Рождественский замес (ЛП) - Франциско Фабиола

У меня просто дух захватывает от Эвери. Всё в ней — от энергичности до доброго сердца — привлекает меня. Я не готов расстаться с ней, но, не имея бизнеса в этом округе, как я могу добиться успеха? Последние пару дней я обдумываю варианты того, как мы можем продолжать строить наши отношения.

Кто-то скажет, что я сошёл с ума, раз меняю жизнь ради той, кого только что встретил, но она ощущается как дом. На днях мы встретили на улице колядующих, и Эвери присоединилась к их пению. Она пела так радостно и непринуждённо — это показало мне другую сторону женщины, в которую я влюблён.

— В этом есть смысл.

— Я к этому привыкла, Изумрудная Бухта — настоящий рай, — Эвери указывает на пляж.

— Так и есть, — киваю я, глядя на океан. — У меня здесь столько прекрасных воспоминаний.

— Верю.

Мы останавливаемся недалеко от берега, но достаточно далеко, чтобы не промочить ноги. Может, это и Флорида, но сейчас холодно, и вода ледяная. Эвери поворачивается ко мне и сжимает мою руку.

— Завтра у меня праздничный ужин с друзьями. Не хотел бы ты пойти со мной? Люк тоже будет там, поэтому это не девичник, — она прикусывает нижнюю губу, и я нажимаю на неё большим пальцем, чуть оттягивая.

— С удовольствием, — наклоняю голову, чтобы поцеловать её. — Пойдем поужинаем.

Эвери кивает и оттаскивает меня от успокаивающего океана, но в ней самой и заключен мой собственный рай. Всё, что я любил в Изумрудной бухте, меркнет по сравнению с ней. Сейчас она — свет в этом городе, сияющий свет, к которому меня тянет. Моя Северная звезда, указывающая путь.

— Пойдём в Бухту. Не слишком холодно для посиделок на террасе? — Эвери с улыбкой бросает мне вызов.

— Я из Колорадо, а ты из Флориды.

— Я справлюсь с холодом.

— Конечно, Рудольф, — поддразниваю я её. — И у них есть обогреватели, так что будет комфортно.

— Совершенно верно, — кивает она.

— Романтический ужин на двоих на берегу океана уже на подходе, — я кружу её, заставляя смеяться. Это самый лучший звук в мире.

— Тебе не терпится увидеться с братом? — спрашивает Эвери, когда после ужина мы делим на двоих расплавленный шоколадный торт. Он не так хорош, как вчерашний испорченный, но важно то, что мы едим его вместе.

Посетители ресторана не скрывают своего любопытства несмотря на то, что видели нас вместе в пекарне и в других местах города. Я определённо не привык к сплетням в маленьком городке и предполагал, что интерес к нашей паре утихнет через пару дней.

— Да. Я давно его не видел, так что будет здорово, но… — я колеблюсь.

— Что? — спрашивает она, наклонив голову.

Кладу ложку на край тарелки и тянусь к её свободной руке. Глядя в её удивленные глаза, я улыбаюсь.

— Я буду скучать по тебе. Это не входило в мои планы, но теперь, когда я встретил тебя, мысль о расставании сокрушает меня, — я кладу своё сердце на стол — вот тебе и Гринч!

Её взгляд смягчается, она наклоняется вперёд, опирается локтем на стол и переворачивает мою руку, проводя по линиям на ладони.

— Я тоже буду скучать по тебе, — Эвери склоняет голову, на мгновение опуская взгляд на стол. Когда она снова поднимает на меня глаза, в них плещется печаль. — Не хотела ни с кем встречаться. Когда мои подруги подтрунивали надо мной из-за того, что ты можешь стать потенциальным партнёром, я лишь рассмеялась и сразу отбросила эту идею: во-первых, ты приехал, чтобы выкупить мою долю; во-вторых, я отказалась от мысли о любви. Одного неудачного брака мне хватило на всю жизнь, и мысль о том, чтобы пройти через это снова, была слишком мучительной — даже думать об этом было невыносимо.

Эвери тяжело вздыхает, глядя на мою руку. Мне хочется сказать так много всего, но ничего из сказанного не сможет утешить её. Я никогда не переживал развод, поэтому не знаю, каково это.

