Развод в 45. Любовь генерала (СИ) - Измайлова Полина

— Демид напал? Просто так? Они шли и он на них напал? — Не выдерживаю, встаю, шагаю к генералу. В пару шагов преодолеваю разделяющее нас расстояние. Сверлю его напряженным взглядом. — Где? У вас тут армия или балаган? Он тут что, кот, который гуляет сам по себе? Да что случилось-то?

— Это у него надо спросить, Эва.

Вот так? У него, значит? Я просто в ярости. А в последнее время в ярости я страшна!

— А я спрошу! Обязательно. Еще как спрошу! До министра обороны дойду, буду спрашивать, ясно?

— Это я уже понял.

— Понял он! Это… это просто… беспредел какой-то! Вы собираетесь разбираться в ситуации?

— Всенепременно.

— И как? Нужно провести расследование. Их трое, а он один, и напал? А свидетели были? Может быть, камеры что-то зафиксировали?

По чеканному лицу генерала ползет усмешка.

— Какие камеры? Тут тебе, Эва, не Москва.

— Не Москва, говоришь?! Тогда я буду Москва. Раз вы, товарищ генерал, не можете разобраться…

— Эва, послушай…

Но договорить ему не дают.

— Папа! Ты должен отпустить Демида!

Нас снова прерывают, но на этот раз в кабинет врывается миловидная тоненькая шатенка, глаза круглые, губки бантиком, куколка просто, но характер виден — папин!

— Ой, здравствуйте… — замечает меня, сбивается, на отца смотрит.

Он — на нее.

— Дочь, ты не видишь, мы тут заняты? Выйди!

— Я…

— Подождите, — подхожу к девушке. — Добрый день. Я мама Демида, Эвелина Романовна. Вы… знаете Демида?

— Я… знаю, да!

— Ульяна! Я сказал тебе не вмешиваться, я разберусь!

— Спокойно, товарищ генерал, вы уже разобрались, так, что мой сын сидит, а эти… — обращаюсь к девушке. — Ты что-то знаешь о драке?

Вижу, как Зимин пронзает ее взглядом, от которого, я уверена, даже у бывалых солдат дрожат поджилки.

Но эта девушка, видно, не промах, она и бровью не ведет. Она пришла сюда защищать моего сына, так что сразу переходит к сути:

— Этот придурок подрался из-за меня, — говорит твердо, только от волнения сжимает, разжимает кулаки, а крылья узкого носика трепещут, — они… Короче, эти парни объявили на меня охоту, они меня подкараулили, а он… он спас.

Придурок?

Интересно… Мое отношение к этой девушке меняется как маятник.

Сперва она мне понравилась, своим напором, смелостью, теперь думаю — ничего себе! Мой мальчик ее защитил — а он для нее придурок?

К тому же привлечь на себя внимание сразу трех парней, да так, чтобы они голову потеряли и напали на генеральскую дочь… Что-то тут нечисто. Порывает сказать что-то в защиту сына, но тут в целом нужно разобраться, что произошло.

— Они… они давно до меня докапывались.

— Докапывались? И чего ты молчала, а? — берет слово генерал, а его дочь тушуется.

— Я… ну…

— Что — ну? Баранки гну! Надо было сразу прийти и сказать. Я тебя чему учил, дочь? Тайное всегда становится явным. А теперь… Невинный человек из-за тебя пострадать может! Ты же знаешь правила!

— Просто… Я… Я не хотела, чтобы ты знал. Об этих. О том, что они. А Демид… он… Я не думала, что всё дракой закончится и что у Демида будут такие проблемы.

— Ты прекрасно знаешь правила. Он сержант, он на службе, здесь любое правонарушение строго наказывают, это не “гражданка”, где можно на тормозах спустить.

— Пап, ну… я виновата, да, мне стыдно…

— Стыдно — когда видно, Ульяна!! Садись, рассказывай всё по порядку. Что у тебя тут за дела такие.

Она закусывает губу, плюхается на стул, дышит тяжело, покраснела.

Генерал внимательно слушает дочь.

Оказывается, живет она тут с ним не так давно, это я понимаю из рассказа. Как приехала, эти парни начали оказывать знаки внимания. Она их игнорировала. Как-то получилось так, что Демид выполнял поручение и был в городке, недалеко от Дома культуры, где Ульяна с подругой занимались фитнесом. К ней как раз там парни пристали. Демид их отпугнул. Они познакомились.

— Он мне сказал, что надо от них подальше держаться, так я и держалась! Ну, потом еще пару раз так получалось, что мы… в общем, пересекались с Демидом, как будто… он меня защищал, что ли…

— Он разве не в казарме живет? Не в военной части? Я ничего не понимаю, — спрашиваю я, глядя на генерала, который хмурится.

— Демид служит при штабе, тут… В общем, ты же не хотела, чтобы он бросал учебу? Ну, я нашел ему занятие по его специальности, он помогал. Это не значит, что он свободно по городу гуляет, но некоторые послабления у него есть. Были… Сейчас вот не знаю, как дальше пойдет. Если это дело предадут огласке.

— Предадут, не сомневайтесь, Олег Янович, — снова возмущаюсь я. — Мой сын, оказывается, у вас тут непонятно чем занимается, да еще и дерется!

— Если бы не Демид, то я… они бы меня… В общем… Пап, это я виновата, мне нельзя было изначально молчать. Они ведь… Эти придурки не только ко мне приставали! Они пол городка кошмарят! И прикрываются своими папашами.

— И почему я только сейчас об этом узнаю? — грозно рычит генерал.

— Может, потому, что хреново свои обязанности выполняете? — не выдерживая, ляпаю я.

— Что? — он смотрит на меня, а его дочурка с места вскакивает.

— Неправда! Папа отлично всё выполняет! Он… он… его тут все любят и хвалят! И вообще…

— Если он такой офигенный, почему же на его дочь какие-то мажоры нападают? — задаю я логичный вопрос, который меня мучает.

— Они… они просто не знали, что я папина, я… Я не говорила.

— Стыдишься отца? — Я не знаю, зачем я это спрашиваю, смотрю на Зимина, который мрачнее тучи.

А девчонка бросается к нему, обнимает за талию, прижимаясь.

— Я горжусь папой! Он самый-самый! Я… просто не хотела, чтобы он… он стыдился.

— Ты, что, Ляль? Когда я стыдился?

— Ляль? — Меня от этого имени слегка трясет, вспоминаю московскую Лялечку, да уж, везет моему сыну на Ляль!

— Пап, прости меня… я во всем виновата, а Демид… Он мне говорил, чтобы я от них подальше держалась.

— Разберемся, ладно. Иди, дома поговорим.

— Хорошо.

Ульяна быстро чмокает отца в щеку.

— Ладно, пока, папуль, до свидания… Эвелина…

— Романовна, — поправляю я.

— Иди, Ляль, только… осторожнее и без глупостей.

— Хорошо, а мне можно будет Демида увидеть?

— Ульяна, иди домой.

— Иду.

Провожаем взглядами дочь Зимина, едва закрывается дверь, как он делает шаг ко мне, нависает, оглядывает. Мне в лицо почему-то бросается жар. Кофе забыт. А губы у генерала красивые… и вкусные…

Черт!

— Эва… — голос у него хриплый, он даже прокашливается, кулак подносит ко рту. — В общем, я в ситуации разберусь. Но… думаю, тебе надо на пару дней здесь остаться. Давай в гостиницу тебя отвезу.

Остаться, значит? Хм…я не против.

— Я сама доеду, — голову вскидываю, генерал прищуривается.

— Сама… Не любишь от мужчин помощь принимать?

— Просто я уже большая девочка, — парирую, — и мне не нужна ничья помощь.

— А вот тут ты ошибаешься. Здесь, в гарнизоне, свои правила. И без меня ты тут шагу одна не ступишь.

— Даже так? Тогда хорошо — везите, товарищ генерал.

— Прошу… — он ведет рукой на выход, а я, развернувшись, следую вперед.

Мне кажется, что сюда мы ехали быстрее, такое впечатление, что Зимин решил меня везти через Владивосток.

Он молчит. Челюсти сжаты, брови сведены.

Интересно, о чем думает?

Подает мне руку, помогая выйти из машины, перехватывает сумку, в которой я несла передачу для Демида, она пустая, легкая, но если хочет — пусть несет.

Заходим в лобби, всё внимание персонала сразу приковано к генералу, он молча проходит со мной до лифта.

— Я провожу тебя до номера, — басит Зимин, на что я жму плечами, не желая вдаваться в споры.

Пусть провожает, мне какое дело?

Едва доходим до номера, как я подношу ключ-карту к считывателю и толкаю дверь, но торможу и протягиваю руку к Зимину, собравшемуся было зайти в комнату со мной.

Э, нет, быстрый какой. Делаю ему внушение взглядом.