Измена. Закрывая гештальты (СИ) - Шабанн Дора

— Тоже мне, великая кухарка нашлась.

— А я и не терялась. Роман Николаевич, в сложившейся ситуации у моего адвоката к вам вопрос…

Договорить мне не дали:

— Знаю я чего интересно твоему крючкотвору.

Да неужели?

— И какая ваша версия?

Минуту Роман сопел в трубку, и когда я уже собралась конкретизировать запрос, услышала невероятное:

— Давай быстро договоримся. Квартиру на продажу, делим на четыре части. Раз дети живут с тобой, то вам три четверти.

— О, как! И что это вдруг ветер переменился?

— Хочу побыстрее с этим всем разделаться и получить деньги, — пробормотал все еще муж.

Неужели закрома и запасы заканчиваются? Или грядет мегаподарок новой любви всей жизни?

А ну-ка!

— Не иначе, хочешь своей соплюшке машину купить.

Рома рыкнул, фыркнул и пробурчал с досадой:

— Все-то ты, Арина, всегда испортишь…

— А, то есть я угадала?

— Ты всегда угадывала, — не мог он не признать.

Сюрпризы ему никогда, за исключением поездки в Кировск, не удавались.

— Интересно, почему это?

— Ведьма потому что, — рявкнул бывший, но формально пока еще муж.

Вдохнула, выдохнула и спокойно отметила:

— Естественно, ты же меня в нее превратил.

Помолчали.

Через пару минут Рома неожиданно миролюбиво сказал:

— Так, сейчас опять разругаемся. Поэтому давай договоримся так: ты звонишь адвокату, объясняешь ситуацию. Пусть он скажет, как побыстрее нам со всем разделаться. Я подъеду, подпишу что надо.

И то правда.

Ругаться нам смысла нет. А вот расстаться окончательно уже хотелось бы.

— Как приятно иметь с вами дело, Роман Николаевич. И что, даже на ребёнка претендовать не будешь?

— Что претендовать-то теперь? — Рома вздохнул. — Ты ему там уже в уши надула, он сам не поедет.

Справедливости ради заметила:

— Он сам не поедет по другой причине, но тебе она наверняка неинтересна.

Муж, конечно, взвился:

— Давай расскажи мне, что я мало ему внимание уделяю! Как будто ты больше — из-за своих книжек долбаных вообще все дела домашние забросила.

Началось. Наша песня хороша.

— Я тебя услышала. Мой адвокат с тобой свяжется, — и на этом все.

Положила трубку и подумала: не может же быть всё так просто?

Конечно, не может. Почти тут же мне позвонила Алёна Ивановна.

А я повела себя по-свински: как невоспитанная, неблагодарная нахалка.

Не взяла трубку.

Я по-прежнему развожусь. Её позиция по этому вопросу мне известна.

Зачем дополнительно трепать себе нервы?

А вот свекру, который набрал меня ближе к вечеру, я ответила и доложила по полной программе:

— У Кости все условно в порядке: перелом без смещения, чистый, без осколков. Наложили гипс на три недели, после этого снова рентген и если всё в порядке, то ещё три недели массажа, иглорефлексотерапии и прочей реабилитации.

Дед Коля вздохнул:

— Вернулся Кот домой-то?

— Вернулся. В данном случае у него не было выбора, — тут хмыкнула, потому что до сих пор очень этому событию радовалась.

— Выбор у него был. Костик совершенно спокойно мог начать козлить, но я рад, что здравый смысл в нём возобладал над подростковыми гормонами и нигилизмом.

В корень зрит человек. Все близкие чего-то подобного от Кота ожидали.

— А мы-то с Лерой, как рады, — поделилась ощущениями.

Свекор вздохнул тяжелее:

— Передавай Лерочке привет. Пусть заезжает к нам как-нибудь на неделе. А как с гипсом расстанетесь — ждем вас всех вместе.

— Обязательно. Всего вам хорошего и тёте Тане тоже, — от души пожелала.

Удивительное дело, всегда после общения с родителями мужа настроение улучшается, а со своими собственными — ухудшается.

Парадокс.

Так, не время сожалеть о несбывшемся. Пока еще есть возможность урвать для творчества кусочек воскресенья, надо ускориться.

