Татьяна Корсакова - Миллионер из подворотни
Сначала Илья решил, что не будет звонить Анжелике, а сразу пригласит Вована, но после нескольких минут борьбы с собственной совестью все-таки набрал номер любовницы.
– Алло! – послышался в трубке сонный и недовольный голос.
Илья посмотрел на часы – половина двенадцатого. Да, горазды спать подающие надежды пианистки!
– Анжелика, я тебя разбудил? – спросил он вежливо.
– Зайчик? – Голос мгновенно приобрел бархатистое звучание. – Это ты, зайчик?
– Это я, Илья Северин.
Он ненавидел всех этих «зайчиков», «котиков» и «рыбок».
– Как хорошо, что ты позвонил! А я только что тебя вспоминала.
«Врунья, только что ты дрыхла без задних ног», – подумал Илья, но спросил совсем другое:
– Надеюсь, мысли эти были приятными?
– Очень приятными… – Голос трансформировался в чувственный шепот.
– Я рад. Как насчет того, чтобы сегодня отужинать у моих родителей?
– У твоих родителей? – Илья уловил удивление и плохо завуалированную радость.
Все, теперь Анжелика точно решит, что он хочет сделать ей предложение.
– Ничего особенного, – поспешно сказал он, – обычный семейный ужин. Если ты не…
– Я согласна. Во сколько ты за мной заедешь?
– В половине восьмого.
– Буду ждать.
– Ну, тогда до встречи, – обреченно согласился он.
– Целую, зайчик.
«Извини, друг Вован, не доведется тебе сегодня попробовать Асиной стряпни. Сыновний долг, понимаешь ли», – с тоской подумал Илья.
Семейный ужин подходил к концу. Илья расслабленно попивал с отцом вино и почти не вслушивался в щебет Анжелики и мамы. Похоже, они нашли много общих точек соприкосновения. Во всяком случае, беседовали весьма оживленно. И по маминому лицу было видно, что она довольна: Анжелика оправдала ее ожидания.
Зря он так расслабился – скоро его начнут атаковать с двух сторон.
– Как твоя последняя сделка? – спросил отец.
– Все нормально. Во вторник подписываем контракт.
– Тебе все-таки удалось обойти Гальского. – Отец снял очки и протер их краем скатерти, поймал неодобрительный взгляд мамы и с виноватым видом нацепил очки на переносицу.
– Гальский слишком неповоротлив. Он до сих пор живет в прошлом веке. Я не понимаю, как можно в наше время быть таким ригидным. Никакой гибкости. Не обижайся, отец, но, по-моему, ему пора на покой.
– А что мне обижаться? – удивился отец. – Тот факт, что мы раз в месяц играем с Гальским в бильярд, еще не делает нас друзьями. И вообще, я считаю, что будущее – за молодежью. Вы, молодые, сделаны совсем из другого теста. Вот тебе, к примеру, нет и тридцати, а ты уже матерый волчище.
– Владимир Всеволодович, не захваливай сына, – вмешалась в их диалог мама. – Он еще не волчище, а волчонок, а у Гальского, между прочим, есть чему поучиться.
– И чему же? – заинтересовался Илья.
– Я думаю, что Анжелике совершенно неинтересен наш спор. Правда, девочка?
– Что вы, Анна Афанасьевна! Мне очень интересно, – вежливо улыбнулась Анжелика. – Мне интересно все, что касается Илюши.
Мама удовлетворенно кивнула, словно именно это и ожидала услышать.
– Это очень мило, но мы не станем вести деловые разговоры в такой чудесный вечер. Ася!.. Ася, будь любезна, подавай чай.
– Я поведу, ты сегодня выпил. – Анжелика прижалась к плечу Ильи.
Он недовольно поморщился. Ему очень не нравилось, когда чужой человек хозяйничал на его территории. Машина тоже была его территорией.
– Куда едем, к тебе или ко мне? – спросила Анжелика.
– К тебе. – Илья устало прикрыл глаза. Достаточно того, что она оккупировала его авто.
– Зайчик, не расслабляйся, – ему на бедро легла горячая ладонь, – вечер еще не закончился. Можно сказать, он только начинается.
Анжелика отрегулировала зеркальце заднего вида, придирчиво изучила свое отражение и удовлетворенно улыбнулась.
Сегодня, определенно, удачный день. Их отношения с Севериным наконец-то сдвинулись с мертвой точки. Кажется, ей удастся осуществить неосуществимое – женить на себе этого мужчину! Ведь не просто так он пригласил ее на ужин к родне? Да и его маман, совершенно очевидно, делала ей авансы. А поддержка Анны Афанасьевны дорогого стоит.
– Так мы едем? – оторвал ее от приятных мыслей вежливый голос.
– Конечно, зайчик! – Она улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой. – А может, сначала заедем в ночной клуб?
– Нет, давай сразу домой.
– Понимаю, – Анжелика потрепала его по щеке. – Тебе не терпится.
Илья молча кивнул.
Ну, конечно! Он хочет побыть с ней наедине. Может быть, сегодня, когда она получила одобрение его маман, Илья сделает ей предложение?
А почему бы и нет! Она молода, красива, образованна. Она будет хороша в роли жены преуспевающего бизнесмена. С ней не стыдно выйти в свет. Любой бы гордился такой женой. Только вот ей любой не нужен. Ей нужен конкретно Илья Владимирович Северин, владелец строительной компании «Северное сияние».
Если бы Анжелику спросили, любит ли она его, она бы, наверное, удивилась. Анжелика Ларичева любила только себя. Мама, отец, любовники – они просто нужные люди, создающие ей достойные условия жизни и необходимый фон. Ими можно гордиться и дорожить, как дорожат новой иномаркой, но любить… Глупость какая!
Анжелика усмехнулась. Северин ей подходит. Вот и все. Он богат, молод, красив. Он перспективен, что немаловажно. Он хорош как любовник, а это тоже плюс. Они будут потрясающе красивой парой. Все ее так называемые подруги позеленеют от зависти. И еще: наконец-то она бросит эту ненавистную работу! Это ведь просто смешно – работать за гроши, когда муж ворочает огромными деньгами.
Нет. Она не избавится от фортепиано. Оно будет стоять на видном месте и постоянно напоминать мужу, что она отказалась от самого дорогого – от любимой работы – ради его благополучия. Он должен оценить эту жертву. Можно будет изредка, когда у нее случится лирическое настроение, наиграть что-нибудь для души – это так трогательно и так утонченно…
– Черт! Анжелика, следи за дорогой! – Сердитый окрик вернул ее на землю. – Ты чуть не подняла на капот женщину!
– Подумаешь, – Анжелика равнодушно пожала плечами, – дома нужно сидеть, а не под колеса моей машины бросаться! Не злись, зайчик. Просто я немного отвлеклась.
– Не надо отвлекаться за рулем, – буркнул Илья.
Ну вот. Она уже считает его машину своей. Не нужно было соглашаться на этот ужин.
– Я больше не буду, – надулась Анжелика. Ей всегда удавался образ несправедливо обиженного ребенка.
На сей раз номер не прошел. Северин даже не взглянул на нее. Он с сосредоточенным видом следил за дорогой.
Ничего страшного, дома она пустит в ход тяжелую артиллерию. Вышел прокол с «обиженным ребенком», значит, нужно выводить на сцену «роковую женщину». Перед Анжеликой в этом амплуа не устоял еще ни один мужчина.