— Мы никогда не знаем, что ждёт нас в будущем. Ничто в жизни не гарантировано, даже сама жизнь, но я могу пообещать тебе, что мои чувства реальны. Независимо от того, наблюдает ли за нами весь город, или мы наедине, речь больше не идёт о том, чтобы убедить тебя продать. Мне не нужны «Брызги радости» — это твоя кондитерская. Ты этого заслуживаешь, — я поднимаю её руку и целую в ладонь. Она вздрагивает, приоткрывая губы, а в её глазах вспыхивает тепло.

Если у меня будет всего пара дней с Эвери, я хочу провести каждое мгновение, любя её. Когда я уеду, то не хочу, чтобы она сомневалась в моих чувствах или думала, что это просто рождественский роман. У нас есть потенциал для гораздо большего…

Просто сначала мне нужно привести в порядок кое-какие дела.

Глава 17

Эвери

— Нет. Ты жульничал! — Дэни обвиняет Люка в том, что он сбил нашу ёлочную башню из пластиковых стаканчиков. Мы соревнуемся, кто быстрее всех сложит стаканчики, чтобы получилась высокая треугольная ёлка.

— Ни в коем случае. Это всё ты, но мы побеждаем, — он ухмыляется.

Я посмеиваюсь над их соперничеством и ловлю взгляд Габриэля.

— Хочу реванш, — Дэни качает головой.

Мы играем в «парни против девушек» — Габриэль, Люк, Эрик и ещё один друг — против Лиззи, Дэни, Андреа и меня.

— А мне нужен ещё бокал сангрии! (прим. переводчика: сангрия — испанский алкогольный напиток на основе красного вина с добавлением кусочков фруктов, ягод, сахара, газированной воды, иногда — сухого ликёра и пряностей) — Лиззи встаёт и направляется на кухню в доме Дэни.

— Мне тоже, — следую я за ней по пятам.

Сангрия у Дэни — самая вкусная. Это рецепт её отца, и она готовит его к каждой нашей встрече.

— Похоже, у вас с Габриэлем всё идет отлично, — Лиззи прислоняется к стойке после того, как мы наполняем бокалы, и потягивает свой напиток.

— Так и есть. Он — замечательный, несмотря на моё первоначальное мнение.

— Я рада это слышать.

— А ты как? Со всей этой историей с Шоном, — я поджимаю губы. Лиззи говорила, что с ней всё в порядке, но я сомневаюсь в правдивости её слов.

— Честно говоря, всё хорошо. Это отстой, но я поняла, насколько мы разные, только теперь, когда мы не вместе. Я собираюсь наслаждаться своей холостяцкой жизнью, что означает тусоваться с друзьями, читать книги, есть, когда захочу, и ходить в пижаме, когда я не на работе. Шон считает, что пижама нужна только для сна, а не для безделья, — она закатывает глаза.

— Хочешь сказать, он ожидал, что ты будешь безупречно одета после целого рабочего дня? — в моих словах звучит сарказм.

— Понимаешь? Кто, чёрт возьми, не снимает обувь дома? — она хихикает и выпрямляется. — В любом случае, я в порядке и скоро полностью приду в себя. Моя мама вздохнула с облегчением: он ей никогда по-настоящему не нравился, — она пожимает плечами.

— Дамы, вы возвращаетесь? — доносится голос Дэни из гостиной.

— Сейчас будем, — мы хихикаем и остаёмся поболтать на кухне ещё немного.

Когда возвращаемся в гостиную, то замечаем, что парни беседуют, откинувшись на спинки кресел, а Дэни и Андреа аккуратно складывают стаканчики. Габриэль протягивает руку, и я иду к нему. Когда он сажает меня к себе на колени, я напрягаюсь от удивления.

— Расслабься, — его шёпот щекочет моё ухо.

Я делаю, как он говорит, и прижимаюсь к нему. Вокруг нас происходят разные разговоры, и я пытаюсь следить за каждым из них, но всё время погружаюсь в свои мысли. Габриэль уезжает послезавтра, а мы живём не в том мире, где во Флориде случаются снежные бури. Я не думаю, что можно попасть под снегопад. Даже, если бы это было возможно, то лишь отсрочило бы неизбежное на несколько дней.

— Как идут дела? — спрашивает Люк у Габриэля.

— Отлично. У меня большие планы, от которых я в восторге.

Я напрягаюсь у него на коленях, гадая, что он имеет в виду. Гейб сказал мне, что больше не заинтересован в покупке «Брызг радости» или открытии в городе «Сладких удовольствий».

Он сжимает моё бедро, но я не смотрю на него. Вместо этого я сосредотачиваюсь на разговоре девочек. Лиззи рассказывает, что в январе у неё будет новый ученик, который приедет из Техаса.