Шантель Шоу - Испытание соблазном
Но она его уже не слышала, ее голова, запрокинутая назад, ее изогнувшаяся гибкой аркой спина, ее требовательные руки свидетельствовали о беспамятстве ошеломляющего чувствования.
Бруно проторял путь порывистыми импульсами, настойчиво погружаясь в палящую плоть, дико и часто атакуя податливость женского тела. Тэмсин отчаянно нежилась под ним, сладострастно извиваясь. Спина скользила по мягкой жирной почве, волосы перепутались, дождь хлестал по лицу, ласкал кожу — или это были губы Бруно? — она этого уже не могла понять в затмении страсти.
Экстатические толчки стали стихийными и сильными. Бруно стало казаться, что воздуха больше нет. Он сделал глубокий вдох и испустил звук, похожий на стон. Тэмсин прильнула к нему липко-влажной грудью. Их усталые взгляды встретились, совпав с разрядами небывалой мощи…
— Ты удивительная штучка, Тэмсин, — объявил Бруно. — Я никогда не бывал с женщиной, настолько откровенно следующей своему естеству… Очнись, Тэмсин. Я хочу тебя, — осторожно тормоша ее, нашептывал итальянец.
— Давай, Бруно, — тихо отозвалась она.
— О, да! — одобрительно воскликнул он, поднимая полусонную девушку на ноги. Его ладони зазмеились вдоль ее тела, трепещущего от каждого прикосновения. — И не смей уезжать, — строго проговорил он. — Теперь мы каждую ночь будем проводить вместе. В моей спальне, со всеми удобствами. Я так хочу. Мы должны изведать все до конца. Любовь под ливнем, в грязи! Что может быть более волнующим? — задумчиво проговорил итальянец. — Определенно, ты самая непостижимая из моих женщин… Идем в дом. Теперь нам долго придется отмываться, — посетовал он.
— Не будь таким привередой.
Стихия вовсю неистовствовала за окном. Двое лежали на постели, между ними подрагивал горячий пар мистического тумана.
Бруно мог сознавать лишь то, что в голове у него шумит то ли плеск дождя, то ли буйный ток собственной крови.
Вскоре он уснул, а когда пробудился, стихия уже улеглась, небо расчистилось, расцветившись крупными звездами. Бруно посмотрел на женщину, чье мирно покоящееся мраморное тело, казалось бездыханным, словно отлитым из лунного света. Он прикоснулся к гладкому бедру, провел по нему рукой вниз, вверх, и тогда женщина повернулась к нему и безотчетно скользнула в объятья.
Бруно испытал ни с чем не сравнимое наслаждение.
— Ты больше не сможешь сопротивляться, не после этой ночи, — удовлетворенно прошептал он. — Дикая кошка, — добавил мужчина, прижав ее к себе.
— Нет… да… — промурлыкала она в ответ сквозь пелену сна.
Поздним утром Тэмсин проснулась в постели Бруно, но его не было рядом с ней. Солнце уже было высокое, небеса — бирюзовыми, сад под окном шумел насекомыми, листвой, птицами… Тэмсин невольно припомнила ночной сад и потоки ливня в блеске молний, вспомнила непостижимую экзальтацию, с которой без раздумья окунулась в этот сладостный поток вместе с Бруно.
Теперь и сад был другим, посвежевшим, отмытым от пыли, исцеленным от безжалостного многодневного пекла. И она, остывшая от нагнетенных страстей, посмотрела на свой странный поступок другими глазами. Любовь в грязи. Что могло быть более отвратительным?
— Идиотка! — обругала она саму себя.
Тэмсин не корила себя так с тех самых пор, как рассталась с девственностью. Она укуталась с головой покрывалом в инстинктивной попытке укрыться от всего мира.
Девушка с ужасом предвкушала встречу с Бруно. Как-то он посмотрит на нее после ночного приключения?
Она услышала, что дверь в спальню распахнулась. Бруно громким голосом окликнул ее.
Глава девятая
Монотонно-душный август сменился мягким сентябрем. Тэмсин с удовольствием отслеживала каждодневные и ежечасные преображения природы.
Сначала листва стала золотиться сквозь зелень — казалось, это солнечный свет, низко нависший над кронами, инкрустирует приевшееся за лето изумрудное однообразие. Затем среди купы червонного золота стали вспыхивать рубиново-красные и гранатово-винные самоцветы, а когда набегали тучки и шумливо подрагивали ветви, эти сокровища одно за другим, как сусальная обманка, облетали, оказываясь в дорожной пыли, на мутном глянце луж, под ногами прохожих, и становилось грустно.
И Тэмсин упивалась этой сладкой грустью. Она полюбила тосканское небо, тосканский воздух, тосканский дух. Внутренний голос становился все глуше. Она почти не прислушивалась к нему, не внимала его предупреждениям. Саму себя она воспринимала как часть этого блистательного увядания, как бабочку-однодневку — легкомысленное и прекрасное существо, от благоразумия которого, увы, ничего не зависит. Тэмсин просто ждала своей участи и наслаждалась.
Она не провожала Бруно и не встречала. Они просто воссоединялись в спальне, без условий и рассуждений. Встретившись взглядами, они, как два сильных магнита, уже не могли разомкнуться.
Но работа ее на вилле близилась к завершению. Предстояло расставание с полюбившимся местечком, где было столько невероятного.
Но что это могло означать для Тэмсин? Бруно был уверен в ее планах относительно Джеймса. Придумает ли он очередную авантюру, чтобы не позволить им встретиться вновь, или, полагая, что пожилой друг перегорел к Тэмсин, и сам оставит ее, не видя в ней больше серьезной опасности? Этого Тэмсин не знала и предпочитала подолгу не задерживаться на этой теме, опасаясь, что тревоги сведут ее с ума. Ведь, в сущности, ничего трагического не произошло, да и случиться не должно, если она будет держать себя хладнокровно.
— Только что звонили из фирмы, нанятой для монтирования сантехнического оборудования. Они просили, чтобы ты им перезвонила для уточнения заказа фурнитуры для ванных комнат. У тебя ведь есть их каталоги? — деловито проговорил Бруно, входя на кухню, где Тэмсин пила кофе, сидя у окна в сад.
— Да, спасибо. Я сегодня же им перезвоню, — откликнулась девушка.
— Они обещали выполнить заказ не позднее двух дней, — добавил хозяин виллы, внимательно вглядываясь в странно задумчивую Тэмсин.
— Иными словами, мне пора укладывать свои вещи, — тотчас поняла его она.
Бруно не торопился с возражениями. Он подошел к холодильнику, достал упаковку сока и наполнил им высокий стакан, который сразу покрылся испариной.
— Не думал, что ты так торопишься убраться отсюда, — пресно проговорил он.
— Я не видела родных больше двух месяцев… Кстати, когда я неделю назад говорила с Даниэлем, он сказал, что на счет «Спектрума» поступила последняя сумма по нашему с тобой договору. Так что по всем показателям моя работа здесь окончена.
