Элизабет Смит - Медленный танец
Глубоко вдохнув пряное благоухание хвои, разлившееся по гостиной, Холли включила маленькое бра. Яркие красно-зеленые пакеты с подарками все еще валялись под елкой. Блестящая фольга переливалась в тусклом свете и, казалось, издевательски подмигивала. Холли поспешно направилась к спальне. Похоже, мучительные воспоминания об этом рождественском вечере будут преследовать ее до конца жизни.
Не поднимая головы, она повернула ручку замка. Только бы не напороться на Кейси, не разбудить его. Надо без лишнего шума собрать свои вещи и бежать отсюда, куда глаза глядят.
Дверь бесшумно открылась, и Холли застыла на пороге, оцепенев при виде зрелища, которое невозможно было вообразить даже в самом кошмарном сне. Несмотря на шок, мозг, словно кинокамера, бесстрастно фиксировал каждую мелочь.
Позже она вспомнит царивший здесь резкий запах секса — непередаваемую атмосферу, которую создает сплетение разгоряченных похотью тел. Почти порнографическая сцена, как в замедленной съемке, развертывалась перед Холли. С угла кровати свисали мятые простыни, но сама постель была пуста. По комнате в беспорядке разбросана одежда. На полу, перед высокими стеклянными дверьми, ведущими во внутренний дворик, высвечивался силуэт обнаженной пары. Хриплые, гортанные стоны нарушали тишину.
Холли не могла шевельнуться. Она попыталась закричать, но горло перехватило судорогой. Какого дьявола ее сюда занесло? Последнее, самое постыдное, самое мерзкое унижение!..
Джезмин извивалась под Кейси, полузакрыв глаза, с выражением злобного торжества на искаженном страстью лице. Хищные пальцы впились в его спину, полные груди сотрясались от каждого движения. Именно она первой заметила Холли. Неизвестно, что бы отколола Джезмин, но в этот момент Кейси слегка повернул голову, пытаясь понять, куда она смотрит. Кажется… вроде бы, кто-то наблюдает за ними? Но одурманенному наркотиками самцу это открытие вовсе не показалось чем-то противоестественным. Наоборот, еще больше возбудило. В самом деле, ничего нет лучше кокаина, если хочешь оттянуться в постели по полной программе. И это чистая правда. Он в жизни не испытывал такого наслаждения, как сейчас.
Сохраняя внешне полную бесстрастность, Холли покинула бывшую супружескую обитель. К несчастью, она и сейчас не заметила фотографа, затаившегося в кустах во внутреннем дворике. Вновь торжествующе щелкнул фотоаппарат. С жужжанием сработала перемотка. Сенсация высшего класса, дамы и господа!
Папарацци, не выходя из укрытия, снова навел аппарат на любовников. До появления незнакомки он уже сделал больше дюжины снимков. Но теперь сведенные судорогой пальцы отказывались повиноваться и застыли на кнопке.
После стольких лет собачьей жизни, когда приходилось сутками сидеть в дерьме, чтобы поймать в объектив некую спесивую голливудскую знаменитость, спать где придется, курить одну сигарету за другой, пить холодный кофе, ради того чтобы продать очередную «клубничку» в первую попавшуюся бульварную газетенку и заработать жалкий гонорар, Ник Хардистер наконец сорвал банк. Теперь ему больше никогда не придется работать.
То, что он снимал сейчас, ничем не отличалось от сотен других подобных сюжетов. Доверчивая женушка застала муженька на месте преступления с голой задницей! Подумаешь, важность! Разве в этом дело? Нет, вся пикантность заключается в том, что случайная партнерша, которая, забыв обо всем на свете, трахается с литератором Прескоттом так, что дым из заветного местечка идет, — не кто иная, как старая приятельница Ника, прелестная миссис Тернер, жена одного из самых крутых боссов в Голливуде.
Красный фонарь в наспех оборудованной темной комнате бросал неестественные багровые отблески на сосредоточенное лицо Ника. Осторожно взяв за уголки только что проявленные фото, он прикрепил их бельевыми прищепками к шнуру, протянутому от стены до стены. Как ни странно, черно-белые снимки производили куда более сильное впечатление, чем то животное соитие в доме Прескоттов, за которым он с таким злорадством наблюдал всего несколько часов назад.
Удовлетворенный качеством изображения, Ник вышел из темной комнаты и направился к телефону. Теперь можно не только содрать побольше с того парня, который заказал ему эти картинки, но и навсегда уйти на покой и кататься как сыр в масле, если, конечно, некий весьма богатый и могущественный муж: неверной жены не поскупится! А уж он наверняка не пожалеет денег, чтобы уберечься от огласки! Вряд ли Тернеру понравится, если эти картинки разойдутся по всему Лос-Анджелесу!
— Я распишусь. — Секретарь Ирвина Тернера окинула взглядом посыльного, который достал из сумки толстый конверт.
— Прошу прощения, — многозначительно произнес паренек, — но отправитель велел передать это мистеру Тернеру лично в руки. Дело конфиденциальное, и мне приказано не возвращаться без подписи самого мистера Тернера.
Секретарь раздраженно вздохнула. Она работала у босса вот уже пятнадцать лет, и едва ли не каждый день ей приходилось общаться с психопатами и графоманами. Можно побиться об заклад, что в этом канцелярском конверте очередной сценарий. На прошлой неделе какой-то кретин дошел до того, что переслал Ирвину свой шедевр по факсу целиком, от первой до последней страницы!
— Ну что ж… — Встав из-за стола, она приоткрыла массивную дверь орехового дерева. — Мистер Тернер, здесь какое-то послание для вас. Строго под расписку.
Не прерывая оживленного разговора по телефону, Ирвин поманил юношу пальцем, мельком взглянул на адрес и оставил небрежный росчерк на квитанции. Потом бросил конверт на стопку корреспонденции, уже скопившейся на столе. Позже он этим займется.
В здании погасли огни, и служащие уже давно разъехались по домам, когда Ирвин с тоскливой гримасой придвинул к себе внушительную кипу конвертов. В первом оказалась заявка от драматурга, два года назад приславшего блестящий сценарий. Очевидно, мечтает закрепить удачный дебют. Ирвин отложил убористо набранные на компьютере странички. Пожалуй, стоит прочитать повнимательнее.
Далее следовало приглашение на благотворительный бал. Продюсер устало потер затылок.
Придется тащиться, ничего не поделаешь. Мало того, что никуда не деться от роли великого мецената, он здесь еще и член попечительского совета. Нужно предупредить Джезмин, чтобы она ничего не планировала на этот вечер.
Ирвин машинально потянулся к заказному письму, которое принес настырный мальчишка.
Что за черт! Отшвырнув снимок, как ядовитую гадину, он вскочил, отодвинул кресло и в отчаянии прикрыл ладонью глаза. Значит, эта сука совсем обнаглела! И хотя откуда-то из глубины сознания возникла мысль, что, пожалуй, вряд ли стоит удивляться, Ирвин все-таки был потрясен до глубины души.