Глава 20

Переговоры и примирение сторон. Не всех

'Нет, наверно, не суждено

Так мне проще смириться, но

Знаешь, мне бы хватило силы

И сердце бы растопилось

Но, кажется, поздно…'

Ева Власова «Снег»

Решив основные вопросы и немного пошуршав по хозяйству, я отправилась творить в свой любимый угол.

Удивительное дело, после того, как Рома ушел, у нас стоял пустым его кабинет, но мне даже в голову не пришло взять свой ноутбук и расположиться там.

А сейчас заглянув туда, поняла, что и правильно делала. Никакого творчества в этом месте быть не могло: тяжелая давящая атмосфера, стойкий запах парфюма пока еще мужа и сплошные неоправданные ожидания по углам.

К лешему такое счастье.

Где-то в середине второй на сегодня главы я обнаружила, что уже не одна.

В дверном проеме, привалившись к косяку, стоял, поджав ногу с гипсом, мой сын.

Вздохнула, отложила ноутбук и пригласила:

— Заходи, Костя, садись. Скорее всего, тебе же тяжело.

— Мам, а ты правда меня простила? — ребенок устроился на кровати рядом так, чтобы привалиться головой к моему плечу.

Помолчала, собираясь с мыслями.

— Сын мой, мне было очень больно и обидно, но также я понимала, что это одна из версий подросткового бунта, влияние гормонов и проявление характера.

А обидно было до сих пор.

Костя повернулся и уткнулся носом в плечо. Следом раздалось невнятное:

— Мам я не хотел. Просто это было так неожиданно, и, ты понимаешь, у меня же мир рухнул.

— Я понимаю, поэтому ты решил разрушить ещё и мой. Вероятно, ты считал, что папиного предательства для меня было недостаточно, — да не педагогично, зато правда.

— Я, правда, очень извиняюсь…

— Поскольку ты мой ребёнок, я тебя, конечно, прощаю. И прошу, пожалуйста, на будущее: подумай, прежде чем в гневе причинить боль близким людям. Вспомни эту некрасивую ситуацию.

Сын неожиданно длинно всхлипнул:

— О, у меня есть что вспомнить.

— Можно сказать, что ты получил незабываемый новый опыт.

А как он думал?

Детство кончилось нежданно.

В тринадцать лет, да.

— Я хотел бы забыть, да не получится. Мама, можно я теперь все время с тобой жить буду? — Костик встрепенулся и уставился на меня круглыми глазами взъерошенного совенка.

— А сейчас, что ты делаешь?

Сыночка пофырчал обиженным ежиком, помолчал, а потом тихо сказал:

— Ну, вы же с папой как-то квартиру делить будете? Вот, я бы очень хотел с тобой остаться.

Надо же.

Какие метаморфозы.

— Я тебя поняла. Именно это я сегодня все пыталась решить с твоим отцом и адвокатом.

— И что папа сказал?

— Ты можешь позвонить и уточнить у него сам.

— Мам, я тебе верю.

— А я помню, что ты мне сказал, перед тем как хлопнуть дверью.

— И за это я тоже прошу прощения

— Котик, милый, вопрос с прощением мы уже прояснили. Но я не уверена, что когда-нибудь смогу случившееся забыть. Кстати, адвокат интересовался: готов ли ты подтвердить свой выбор судье?

— Конечно. Я с тобой буду. И, правда, постараюсь больше тебя не огорчать, — выглядел ребенок при этом как в пять лет, после того как разбил мою любимую фарфоровую чашку.

Виновато, но с надеждой, что обойдется.

Что же, я умею ценить неожиданные подарки судьбы:

— Думаю, что огорчений в нашей жизни будет ещё много. Я хочу лишь попросить тебя не делать мне больно намеренно.

— Обещаю, — Кот обнял меня так крепко, что даже дышать стало сложно.

И я всем организмом прочувствовала, что детство действительно у моей крошечки закончилось. Метр восемьдесят роста, семьдесят пять килограмм веса — вполне достойные параметры для юноши, не мальчика.

— Ну, вот и ладненько, вот и хорошо, — погладила сыночку по склоненной ко мне лохматой головушке.

На этой оптимистичной ноте радостный котик ускакал.

Но в такой умиротворенной атмосфере вечер закончиться не мог.

Не с моим счастьем.

Ближе к девяти часам прибыл курьер с цветами.