Наташа Колесникова - Страсти в сентябре
— Не сомневаюсь, малышка. Но штурман должен быть один. Оставим эту должность за Антоном, а?
— Ладно…
Джип сорвался с места и скоро исчез из виду.
— Веселая у тебя водительница, — сказал Романов, поглядывая то на поплавки, то на Валентину.
— Ты ей очень понравился, Макс.
— Интересно… А тебе?
Он обнял ее, притянул к себе. Валентина положила голову на его плечо, блаженно зажмурилась, а потом вдруг резко отстранилась.
— Макс, у меня клюет! Смотри, правда, клюет, — прошептала она. — Ты видишь?
— Спокойно… так… а теперь подсекай. Дерни удочкой в сторону, резко! Тяни, тяни!
Валентина вытащила из воды трепыхающегося карася граммов на сто. Вскочила с камня, издала торжествующий вопль, потрясая руками:
— Я поймала! Поймала!
— Тише, Валюша, рыбу распугаешь. Ты молодец, с почином. А вот… и у меня клюет!
Романов не раздумывая дернул одну из трех удочек, и на песке, рядом с карасем, затрепыхался полосатый окунь. Поправив червей, он закинул обе удочки, пойманную рыбу положил в садок, опустил его в воду.
— Как живется в столице, Валя? — спросил он. — Судя по антуражу — замечательно. А на самом деле?
— Честно? Ситуация такая же, как и у тебя с женой. Ну, может быть, в зеркальном отображении. Ой, у тебя клюет!
Романов вытащил из воды еще одного окуня, хищник, он и клевал по-особенному — сразу, резко. Поплавок дернулся и ушел под воду. Окунь отправился в садок, а Валентина схватила свое удилище, наблюдая за медленным клевом, поплавок качался, немного погружаясь, немного выплывая, а потом вдруг совсем лег на тихой воде.
— Тащи! — приказал Романов.
Валентина вытащила золотистого линька.
— Красивая рыбка, — сказала она. — Прямо-таки золотая.
— Сунь ее в садок, Валя. Ну так почему же у тебя там не все слава Богу?
— Ох, Макс… Богатые тоже плачут, помнишь, да? Все есть, а счастья нет. И сама не знаю почему…
Романов пожал плечами. Он такие проблемы не понимал и не хотел понимать. Если нет счастья зачем жить с этим человеком? Вот он все, что мог, делал для своей жены, а ей было этого мало, в конце концов сбежала, ну и ладно. А у Валентины, значит, зеркальное отображение его семейной жизни, то есть все имеется, но счастья нет. Почему же не поступит, как его бывшая жена? Хотя… не совсем верное сравнение. Если бы у Ирины было много денег, а счастья — ни грамма, она вряд ли бы сбежала от него и детей.
— А зачем терпишь, если счастья нет? — спросил он.
— Да как тебе сказать… Собственно, для того и приехала сюда, чтобы понять.
— Красиво приехала, на шикарной иномарке, с водительницей…
— Это муж так захотел. Сил не было возражать… Ох, Макс, жизнь в Москве совсем не такая, как тут.
— Догадываюсь. У тебя клюет, Валя!
— Да? Я сейчас… — суетливо сказала она.
Через час Саманта вернулась с детьми к Санькиному озеру, в садке трепыхалось уже больше десятка рыб. Дети были в полном восторге от общения с Самантой. Она стала для них самой главной в этом неожиданном приключении, хотя и не участвовала в рыбной ловле.
— Тетя Саманта, смотрите, сколько рыб поймали! — сказал Антон, демонстрируя садок. — Окуньки, сазанчики, караси, даже линьки есть, посмотрите, вот это линек, золотистый.
— Ну, значит, уха нам обеспечена, — сказала Саманта, глядя на Романова. — Правда, Максим?
— Желание дамы для меня закон, — с улыбкой ответил Романов. — Поехали варить уху!
— Папка, мы гоняли за сто двадцать, тетя Саманта такая классная! — восторженно сказала Настя.
Валентина с ревностью посмотрела на телохранительницу, которая сумела очаровать детей Романова. Сама она еще не знала, как себя вести с бывшим своим парнем, а Саманта, выходит, знала? Так вот почему отказалась от рыбалки и поехала катать детей Макса!
На что она рассчитывает, дура? Неужто и вправду хочет остаться в станице? Да чушь это!
— Ну, значит, поехали домой, — сказала Валентина. — Клев стал хуже, да и поймали мы на уху достаточно. Между прочим, я с одной удочкой поймала больше, чем Макс с тремя!
Так оно и было, только дети остались совершенно равнодушны к этому сообщению. Им главное было — чтобы тетя Саманта опять усадила их на переднее сиденье, где они испытали самые сильные чувства в своей жизни. Сто двадцать километров в час — много ли жителей станицы испытывали такое? А они ехали с такой скоростью по трассе, ведущей к городу Плавнинску, сами видели показания спидометра. А потом еще катались по полному бездорожью, по холмам, страшно было, но все закончилось хорошо благодаря Саманте.
Романов и Валентина сели на заднее сиденье, переднее оккупировали дети.
— Похоже, ты очаровала детей, Саманта, — сказала Валентина.
— Да просто я не люблю ловить рыбу, — соврала Саманта.
Валентина не стала напоминать об утреннем желании. Понимала, что если бы Саманта сидела рядом с Романовым, очень даже любила бы рыбную ловлю. А торчать на соседней прогалине — какой толк? Вот и устроила детям катание на джипе «мерседес» и, похоже, не ошиблась. Дети были за нее! Даже интересно стало, что же за этим последует?
— Домой — это значит к нам, — сказал Романов.
— Почему, Макс? — возразила Валентина. — Моя мама сварит классную уху, вот и пообедаем.
— Э, нет. Это дело я никому не доверю. Сам сварю уху, что-что, а это я умею лучше твоей уважаемой мамы.
— Я с удовольствием попробую твоей ухи, Максим, — сказала Саманта. — Ирина Васильевна превосходно готовит, хочу посмотреть, на что ты способен.
— Кстати, есть хорошая идея. А не отложить ли нам это дело до вечера? — предложил Романов. — Я сварю уху, потом замариную мясо, а часов в шесть встретимся, разожжем костерчик в саду, сделаем шашлыки, ну и… посидим.
— Здорово! Класс! — закричала Саманта.
Валентина недовольно поморщилась. Идея нравилась, но решать-то будет она. Не слишком ли много берет на себя Саманта?
Уж больно самостоятельной стала!
— Не знаю, может быть, мы сегодня поедем в Плавнинск ближе к вечеру… — задумчиво сказала Валентина.
— Теть Валь, ну что ты такая вредная? — спросила Настя, обернувшись к ней. — Тетя Саманта все правильно сказала. И между прочим, я люблю шашлыки, которые делает папа! Он их жарит просто обалденно.
Девочка высказала общее мнение всех, кто был в машине.
Валентина улыбнулась, погладила Настю по голове. Вспомнила свою дочку, и сердце сжалось от боли. Макс один воспитывает детей, и вон они какие — умненькие, ухоженные… А ее дочка в каком-то пансионе, пусть и жутко дорогом, но ведь без матери, без материнской ласки… Занимаются там с ней чуть ли не профессора педвузов, но разве это нужно ребенку?
