Иосиф Гольман - Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони
– Пусть сильнее грянет буря! – взывал Багров.
Хотя куда уж сильнее: Кинг чуть не разрывался от ярости, а поднакопившиеся немногочисленные прохожие остановились в отдалении, не решаясь подойти ближе к странной компании.
Александр Геннадьевич Немцов, отойдя с разрешения Солопова на пару шагов в сторону, снимал все происходившее на видеокамеру смартфона.
Сделали три попытки, причем в третьей, к облегчению Багрова, роль нападавшего добровольно взял на себя какой-то любопытный парень. Он не читал Горького, но очень достоверно изображал гопника.
Кингу же было все равно, кто перед ним – интеллектуал или фанат гоп-стопа. Он честно бухал басом и пытался всем телом налететь на хулигана.
– Перерыв, – сказал майор, успокоил собаку и дал ей какое-то лакомство.
Похоже, у Вадима Дмитриевича всегда имелось угощение для встреченных четвероногих. Они с Кингом вообще отлично понимали друг друга.
– А мы что-то еще хотим проверить? – как-то несколько жалобно спросил Багров: парень-доброволец уже покинул съемочную площадку.
– Обязательно, – дружелюбно ответил Солопов.
После отдыха диспозиция поменялась.
Кинга по-прежнему держал Вадим Дмитриевич. Просто потому, что был незаменим в этом качестве.
Экс-супруги Немцовы теперь по очереди должны были нападать один на другого. Олегу Всеволодовичу же досталась роль видеооператора, что его полностью устраивало.
Результат второй части экспериментов был примерно таким же. Пес, вообще не проявляя агрессии, все время пытался влезть между родителями багровского подзащитного и прекратить ссору.
– Спасибо вам, – искренне поблагодарил майора Олег.
– Пока не за что, – разумно ответил Вадим Дмитриевич.
Устроенный ими аттракцион пока что имел форму, неприемлемую для оглашения в суде. Но во-первых, можно было вызвать майора в качестве свидетеля защиты, а во-вторых…
Мелькнувшая мысль была уж точно перпендикулярной.
– Вадим Дмитриевич, – обратился он к Солопову. – А можно ли сделать зоопсихологическую экспертизу?
– Что-что? – крайне заинтересовался майор. – Очень интересно. – Однако тут же сам идею и отмел. – Психологическую экспертизу можно производить, но только в отношении физического лица.
– Кинг и есть физическое. Не юридическое же, – усмехнулся Багров.
– Ну, если вы убедите в этом судью… – снова задумался Солопов. – Тогда я подумаю над формой и содержанием подобной экспертизы.
– Спасибо, – обрадовался Багров: способность убеждать относилась к самым сильным сторонам его адвокатского таланта.
А майор уже занимался приятным делом: гладил разомлевшего Кинга по огромной голове и снова чем-то его угощал. Эти двое точно поладили друг с другом, причем с первого мига знакомства.
Чуть позже выяснилась пикантная подробность.
Майор, попрощавшись, уже ушел.
Александр Геннадьевич Немцов уезжал через полтора часа с Курского вокзала в командировку. Наталья же Ивановна не могла в одиночку отвезти на дачу своего мощного воспитанника. Она боялась оставаться с ним в машине, а потому с надеждой, переходившей в мольбу, взирала на Олега Всеволодовича.
«О господи, – подумал адвокат, – я же не заключал договор о кинологическом обслуживании».
Но делать было нечего, не бросать же даму одну в обществе этой баскервильской собаки.
Багров вообще уже две недели был не только адвокатом Немцовой, но и ее психологом, психоаналитиком и духовником. Она припадала к нему как к животворному источнику, а он не мог оттолкнуть реально исстрадавшуюся женщину. Слава богу, что ей было довольно морального утешения.
В этом смысле к ней даже Шеметова не ревновала. И дело не в полноте матери подзащитного, Ольга тоже не худенькая. Просто от Немцовой прямо-таки веяло завершившейся женской жизнью. Не из-за фигуры и тем более не из-за возраста. А из-за самоощущения. Она сама себя давно не ощущала женщиной. Наверное, этому не радовалась. Но ровно ничего не делала для того, чтобы изменить ситуацию.
Наталья Ивановна открыла двери машины, неловко взгромоздилась за руль – хорошей, между прочем, тачки, «аудюхи»-«четверки». Денег в семье, похоже, хватало. На все, кроме счастья. Да и семьи-то, по сути, не осталось.
Багров устроился сзади, с Кингом.
Внезапно он перестал бояться зверя. Наверное, в тот миг, когда Кинг посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Вернее, Олегу показалось, что тот улыбнулся. Зато совершенно однозначно лизнул адвоката в щеку. Так что теперь между ними был заключен союз.
В этот момент позвонила Шеметова.
Первый звонок за сутки разлуки.
«Не так уж и переживала там, в парижах», – обиженно подумал Багров.
– Ну, как ты без меня? – весело спросила Ольга.
– Нормально. Вот с Кингом еду, на заднем сиденье.
– А что вы с ним делали? – удивилась та.
– Зоопсихологическую экспертизу, – ответил Олег Всеволодович.
– А разве такая бывает?
– Теперь бывает, – гордо пояснил Багров.
– Ну, ты монстр! – оценила девушка. – А я, между прочим, прошла смотрины.
– Круто, – неуверенно ответил Олег.
Кочергина не внушала ему никакого доверия. Хотя если бы она выбрала его, Багров был бы счастлив.
– Куртку тебе не купила, – вздохнула Шеметова.
На том и расстались.
Багров слегка обиделся.
Не из-за куртки, конечно.
А из-за Парижа. И возможно, из-за того, что Кочергина выбрала не его.
Немцова же, потолкавшись в ослабевших к вечеру выездных пробках, уверенно рулила в сторону Ногинска.
Доехали довольно быстро, однако уже в полной темноте.
Подсвеченная снаружи дача оказалась красивым, добротно и дорого построенным коттеджем. В таком легко бы уместилась большая семья. Теперь же в нем куковали только двое: Наталья Ивановна да Кинг.
Багров вывел собаку из машины, зашел во двор. Когда Немцова закрыла ворота – спустил пса с поводка. Тот радостно понесся по большому участку, смешно подбрасывая худые по сравнению с туловищем ноги. «Вот ведь как близко счастье. Людям бы так», – с некоторой завистью подумал Олег Всеволодович.
– Вам завтра во сколько на работу? – спросила Немцова.
– Я, вообще-то, сегодня собираюсь уехать.
– Так вы уже на все опоздали, – объяснила та. – Автобус час назад ушел последний. А к электричке не успеем добраться. Оставайтесь уж у меня, утром я вас подброшу до остановки.
Похоже, делать было нечего.
Единственно, что угнетало, – снова предстоял вечер демонстрации чужого горя. Багров считал единственно верным, когда адвокат принимает на себя часть беды своего доверителя. Но здесь наблюдался явный перебор. Впрочем, что теперь жалеть. Дело сделано.
