Джулия Стоун - Леди Генри
– Анри, – спросил Джон, меняя тему разговора. – Вам известно о намерении леди Генри вернуться в замок? Вернее, в скором времени она приедет, поскольку получила согласие графа.
Анри скорчил гримасу.
– Да, меня известили. По всему дому пыль столбом, у садовника от усердия уже язык на плече. Ричард скачет, как помешанный. Не знаю, к чему все это приведет, – он покачал головой. – Одно могу сказать: жизнь в замке переменится. Знаете, Джон…я… я не хотел бы с ней встречаться.
– Как так?
– Да вот так.
– Не понимаю вас, Анри.
– Вы видели ее портрет? – спокойно произнес Анри, поднимаясь и снимая со стены засапожный нож, отделанный вдоль желобка орнаментом. – Вам что-то непонятно?
– Пожалуй. Есть какой-то пробел. Простите, Анри, но точнее выразиться я не могу.
– Это самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо видел, – с жаром воскликнул сын графа. – Беда в том, что она тигрица. Натура ее до крайности эгоистична. