Измена (не) моя любовь (СИ) - Эдельвейс Анна

Вчера я просто потеряла голову. Но сегодня… сегодня я держала себя в узде.

Ах ты Божечки, я всегда слушала свысока истории подобного рода, когда девчата делились своими похождениями. Уж меня-то, самую приличную на свете женщину, никогда не коснулась бы страсть к другому. Ведь я замужем.

Разум ушатом ледяной воды выплёскивал на меня осознание: — я замужем за врагом, за предателем, растоптавшим мою душу. За чудовищем, растерзавшим мне сердце в самую трудную минуту. На 9 день скорби по любимому папочке. От этих мыслей из груди прорвался не то всхлип, не то стон, я испуганно оглянулась: никто не слышал?

Остановилась, вытерла выступившие слёзы, закусила до боли щёку изнутри. Ноги, руки, чёртова миска на подносе — всё дрожало. Меня прям било дрожью изнутри. Может быть и вправду надо позволить себе выпустить чувства на волю. Разрешить себе чувствовать, не наказывая саму себя за это?

В общей столовой был накрыт завтрак, блестящее солнце колкими лучами билось в хрустальных вазочках с вареньем. Засахаренные дольки лимона манили терпкой кислинкой своей полупрозрачной жёлтой шкурки. Медовые разводы густого абрикосового джема источали дивный аромат, горячие блинчики пылали, завтрак был просто волшебный.

Мухтарка медленно снял перчатки, прижав локти неслышно принялся за кофейник. Было приятно почувствовать его внимание. Кофе первой он налил мне. Взгляд его выражал безразличие, но надо было знать Мухтарку. Забота говорила больше слов.

Я навалилась на джем, Варька с набитым ртом сообщила:

— А я бы сейчас борщика, да со сметанкой, да с горячим хлебушком! И чтоб шкварочки, да порумянее.

Я чуть не подавилась, пока Варька перечисляла свои предпочтения. Всё это на завтрак? За меня Мухтарка сказал, как обрезал:

— У нас нет форменных платьев на коров. Придумай себе другое меню, Варвара.

— А вот и нечего меня лишним весом попрекать. Я, между прочим, скоро на фитнес запишусь.

— Не забудь делать перерывы. Год, два.

— Ой, Да на мою фигуру и диеты хватит.

— Варя, худая корова ещё не газель.

— Я не буду есть две-три недели, и… — Варька вдохновенно фантазировала закатив глаза в потолок, стала загибать пальцы: — За первую неделю сброшу 10 кг. Потом…

— Столько способов убиться, ты лучше с крыши спрыгни, Варвара. Ты от голода не помрёшь.

Я молча слушала пикировку двух старых знакомых, настолько старых, что они даже не обращали внимания на обидность фраз. У самой в голове бродила ситуация утренней выволочки, когда меня отчитала Светочка:

— Вчера я слышала недовольный голос Софи. И довольно долго. Что происходило с моей малюткой?

— Да, да. Я тоже слышала и у меня сердце рвалось от переживаний за малышку-Софи, — вставила свои 5 копеек Черепаха,: — Гони, её, Света. Эта тварь нашу Софочку загубит!

От радости Черепаха растянула лицо в улыбке так, что у неё брови к ушам слезли. Надо было защищаться,я постаралась изобразить на лице раскаяние:

— Простите, я принесла извинения Софи. Вероятно, я крепко заснула и мне не было слышно её лая. То есть я не сразу проснулось.

Я выкручивалась как могла. Мне в голову не могло прийти, что утром я попаду на разборки на ковёр из за собачьего лая.

— Сегодня же вам, Маша, установят радионяню, чтоб вы всегда были с аппаратом и слушали мою девочку. Понятно?

— Да, конечно, Светлана Ильинична, больше такого не повторится.

Варя с грохотом уронила ложку на пол, я вздрогнула. Не сразу поняла, что сижу на кухне за завтраком, когда Варя спросила меня:

— Маш, а ты на фитнес ходила, когда у хозяев служила? — Варя умудрялась говорить с набитым ртом, аппетитно засовывая в него всё подряд,: — Фигурка то у тебя зачётная.

Господи, как же мне надоело то врать. Но пришлось придерживаться версии:

— Так, эти фитнес приключения достали меня с самого начала. Понимаешь, Варвара, я, как и ты, придерживалась диеты. Купила дорогой костюм, кроссы. Ну, чтоб не стыдно было бегать утром в парке мимо прекрасных аполлонистых мужиков.

— Ну и как?

