Дженнифер Доусон - Дай мне шанс
А Митч вдруг понял, что крепко сжимал зубы – так крепко, что даже челюсть заныла. Отчаянным усилием воли он вынудил себя расслабиться. В конце концов – он в безопасности. Она ведь не нашла ничего такого, что позволило бы ей уехать…
Мадди же открыла боковой карман и взвизгнула от восторга, увидев пасту и зубную щетку. И тут же оцепенела. Глаза ее широко раскрылись, а губы расплылись в улыбке.
– Поверить не могу! Походы в тренажерный зал, чтобы как-то избавиться от бесконечной фрустрации, наконец-то окупились!
Она сунула руку в карман сумки и вытащила блестящую серебристую кредитку.
«А, дьявол!» – мысленно воскликнул Митч.
Глава 7
Находясь на парковке единственного местного мотеля, Мадди любовалась своей находкой. Во всей этой суматохе за неделю до свадьбы она совершенно забыла о том, что сунула свою кредитную карточку в спортивную сумку.
Сначала это открытие показалось ей даром Божьим. Но, как большинство прочих даров, этот был связан с определенными… испытаниями.
Митч присел рядом с ней. И оба молчали. Причем молчание казалось гнетущим… и каким-то словно каменным.
А жаркое солнце почти плавило асфальт, столбик термометра упорно полз вверх (даже при работающем кондиционере Мадди чувствовала, что прилипает к черному кожаному сиденью его «БМВ»). На дисплее же электронных часов миновала еще минута. Чтобы хоть что-то сказать, она провела пальцем по электронной панели и проговорила:
– Эта машина – напоминание о твоем адвокатском прошлом?
– Что-то в этом роде, – отозвался Митч.
После того как нагловатый красавец шериф укатил, они умудрялись поддерживать приятельские отношения. Митч отвез Мадди в местный «Таргет», находившийся в двадцати милях от города. Пока они бродили по различным переходам, он разбил лед своим порочным обаянием и шутливыми попытками заманить ее обратно к себе. А она с удовольствием флиртовала, наслаждаясь каждой секундой, зная, что все это скоро закончится.
Даже ленч был поразительно веселым, поскольку Митч приводил множество шутливых доводов, чтобы поколебать решимость Мадди. Но все было испорчено, когда она предложила ему… деньги за бензин!
Мадди нахмурилась. Подумаешь, деньги! И что же с того? Ведь он возил ее повсюду, тратил время, усилия – и вообще всячески старался ей помочь. Ничего страшного в том, что она сама за себя заплатит. Хотя он явно этого не желал.
По дороге в мотель напряжение росло, а недовольство бурлило, точно кипящий котел. Ох, почему она так несчастна?!
На заднем сиденье громоздились пакеты из «Таргета». В кармане же лежали пятьсот долларов наличными, которые она сняла в банкомате. Выходит, она добилась того, чего хотела? Да, если только… Что она доказала? Что теперь, имея кредитную карту с солидным лимитом, может сама о себе позаботиться?
Мадди выглянула в окно и взглянула на мотель, который должен был стать ее домом, пока не починят машину. Убогая и пыльная реклама восхваляла цветные телевизоры и предоставляла список свободных номеров. На парковке же аккуратными рядами теснились легковушки и грузовики, а под навесами, украшенными разноцветной мишурой, стояли мотоциклы. Но что все это означало? И почему она задавала себе такие странные вопросы?
Мадди указала в сторону навесов, под которыми стояли мотоциклы.
– Не слишком ли рано для рождественских украшений?
Митч долго молчал. Наконец тихо, но отчетливо проговорил:
– Пожалуйста, передумай. Я не хочу, чтобы ты здесь…
– Нет, не могу, – перебила Мадди. Она уставилась на дверь вестибюля и крепко сжала в руке кредитку.
– Но почему?
Мадди мысленно вздохнула. Ох, почему же это так трудно? Ведь вроде бы очень легко – встать… и уйти. В конце концов, он, Митч, – незнакомец. Так что очень просто оставить его!
Проклятье! Что же это такое?! Неужели ей легче сбежать с собственной свадьбы, чем выйти из этой машины?!
А Митч, сидевший рядом, молча ждал. Да-да, молча! Этим он и отличался от Стива – тот в подобной ситуации говорил бы без умолку.
Тяжко вдохнув, Мадди сказала:
– Все так долго заботились обо мне, что я уже не помню, как принимать собственные решения.
Это признание поразило ее. Она ведь не собиралась так отчаянно откровенничать.
– Продолжай, – кивнул Митч. И его тихий голос показался ей чудеснейшей музыкой.
Чуть повернув голову, Мадди внимательно на него посмотрела. Солнце запуталось в темном золоте его волос, подчеркивая теплоту кожи и глаз. О, он был прекрасен! Мужественный, сильный – ожившая фантазия. И он хотел ее! Более того, как это ни ужасно, но и она хотела того же. Хотела почти яростно, почти свирепо.
Но неужели такова воля Господня? А может, это – очередное испытание?
Мадди судорожно сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле. Что бы это ни было, ей стало ясно: этому суждено произойти… Или все-таки нет?
Снова сглотнув, она пробормотала:
– Сейчас мне необходимо самой о себе позаботиться. Хочу доказать себе и родным, что я могу это сделать.
– А ты не можешь доказать это, оставшись со мной?
Ей ужасно хотелось ответить «да», но она, собравшись с духом, отрицательно покачала головой.
– Нет, прости.
– Почему?
Она пожала плечами и, запинаясь, прошептала:
– Н-не знаю… п-почему…
Несколько долгих секунд Митч молча смотрел ей в глаза. Наконец резко кивнул.
– Ладно, хорошо. Мне это не нравится, но я тебя понимаю.
Значит, он смирился?.. А ведь она так хотела, чтобы он ее уговорил!
Мадди опустила ресницы и тихо сказала:
– Полагаю, нам больше не о чем говорить.
– О, не знаю, – прошептал он. И вдруг поманил ее пальцем: – Иди сюда.
В горле у Мадди пересохло. А сердце гулко заколотилось. Она решительно мотнула головой, но не проронила ни слова.
– Принцесса, я думал о твоих губах почти все то время, что мы знакомы. Не думаешь же ты, что я отпущу тебя, даже не поцеловав?
– Но я… э… – Мадди в очередной раз сглотнула и пропищала: – Ты это серьезно, да?
– Вполне серьезно. – Он лукаво улыбнулся, и от этой его улыбки Мадди содрогнулась в сладостном предвкушении – чего? – Принцесса, скажи, что не пожалеешь об этом, и мы сможем закончить все дружеским шлепком по попе.
– Н-не з-знаю, о ч-чем ты, – солгала она, густо краснея.
– Неужели нужно объяснять?
– Думаешь, не нужно?..
Митч снова улыбнулся.
– Ты ведь хочешь сама о себе позаботиться, верно?
Она молча кивнула. И в тот же миг он наклонился над ней и проговорил:
– Ты готова забыть о благовоспитанной католической девушке и начать делать все, что захочешь, не так ли?
– Ну… как тебе сказать?.. – Он ужасно раздражал Мадди, и в то же время ее все сильнее влекло к нему.
