал мир, прикасался к токам, пронизывающих все. Для него, словно рентген взгляда, не было чего-то тайного и не познанного, абсолютно нагой я сел рядом с ним.
– Ну как? – спросил он.
– Больше чем хорошо, – ответил я.
– Другого я и не ожидал услышать от тебя, многие не понимают его, понимают по-другому – впадают в истерический смех, их мозг настолько засран, что даже дым не в силах сдвинуть говняные сталагмиты. Его слова ласкали мои уши, сильнее хорового пения.
– Вчера слушал Армина, казалось, что я в резиновом кубе, впервые увидел музыку.
– Это только вершина айсберга, – продолжая ласкать меня взглядом, говорил он. – Я вижу мысли людей, вернее чувствую их, не то, как они формулируются на уровне сознания, а самый зачаток, движок. Но это всё херня, по сравнению с тем, что курят местные аборигены, взять отца Оржака, там такая шмаль! Сплавит все, ничего не оставив после себя. Они тут, как Дон Хуаны у Кастанеды, такие же трубки, сумасшедшие смеси, если там кактусы, то тут хер знает что. Гашиш вперемешку с грибами и еще с чем-то. Люди уважают их, но в большей степени боятся, говорят что они способны трансформироваться в животных, во что я охотно верю. Оржаку отец лишь однажды, по его словам, давал покурить, с затяжки он потерял сознание, оказавшись в каком-то плотном облаке, не дававшем ему пошевелиться. Мне кажется он тогда умер и лишь, – засмеялся он, – шаманизм или ритуал Вуду, вытащил его за уши оттуда.
– Я бы рискнул, – сказал я.
– И я бы, но чувствую, мне этого не нужно.
– Возможно, и мне не нужно, но желание сделать что-то с сознанием велико.
– Авантюризм.
– Или доступный экстрим.
– Ладно, Колян, – увидев девушку экономиста по имени Светлана, – нужно ехать в «солнечный Абакан», завтра вечером буду.
Мы пожали друг другу руки, и он ушел вслед за Светланой. Юля весело о чем-то говорила Оксане, когда я вошел в кабинет
