Отпускай (СИ) - Сурмина Ольга

За окном завывал ветер.

* * *

Приглушенный свет, железный стол. Пахло антисептиком, формалином и спиртом. Мужчина в распахнутом белом халате со скукой смотрел вниз, отряхивая руки от желтой жидкости. Капли летели на белую простыню, которая что-то накрывала. Что-то, что не имело под собой конкретных очертаний.

Послышался сдавленный звук входной сирены, железная дверь двинулась в сторону и открылась. На пороге стоял другой врач. Весьма высокий, с пыльно-русыми, всклоченными волосами и тусклыми, серо-голубыми глазами, которые скрывали стекла прямоугольных очков. Он замер на входе, поднял брови и с улыбкой выдал:

— Доброй ночи, доктор Даглас. Хорошо, что здесь вы. Я, пока открывал дверь, успел три причины придумать, зачем сюда притащился.

— Это всего лишь я. — Физиотерапевт прикрыл глаза и кивнул. — Мусор хотите вывезти? Кто-нибудь еще, помимо дежурных, есть в больнице?

— Да… точно на месте доктор Рейд. Доктор Хоффман, вроде бы, тоже тут. Ну и мы с вами. — Мужчина пожал плечами. — Никого лишнего. Можете… можете продолжать.

— Я уже закончил. Домой собирался ехать. — Майрон вскинул брови. Привычной, въевшейся улыбки не было, от нее не осталось и следа. На лице присутствовала только усталость, в смеси с легким разочарованием. А вот его коллега, что стоял рядом, напротив, дежурно улыбался и качал головой.

— То есть вы вывозите?

— Да. Меня попросили не сорить. — Даглас хитро прищурился. — А что, хотите попросить меня об одолжении?

— Если вывозите, то да, было бы удобно. — Высокий мужчина так же прищурился. — Буду у вас в долгу.

— Ладно. — Майрон с улыбкой прикрыл глаза. — Что там? Как обычно?

— Я присвоил тарам категорию «В», но, если лень возиться, можете сменить на «Б». Не принципиально.

— Не принципиально? — По лицу, все же, поползла нервная улыбка, и Даглас тяжело вздохнул. Коллега-инфекционист жонглировал классами медицинских отходов, как мячиками, и даже относился к ним с некоторым высокомерием. Не то что бы физиотерапевт был образцом правильности и ответственности, но такая халатность раздражала даже его. — Я понял. Ладно. Только у меня есть ответная просьба.

— Да-да? — Молодой человек добродушно зажмурился.

— На днях ко мне на физио пришла девочка. Предполагается, что с Беккером, но это не точно. Тряхните, пожалуйста, лаборатории, чтобы поторопились с её анализами, мне любопытно, что там. А, и еще. Мне бы… хотелось знать, чем были больны её родители. Только вот… она из детского дома. Усыновлений, полагаю, не было. Инвалиды не в фаворе для них. Я скину вам её свидетельство, будьте так добры.

— Ладно. — Инфекционист пожал плечами. — Действительно интересно. Женщина с Беккером… надо же. — Взгляд становился пристальным, и блеснули стекла очков. — И все равно просьба не маленькая. Могу я рассчитывать… на вашу благосклонность ночью?

— Разумеется. — Даглас жутко улыбнулся. — Я не видел вас, вы не видели меня. И в остальном… я не брезгливый. Нужна будет моя помощь — не стесняйтесь.

— Хорошо. — Мужчина, было, хотел еще что-то сказать, однако бросил взгляд на часы и тяжело вздохнул. — Мне нужно возвращаться. Увидимся днем. — Он махнул коллеге рукой, и направился к выходу. Скрипнула металлическая дверь, и раздалась знакомая приглушенная сирена.

— Спокойной ночи, доктор Маэда.

Мастер живых кукол

За стеклянными холодильными витринами прятались порезанные торты. Пирожные разных размеров, форм, с мастикой и без. Пахло сахаром, слоеными булочками, которые румяная продавщица перекладывала на деревянных подносах. Шуршали её целлофановые перчатки. Из двух широких окон лился белый свет, который только помогал желтой подсветке. Молодой человек в серой футболке и бежевом плаще ветровочного типа с аппетитом смотрел на весь этот съедобный цветник, и думал. Купить? Не купить? Съесть? Не съесть?

Скрипнула дверь, и в булочную вошли еще двое: темноволосый мужчина с конским хвостом на затылке, и его улыбчивая, миловидная спутница.

Даглас оторвался от разглядываний пирожных, переводя взгляд на новых посетителей. Брови медленно поплыли вверх, а один уголок рта опускался вниз. Врач прищурился. Лиловые глаза, в самом деле. Сколько крови в этих глазах? Может, просто преломление света? Оптическая иллюзия?

Он окинул взглядом гостя с ног до головы, и попытался скрыть ухмылку. Надо же. Мир и вправду тесен, кто бы что не говорил.

— Доброго утречка, мистер Штайнер! — С лучистой улыбкой выдала продавщица, однако тут же чуть сдвинула брови, увидев девушку с короткой стрижкой.

— Доброе, миссис Хорнсби. — Тот кивнул, окинув глазами полки. — Цельнозерновой хлеб, две буханки. Сегодняшний?

— Конечно-конечно, сегодняшний. — Женщина засуетилась. — Как там мисс Фастер? Обещала зайти во вторник, но не было… не болеет?

Врач дернулся.

— Нет… не знаю, почему не зашла. Передумала, может. — Молодой человек сухо пожал плечами, пока продавщица продолжала безотрывно таращиться на его спутницу.

— Ладно. — Миссис Хорнсби медленно кивнула. — Передавайте ей там, что конвертики со сгущенкой теперь и по пятницам привозят. Зайдет, может.

— Передам. — Мужчина со спокойным отчуждением взял из рук продавщицы белый пакет-майку с хлебом, расплатился, и тут же пошел прочь из булочной. — Спасибо, до свидания.

Майрон едва сдерживался, чтобы рот все-таки не расползся в ироничной, кривой ухмылке от уха до уха. Действительно презентабельный. С прямой осанкой, прохладным взглядом. И, казалось, такой правильный, что сводило зубы. Правильный. Хотя, обычно, как раз те, кто так выглядел, являлись полной противоположностью той самой правильности. Доктор ловил себя на предрассудках, но тут же пожимал плечами. В случае с этим человеком они работали.

Мистер Штайнер.

Стал бы такой носить в детский дом еду и подарки какой-то неизвестной девочке, которая к нему прилипла? Почему-то Даглас думал, что нет, хотя знал, что да. Интуиция упорно твердила, мол, такой просто сухо попрощался бы и ушел. Но, если на секунду представить, что все именно так… почему, все же, вернулся?

— Молодой человек? — С опаской спросила продавщица, обращаясь к посетителю, который завис возле витрины и зачарованным взглядом гипнотизировал дверь. — Что-нибудь выбрали?

— А? — Майрон спохватился, затем мягко, вежливо улыбнулся. — Посоветуйте мне что-нибудь с заменителем молочного жира, у меня плохая переносимость лактозы. Но только без гидрогенизированных жиров, пожалуйста. — Улыбка становилась шире.

— Чего? — Женщина заметно смутилась, сдвинула брови и отвела глаза.

— Какой-нибудь чизкейк, на ваше усмотрение. А лучше… лучше два. Спасибо. — Врач неловко поднял брови. Не хотел смущать, но что уж теперь.

— Хорошо! — Миссис Хорнсби тут же оживилась. — Вот эти, с клубничкой, посмотрите… они на растительных жирах у нас.

— Вот и хорошо. — Даглас кивнул. — И пакет. А! И… дайте еще конвертик со сгущенкой. Несколько.

— Конечно. — Продавщица добродушно кивнула. — Еще что-нибудь?

— Нет, это все.

* * *

Ветер гнал по небу бесконечную толщу белых облаков. Ввысь взмывали листья и пыль, но тотчас падали на дорогу. Их сносило потоком автомобилей, затем зеленые кусочки растений опускались на тротуар, переживая свой последний фотосинтез. Лето пахло сквозняком, хотя термометр вновь застыл на двадцати четырех градусах. Не меньше и не больше.

Беспощадный свет выжигал остатки тьмы в углах крупного помещения. Бликовал на спортивных снарядах и тренажерах.

Казалось, матовый синий ковролин поглощал этот свет. Когда Эмма становилась на него босыми ногами, ощущала приятную мягкость, но за тем тут же вспоминала, что на пол ступали десятки чужих ботинок. Бабушки активно переговаривались меж собой. Одна при этом, тяжело ковыляя, ходила по кругу, а добрый доктор придерживал её за руку. Пожилые леди то и дело глядели на него с блестящими глазами, но дальше шуток дело не заходило. Никогда.