— Короче. Неделю голода, кредит на спортивное барахло и мешок разочарований. В парке были только пердуны с собаками, на фитнесе я потянула спину, а ночами мне снился борщ.

— Да ты что? И как там, чем закончилось?

— О, я довела дело до конца.

— Как это?

— Я как Цезарь. Когда его мальчиком похитили пираты, он лично поднял свой ценник выкупа, не давал пиратам спать, задалбывая своими стихами, пообещал всех потом поубивать. Кстати, когда его родители выкупили, пришлось заплатить солдатам, чтоб они вытащили Цезаря от пиратов, сам он не хотел уходить.

— Так чем всё закончилось?

— Цезарь как и обещал, вернулся и убил всех пиратов-похитителей.

— Да не у него. У тебя.

— А. Не понравилось. Им не понравилось. Попросили меня больше не приходить на фитнес.

— А мужика-то нашла?

— Нет, конечно. Где я и где богатые хлопцы.

— Вот и я не нашла, — Варька задумчиво подняла глаза к потолку: — Вот Матвей Романович какой красавчик, так ведь и не посмотрит в мою сторону.

— Разговорчики, сорока! — строго прикрикнул на неё Мухтар: — Матвей Романович сегодня всю ночь работал. Я видел, у него свет в кабинете горел. Снова только что уехал по делам.

— Не понимаю, зачем так вкалывать, когда у тебя столько денег.

— Потому и богат, что в бизнесе юриспруденции прёт как КАМаз, да ещё и на красный.

Я чуть не подпрыгнула. Матвей юрист? Мало того, что разговор о нём заставил румянец рвануть по щекам, внутри горячей волной поднялся странный трепет. Я как шпион с тайной информацией ловила каждое слово о мужчине. Чёрт, да что же он не выходит у меня из головы.

Прозвенел колокольчик, Варя подпрыгнула, ей надо было отнести завтрак в комнату Светланы Ильиничны. Из кухни выкатили резную тележку, заставленную мармитами — такими кастрюльками с крышками, сохраняющие аппетитный аромат блюд и температуру.

Не успела Варя скрыться, Мухтар внимательно посмотрел мне в лицо:

— Никому здесь не доверяй. — мажордом помешивал ложечкой чай.

— Сегодня день бесплатной доброты? Совет мне нравиться.

— Особенно Варьке. Она шестёрка.Такие серые мышки с хрустом перемалывают чужие позвоночники своими зубками, — дворецкий проигнорировал мой выпад.

Зато я уцепилась за его слова:

— А шестерит Варя тебе?

— И мне и на меня, — дворецкий отпил чай, хрумко надкусил сухарик с изюмом.

— Слушай, Мухтарка, ты чего такой подозрительный?

— Как ты меня назвала? — он прищурился и весь затрясся.

— А как тебя называть? Знакомится ты отказался. Ещё можно назвать «Лысый». По мне Мухтарка лучше.

— Откуда ты взяла это имя?

— Мне Варя сказала. Имя как имя.

— Меня зовут Дима! Запомни.

— Зачем знакомиться? Вдруг тебя скоро прогонят! — Я расхохоталась, отплатив ему той же монетой, что и он мне в первый день встречи,: — Дима, у тебя такое лицо, будто ты ещё декомпрессию не прошёл.

Конечно, меня здорово резануло, что Варя, по факту подставила меня. Я ведь за чистую монету приняла что дворецкого зовут Мухтар. Жаль, блин, не хотела его обидеть. С другой стороны, он так смешно злился и я, вообще-то не забыла как он встретил меня.

Дворецкий молча смотрел в свою кружку, я весело поддразнивала его наблюдая за его блестящей лысиной поверх чашки.

К ступеням, вышвыривая гальку из под колёс, на всех парах подкатил хаммер. Мы обернулись, все вместе вытянули шеи, уставились в окно.

Водитель пингвином в чёрном костюме с белой манишкой выскочил из-за руля, открыл дверцу, подал руку… молодой мамзели. Яркая дива в мутно-зелёном платье аккуратно спустилась с подножки. Плавным, отточенным движением поправила юбку на узких бёдрах.

У меня сердце бухнуло набатом: бум-бум… и заглохло.

— Дима, кто это?

— Ретроградный Меркурий собственной персоной. — Дима со стуком отставил чашку, вскочил, закашлялся: — Невеста Матвея.

— Невеста⁈

Глпва 23

Дима не торопясь отставил чашечку, встал. Поправил фрак, надел перчатки и заложив руки за спину, вышел навстречу гостье. Варя, радостно сияя, успела выскочить впереди него.