Келли Моран - Нефункциональный тест
— Ты на самом деле читаешь любовные романы?
Он закрыл глаза и улыбнулся.
— В них хорошие сексуальные сцены.
— Они так же плохи, как и в кино. Настолько нереалистичны.
Он приоткрыл один глаз и посмотрел на неё.
— А демоны в книгах ужасов реалистичны?
Повернувшись на кровати к нему лицом, она скрестила ноги.
— Ну, нет, но это явный вымысел. Романы же создают у людей впечатление, что подобная любовь существует.
Не могла же она быть настолько потерянной. Он оперся на локти.
— Подобная любовь действительно существует.
Она бросила на него скептический взгляд.
— Ой, да ладно. Жили они долго и счастливо, танцы под дождём и единственная настоящая любовь, без которой жить не можешь?
Она всё же была настолько потерянной. Это немного разбило ему сердце. Приподнявшись, он сел.
— Ты не веришь в любовь?
— Конечно же, я верю в любовь. Я люблю свою семью. И была влюблена. Но родственные души и прочая ерунда? Нет.
Он не мог поверить своим ушам. Что с ней произошло, что она не может поверить в чудеса и счастье?
— Тогда ты никогда не была влюблена, Камрин Кович. Какое безобразие! — Она поджала губы. Он покачал головой. — Ты когда-нибудь делала что-нибудь глупое в своей жизни? Загадывала желание на звезды, смеялась до боли, влюблялась?
Она одарила его пустым взглядом.
Он встал и подошёл к французским дверям с её стороны кровати. Дождя не было, чтобы танцевать под ним, но зато были звезды.
— Подойди сюда.
Она вздохнула.
— Хорошо, Трой. Я поняла. Ты романтик. Кто бы мог подумать.
Она не поняла. Он протянул руку.
— Иди сюда, Камрин.
После эпической игры в гляделки, она смирилась и встала.
Он открыл двери и вышел на небольшой балкон. Затем провёл её к перилам, лицом к открытому участку двора Хортонов. Став позади неё, он запер её в пространстве между своими руками, ухватившись за перила впереди неё. Опустив подбородок на её макушку, Трой глубоко вздохнул. Прохладный чистый воздух. Сосновый. Ночью было значительно холоднее, чем днём. Когда поднялся ветерок, он почувствовал запах лемонграсса, напомнивший ему о том мгновении с ней в его доме всего несколько дней назад.
— Что мы делаем, Трой?
Совершаем глупые поступки. Его рот опустился к её уху.
— Выбери звезду.
— Зачем?
— Просто сделай это.
Камрин, должно быть, почувствовала, что Трой не отпустит её, пока она не согласится. Кэм вздохнула и указала на звезду в отдалении, выше гор.
— Вон та. А теперь я могу идти?
— Нет, — ответил он, улыбаясь ей в волосы. Такие мягкие. — Загадай желание. Вслух.
— Нет. Это глупо.
Он усмехнулся.
— Загадай желание, Камрин. Что угодно.
Она скрестила руки на груди, так что он опустил свои руки на её талию. Край её футболки едва касался резинки её боксёров, обнажая полоску кожи под его пальцами.
— Отлично, — проговорила она. — Я желаю найти работу сразу же, как только мы вернёмся в Милуоки.
У неё всегда на уме только работа. Запах лемонграсса вновь заполнил его нос и начал оказывать на него воздействие. Трой откашлялся.
— Выбери другую звезду. Загадай ещё одно желание.
— Трой…
— Камрин, — парировал он тем же сухим тоном.
Она указала справа от них, и её волосы скользнули по его ключице.
— Вот эта. Желаю, чтобы моя семья хорошо вела себя до конца поездки.
Ни одно из этих желаний она не загадала для себя. Она не загадала того, чего бы хотела в глубине души, даже если и забыла про это. Желание чего-нибудь сумасшедшего и нереалистичного.
— Найди другую звезду. Закрой глаза и пожелай для себя. То, чего ты всегда хотела, но не думала, что получишь.
— Как мир во всём мире?
Он прикусил язык и покачал головой.
— Для себя, Камрин. Загадай желание для себя. И не говори его мне.
Она посмотрела наверх, обнажая шею, заставляя волосы танцевать на его груди. Он стиснул зубы, когда всё, что ниже его груди, отреагировало. На неё. Из всех людей, именно на Камрин. Он задержал дыхание. Его пальцы коснулись мягкой, тёплой кожи под её футболкой.
— Готово, — произнесла она через несколько мгновений и повернулась в его объятиях. — Мы можем зайти в…?
— Камрин, — выдавил он, теряя последнюю тонкую нить контроля. Её глаза смотрели на него, расширившись. Ореховые в море черноты. Он издал звук, наполовину хныканье, наполовину стон. Боже, нет. — Я собираюсь снова поцеловать тебя.
— Но здесь никого нет, чтобы увидеть. Нет необходимости.
— Нет, — прошептал он. — Необходимости нет. Совсем.
Однако его рот всё равно сомкнулся на её губах, и робость её губ, её запах, заставили какую-то его часть желать большего. Больше, чем он мог дать ей. Больше, чем она могла бы дать ему.
Ничего не изменилось с прошлого раза. Поцелуй потряс его словно удар в живот. Она потрясла его. Чистое удовольствие и мучение. Её губы приоткрылись, когда, на сей раз, она углубила поцелуй, и он прижался к ней. Её пальцы вцепились в его бицепсы, возводя голод на совершенно новый уровень. Его пальцы скользили по её бокам, животику, такому мягкому под его мозолистыми руками.
Как кто-то может считать её холодной? Если бы у него было меньше здравого смысла, он бы взял её прямо сейчас. Прямо здесь, под лунным светом, и лишь ветерок был бы между ними. Если бы она не была первым человеком в его жизни, заставившим его почувствовать себя достойным любви ещё тогда, когда он был неловким, испуганным ребёнком, который просто хотел, чтобы его оставили в покое…
Он оторвался от её губ и втянул воздух. Схватившись за перила позади неё, он опустил голову к её груди и попытался урезонить своё тело, успокоиться. Её рука опустилась на его голову, перебирая волосы между пальцев. Его глаза закрылись.
Этого не происходит. Не. Происходит.
У него нет, не могло быть, и не появятся чувства к Камрин.
Уходи. Уходи от неё.
— Блин, — проскрежетал он и поднял голову, не смея взглянуть ей в глаза. Он попятился, врезавшись в дверь, и развернулся.
— Спокойной ночи, Камрин.
Дрожа, Камрин вошла в комнату и закрыла балконную дверь, пройдя в примыкающую ванную, не глядя на Троя. Она бесшумно закрыла дверь и пустила горячую воду в огромную ванну, прежде чем раздеться и залезть в неё. Подтянув колени к груди, она позволила воде согреть её.
Трой её поцеловал. Но на этот раз поблизости никого не было, так что это было не ради показухи. Тогда почему? Сначала он вёл себя так, словно хотел этого. Она не идиотка, Кэм чувствовала его ответную реакцию. Но затем он попятился от неё со взглядом чистейшего ужаса на лице.
