Софи Кинселла - У меня есть твой номер
— Если вы по-быстрому пошлете ей электронное письмо, я буду очень вам благодарен, — говорит Сэм. — С одного из моих адресов. Ее адрес [email protected]
Я ему что, секретарша?
— Ну… хорошо, — неохотно соглашаюсь я. — Что написать?
— «Привет, Вив. Я бы снова хотел побеседовать с тобой. Пожалуйста, позвони, и мы назначим встречу на завтра, когда тебе удобно. Уверен, мы сможем договориться. Сэм».
Аккуратно печатаю письмо незабинтованной рукой.
— Отправили? — спрашивает Сэм.
Мой большой палец лежит на клавише «отправить», но я не делаю этого.
— Алло?
— Не называйте ее «Вив», — неожиданно для себя говорю я. — Она этого терпеть не может. — Предпочитает «Вивьен».
— Что? — Сэм совершенно ошарашен. — Откуда, черт побери…
— Так было написано в одном из старых писем. Она просила Питера Снелла не звать ее «Вив», но он не обратил на это никакого внимания. И Джереми Этелинг тоже. А теперь и вы туда же.
Наступает непродолжительное молчание.
— Поппи, — наконец произносит Сэм, и я вижу, как сдвигаются его темные брови, — вы читали мою переписку?
— Нет! — защищаюсь я. — Просто просмотрела пару…
— Вы уверены насчет «Вив»?
— Ну конечно!
— Сейчас, минуточку… — Он молчит, я слышу стук клавиш и засовываю в рот кусочек глазури. Затем Сэм снова обращается ко мне: — Вы правы.
— Разумеется, права.
— Хорошо. Исправьте на «Вивьен».
Исправляю и отсылаю письмо.
— Сделано.
— Спасибо. Вы всегда такая сметливая?
Ну да. Только вот единственное слово, которое я способна выложить, играя в «Скраббл», это «вор».
— Всегда, — с сарказмом отвечаю я, но не думаю, что он обращает внимание на мой тон.
— Ну, я у вас в долгу. И мне жаль, что я нарушил ваше веселье. Просто это было очень срочно.
— Не беспокойтесь, я все поняла. Знаете, я уверена, что на самом-то деле Вивьен хочет остаться в «Уайт Глоуб Консалтинг».
Упс. Просто вырвалось.
— Правда? Я думал, вы не читаете моих писем.
— Не читаю! То есть… Пробежала глазами одно или два. Чтобы иметь представление.
— Представление! — коротко смеется он. — Ну, Поппи Уотт, и какое у вас представление? Я спрашивал об этом всех подряд, так почему бы вам не внести свою лепту в общее дело? Почему наш ведущий стратег смотрит на сторону, хотя я чего только ей не предлагал — продвижение по службе, деньги…
— Это проблема, — обрываю я его. — Всего этого ей не нужно. Просто она не любит, когда на нее давят, особенно средства массовой информации. Как в тот раз, когда ей пришлось без подготовки выступить по Радио-4.
В телефоне тишина.
— Так… Ну и что тут у нас происходит? — наконец ровным тоном вопрошает Сэм. — Откуда вам известны такие подробности?
Мне не выкрутиться.
— Это было в ее отчете о переаттестации, — признаюсь я. — Мне было скучно в подземке…
— В отчете ничего подобного не было, — отрывисто говорит Сэм. — Поверьте, я изучил этот документ вдоль и поперек.
— Не в последнем. — Я сконфужена. — А в том, который она подготовила три года тому назад. — Не могу поверить, что признаюсь, что прочитала и его. — Кроме того, она написала об этом и в письме к вам: «Я поделилась с вами своими проблемами, но вы проигнорировали их». Вот что она имела в виду.
Дело в том, что мы с Вивьен похожи. Мне тоже было бы страшно выступать по Радио-4. Там все ведущие разговаривают как Энтони и Ванда.
Опять молчание, такое долгое, что я начинаю думать, что нас разъединили.
— В этом что-то есть, — в конце концов произносит Сэм.
— Это всего-навсего мое соображение, — бормочу я. — Возможно, я не права.
— Но почему она не сказала этого мне?
— Вероятно, ей было неловко. Может, она думает, что уже высказала свою точку зрения, а вы никак не отреагировали. Может, считает, что проще сменить работу.
— Ладно. Спасибо. Я так и буду действовать. Очень рад, что позвонил вам. Еще раз простите за беспокойство.
— Без проблем. Если честно, я была рада вырваться.
— Все так плохо? — удивляется он. — Повязка прокатила?
— Это самая маленькая из моих проблем.
— А в чем дело?
Понижаю голос, не отрывая взгляда от двери:
— Мы играем в «Скраббл». Это кошмар.
— «Скраббл»? Обожаю его.
— Вам, наверное, не доводилось играть в него с семейкой гениев. Они выкладывают слова вроде «чебурек». А у меня получилось «вор».
Сэм хохочет.
— Рада, что развеселила вас, — холодно говорю я.
— Ну, перестаньте. — Он больше не смеется. — Я у вас в долгу. Скажите, какие у вас буквы, и я придумаю хорошее слово.
— Не помню я своих букв! Я сейчас в кухне.
— Что-то вы должны помнить. Напрягитесь.
— Ну хорошо. У меня есть «Э». И «Ф». — Разговор у нас такой чудной, что я не удерживаюсь и хихикаю.
— Идите и посмотрите, что там у вас еще. Напишите мне. И я пришлю слово.
— Я думала, вы на семинаре!
— Можно быть на семинаре и одновременно играть в «Скраббл».
Он это серьезно? Очень странная идея.
Кроме того, это будет нечестно.
К тому же кто сказал, что он хорошо играет в «Скраббл»?
— Ладно, — соглашаюсь я.
Возвращаюсь в гостиную, где будущие родственнички выложили на доске еще множество невообразимых слов. Кто-то выдал КЛЮЗ. Это вообще на каком языке?
— Все в порядке, Поппи? — Голос у Ванды ужасно фальшивый, и я понимаю, что речь у них шла обо мне. Наверное, сказали Магнусу, что если он женится на этой дебилке, то его оставят без единого пенни.
— Замечательно! Звонил пациент, — добавляю я, скрещивая пальцы за спиной. — Иногда я даю консультации заочно. Мне нужно отправить ему сообщение, вы не против?
Никто не отвечает. Все снова склонились над доской.
Направляю телефон так, что на экране появляется доска и мои буквы. А потом фотографирую.
— Семейный снимок! — объясняю я, когда они поднимают глаза, заметив вспышку. И быстренько посылаю фото Сэму.
— Твоя очередь, Поппи, — говорит Магнус И тихо спрашивает: — Тебе помочь, дорогая?
Знаю, он добр ко мне. Но что-то в его тоне уязвляет меня.
— Спасибо, не надо. — Переставляю фишки на подставке, стараясь выглядеть как можно увереннее.
Через минуту украдкой бросаю взгляд на телефон — вдруг сообщение пришло без сигнала? — но там ничего нет.
Остальные смотрят на свои фишки или на доску. Атмосфера напряженная, как на экзамене. Я еще быстрее переставляю буквы, ожидая, что мне на ум придет какое-нибудь длиннющее слово. Но ситуация дерьмовая. Могу выложить только ЛОБ.
Телефон по-прежнему молчит. Сэм, должно быть, пошутил. На меня накатывает волна унижения. Что он подумал, когда получил фотографию доски?
