Лиз Филдинг - Мой шейх
— Хорошо прошел вечер?
— Не помню. Мы в основном говорили о Рамал-Хамра. Стив рассказывал об этом месте как о сказке. Убеждал меня приехать и посмотреть самой, как только продам дом. Не думаю, что он говорил всерьез.
— Почему нет?
— Ну, люди просто так говорят, правильно? Я сказала ему, что звучит очень заманчиво и что подумаю об этом. Потом он проводил меня до дома, поблагодарил за замечательный вечер и уехал. Я даже не надеялась увидеть его снова.
— И когда он опять появился?
— Я только успела подняться наверх, когда он позвонил и спросил, хочу ли я провести с ним следующий день, помочь с поисками дома. — Она опустила глаза, как будто стыдилась. — Все казалось таким простым и естественным. Я никогда не ходила на свидания, не знала, как вести себя, что ожидает от меня мужчина. Но Стив никогда не делал ничего такого, чтобы я почувствовала себя неудобно. Он был совсем не таким, в школе. — Она смущенно посмотрела на Хана. — Но такой же красивый, на него все так же оборачивались на улице.
— Никогда не доверяй мужчине… — начал Ханиф, но тут же остановился.
— Никогда не доверяй мужчине, который не хочет залезть тебе в трусики, — закончила она фразу с улыбкой. — Потому что если мужчина не хочет секса, то надо понять, чего он хочет.
— Извини. Мне не стоило…
— Все в порядке, Хан.
— Как скоро он сделал тебе предложение?
— Скоро, он сказал…
Люси было неприятно вспоминать ту сладкую ложь, что Стив наговорил. Она махнула рукой, не желая повторять ее.
Хан понял ее настроение, и не успела она опомниться, как ее голова уже была на его плече, а щека лежала в мягких складках одежды.
— Мне не стоило спрашивать. Это не имеет никакого значения.
— Он был таким милым. — Люси подняла голову и посмотрела на него. — Сказал, что мне надо снять дом с продажи, что когда он вернется из Рамал-Хамра, то мы вместе его отремонтируем. А потом я смогу продать его по той цене, которой он действительно достоин.
— Друг познается в беде…
— Впервые в жизни я подумала, что кто-то обо мне на самом деле заботится. У меня не было ни специальности, ни работы, ни денег. До этого мы с бабулей жили на ее пенсию и мое пособие по уходу за больным, а после ее смерти у меня не осталось источника доходов.
Люси не стала упоминать, что пенсия бабушки была гораздо больше, чем она предполагала. Это выяснилось после ее смерти, когда Люси разбирала старые бумаги. Тогда же она узнала, что большая часть денег поступала на счет церкви.
— У меня остался только дом. Мне было почти двадцать восемь лет, и я еще не работала. На той работе, которую я могла найти, платили гроши. Я ничего не могла себе позволить, не хватало даже на повседневные расходы… И тогда Стив сделал мне предложение. Сказал, что будет заботиться обо мне… Потом принес какие-то бланки из банка, кредитные карты, поменял в них адрес на мой, добавил мое имя в счета. Все это даже не дождавшись свадьбы.
Люси старательно отводила от него глаза. Ханиф ласково погладил ее по щеке и повернул ее лицо к себе.
— Он брал деньги в долг?
— Да… — она грустно улыбнулась, — ты же знаешь, как банки любят давать кредиты.
— А счет был не на его имя, а на твое.
— Видишь? Ты сразу все понял. Почему же я была такой глупой?
— Потому что тебе даже в голову не могло прийти, что он может так поступить.
— Довольно-таки наивно, не думаешь? Ведь это был Стив Мэйсон. Он на меня дважды и смотреть не стал бы.
— В ванной установили новое зеркало. Может, тебе стоит посмотреться в него?
— Ой, пожалуйста… — Чтобы он не думал, что она полная дура, Люси добавила: — Я ведь прочитала все бланки, которые он принес мне на подпись. Даже то, что было написано мелким шрифтом. Там все было в порядке. Я думаю, что все дело в тех бумагах, что Стив положил вниз: он сказал, что это всего лишь копии, которые мне тоже надо подписать.
— Если он работал в банке, то знал все ходы, чтобы обмануть тебя. Это все?
Как бы она хотела, чтобы это было так.
— Он сделал меня партнером в «Бухейра-Турс» в качестве свадебного подарка. Думаю, что те бумаги, которые я подписала в четырех экземплярах, были фальшивыми. По крайней мере какие-то из них. Гарантией залога был дом.
— Теперь я понимаю, почему ты так гнала по пустыне.
Глава седьмая
Ханифу не верилось, что Люси могла позволить этому человеку уйти, обокрав ее.
Она дрожала от воспоминаний, а он обнимал ее, желая согреть своим телом.
Он чувствовал ответственность за нее. Но теперь это было чем-то большим, более глубоким чувством, чем забота о человеке, который попал в беду. С того момента, как увидел Люси, он принял ее ситуацию близко к сердцу.
Ханиф спас ей жизнь и теперь хотел… спасти ей жизнь.
— Тебе надо посоветоваться с адвокатом, прежде чем что-либо предпринимать, Люси, — сказал он как можно более деловым тоном, в то же время не выпуская ее из своих рук.
— Никто ничего не может сделать.
— Всегда есть выход, — сказал он, скорее себе, чем ей.
— Я разговаривала со страховыми компаниями, объяснила ситуацию. Документы настоящие. Что сказать? Они сделали все правильно, Хан. Это я должна была читать, что подписываю.
— Ты доверяла ему. А он этим воспользовался. А что насчет залога? Ты ничего об этом не знала? Он обманом заставил тебя подписать бумаги. Я не адвокат, но все это похоже на мошенничество.
— Они объяснили все четко. Это мой дом, а он…
— Твой муж, — закончил Хан за нее. Он хотел и себе напомнить об этом.
— Поэтому он на мне и женился. — Люси проняла дрожь. — Человек должен платить за свои ошибки, Хан.
Ханиф знал, что она права. А некоторые долги не вернуть деньгами.
Люси, вдруг спохватившись, разжала его руки, высвобождаясь из крепких объятий.
— Извини, — сказала она осторожно. — Я не хотела нагружать тебя своими проблемами. — За ее улыбкой скрывалось все то, что она чувствовала: гнев, абсолютная беспомощность, недоверие. — Тебе не стоило настаивать на том, чтобы я оставила одежду себе, тогда не пришлось бы выслушивать все это.
Ему было трудно отпустить ее, труднее, чем он себе это представлял. Не стоило вообще прижимать ее к себе.
— Возьму себе на заметку. — Он запомнит, что несогласие с ее желаниями привело к тому, что она открылась ему. Заставило ее заговорить.
— Так ты отправишь одежду обратно?
— Если ты настаиваешь, — сказал он, вставая для того, чтобы помочь ей подняться. Но она предпочла обойтись своими силами — поднялась, облокотившись на ручку дивана. — Я, конечно же, должен поступать так, как ты скажешь.
