Однажды ты пожалеешь (СИ) - Летова Мария

Лёва садится сзади, Данияр за руль.

— Куда поедем? — спрашивает он.

Лёва предлагает диджей-бар. Я соглашаюсь, а Осадчему все равно, куда ехать.

Выбор мне подходит - там так шумно, что нам приходится кричать, чтобы друг друга услышать. Этот грохот давит любые мысли в голове, делает ее пустой, блокирует.

Не позволяет мне задаваться вопросом о том, чего я стою?!

Чего я стою в этой жизни?! На что способна, а на что нет. Насколько я продажная?! Насколько трусливая…

Эти вопросы лежат в голове, на донышке, придавленные музыкальными битами, но я все равно смотрю в пространство невидящими глазами.

От этих вопросов меня колотит, они сделали мое горло непроходимым для воздуха.

Прямо перед стойкой, между Данияром и Лёвой я танцую.

Прикосновение Осадчего к моей талии - слишком жесткое вторжение, даже несмотря на то, что оно легчайшее. Я вскидываю вверх руку, рванув вперед, и зову бармена.

— Мне шот. Что-нибудь покрепче, — кричу я парню, повиснув на стойке на локтях.

Он показывает мне “окей”.

Лёва показывает мне “класс”, а Данияр сжимает локоть и спрашивает рядом с моим ухом:

— Что ты творишь?!

— Ничего…

Я выдергиваю руку. Хватаю возникший передо мной шот. Осадчий выдергивает его из моих пальцев, расплескав половину.

— Оплата здесь, — бармен сует нам терминал.

— Отвали, Дан! — психую я.

Он достает из кармана телефон и прикладывает его к терминалу. Снова хватает мой локоть и тащит к выходу.

Я злюсь на него, брыкаюсь.

Еще неделю назад он не мог себе такого позволить. Теперь, когда содрал с меня кожу в том безумной уикенде, - может! Может хватать меня, запрещать!

А я не хочу перед ним отчитываться!

Никто никогда не требовал у меня отчета. Пусть мои родители не делали этого, потому, что им плевать, факт остается фактом. Я привыкла к свободе, и сейчас рычу:

— Осадчий!

Он тащит меня подальше от бара, музыка постепенно стихает. Вниз по ступенькам к маленькому скверу, где много фонарей. Разворачивает лицом к себе, схватив за плечи.

— Я несся домой со скоростью двести километров в час, — говорит он жестко. — Я к тебе несся. Боялся опоздать. Летел. К тебе!

— Какой ты молодец…

— Диана!

На глаза наворачиваются слезы.

— Чего ты хочешь?! — спрашиваю я в сердцах. — Чтобы я на колени упала?!

— Дура…

Он обхватывает ладонями мое лицо, соединяет наши лбы.

Его дыхание громкое.

Я зажмуриваю глаза.

Данияр меня целует. Сминает мой рот своим. Этот поцелуй грубый и сухой, как наши губы.

— Я тебя люблю… — произносит он мне в губы.

Я хочу рвануть в сторону, спрятаться от его слов, но он не отпускает. Плюет на все запреты, которые когда-либо я устанавливала. Их больше не существует. Ничего не будет, как раньше!

— Выходи за меня… — пулей влетают в меня его слова.

— Замолчи… — я накрываю ладонью его рот, трясу головой.

Его слова пугают меня до гребаного обморока!

Дан убирает мою руку, сжимает больно локоть.

— Замолчи… — шепчу я сдавленно.

Но он уже не повернет назад.

Теперь я поняла, к чему он так давно готовился. Все эти нюансы его поведения: объятия упрямее, поцелуи крепче, острые лезвия в глазах.

Он ждал, когда я получу диплом!

— Давай поженимся, — говорит он настойчиво.

Я хочу дать ему пощечину. Свернуть его с этого пути, пусть и изваляю себя в дерьме.

— Какой же ты дурак… — борюсь я с ним. — Я же дрянь, все это знают!

Я испортила его отношения с братом, разругала его с родителями. Меня терпеть не могут все его друзья, я никого не уважаю, я не уважаю даже его родителей!

— Да, ты дрянь, — кивает Осадчий. — Но ты моя дрянь. Я дам тебе, все, что смогу. Просто попроси меня. Хоть раз в жизни, попроси! Я все сделаю. Я обещаю.

— Мне ничего не нужно…

— Тебе нужно много чего. Ты даже сама не понимаешь.

— Зачем ты все портишь?!

— Я знаю, что нужно нам .

— Свадьба?!

— Да, свадьба.

— Я не собираюсь угождать твоей семье! И я не собираюсь становиться лучше! Я не собираюсь быть удобной, не собираюсь! — выкрикиваю я все свои страхи. — Воплощать твои мечты тоже не собираюсь…

— Мне плевать… — он снова затыкает мне рот поцелуем.

Горячие ладони сжимают мое лицо. Горячий, злой напор, от которого у меня подкашиваются колени. И горячий язык, раскрывающий мои губы.

— Я не собираюсь воплощать твои мечты…

— Почему они не могут совпадать?!

— Потому что я хочу другого!

— Чего ты хочешь? — требует он. — Скажи.

— Я хочу свободы!

На это слово все в моей душе откликается. Во всей путанице мыслей, страхов, моих монстров. Я хочу, чтобы он перестал давить, но он душит меня сильнее.

— Я ничего от тебя не требую, — шепчет Осадчий. — Это не план на десять лет вперед, я не выставляю тебе никаких условий, никаких требований. Мне на все похер, ты понимаешь?! На твою семью, на мою семью. Просто скажи мне «да». Скажи мне…

Снова поцелуй.

Из уголков моих глаз текут слезы.

Я никогда не видела его таким сумасшедшим.

Я чувствую его сумасшествие в каждом слове и каждом касании – он словно боится, что я выскользну из его рук, что он не удержит. И он правильно боится, потому что этот разговор вспять уже не повернуть!

Про него нельзя забыть, сделать вид, что его не было. Теперь мы слишком сумасшедшие оба …

— Нет… — шепчу я, мотая головой, зажатой в ладонях Дана. — Нет…

— Да…

Он выпускает мое лицо и быстро лезет в задний карман джинсов. Я не успеваю даже отшатнуться, когда в свете фонарей начинает играть гранями бриллиант на помолвочном кольце.

Осадчий ловит мою руку. Пытается надеть на нее кольцо…

— Данияр! — я визжу, толкая его изо всех сил.

Он отступает, будто мой визг привел его в чувства. До него дошло, что это уже за гранью. Нормальности, зрелости, правильности!

— Твою мать… — трясет он головой, трет ладонями лицо и, запрокинув лицо, орет в черное небо. — Блядь! Скажи мне да, — просит он, посмотрев на меня. — Пожалуйста.

— Дан…

— Диана!

Зажмурив глаза, из которых текут слезы, я произношу:

— Нет. Я не то, что тебе нужно…

— Я сам знаю, что мне нужно!

Его голос ревет, и мне вдруг кажется, что эти слова в мой адрес он слышал множество раз. От разных людей.

В его глазах бешенство, он делает ко мне один широкий шаг, а я отскакиваю и лепечу:

— Нет. Не надо…

— Иди ко мне… — он протягивает руку. — Иди…

— Я не то, что тебе нужно…

— Заткнись. Закрой рот.

Мне затыкают рот не впервые за этот день, но сейчас это убивает, потому что голос Осадчего полон иной ярости. Ведь он уже знает, что я не скажу ему «да».

Его глаза горят. Он похож на эпицентр урагана. Все вышло из-под контроля!

— Отпусти меня, — произношу я. — Это моя просьба. Ты сказал, что выполнишь любую.

— Что значит, «отпусти меня»? — взрывается Осадчий.

— Я не знаю… — говорю я сдавленно. — Просто… не иди за мной…

Я делаю шаги спиной назад, вытирая со щеки слезы.

— Нет… — его голос хрипит. — Я не отпущу.

Меня вывернуло на изнанку за этот день, но я вдруг понимаю, что из нас двоих как взрослый человек рассуждаю именно я! А Осадчий… он действительно на все наплевал.

Его не интересуют последствия, не интересует ничего. Он не слушает. Ни меня сейчас, ни, видимо, свою семью…

«Она не то, что тебе нужно»

Я уверена, уверена! Они говорили ему это и не раз. Говорили, возможно, совсем недавно…

Разве это зрело?!

Он сам не понимает, что делает!

И я пячусь назад. Мотаю головой. А потом бегу…

Картинки сменяются – вечерние улицы, заднее сиденье такси. Ворота моего дома. Снова. Тишина, запахи…

Вопросы, от которых лопается голова.

И мать, которую я застаю спящей на диване в гостиной, а на полу стоит бутылка вина.

Мое лицо перекашивает так, как будто я увидела какое-то невообразимое уродство. А еще мне трудно дышать, словно меня душат реальные руки.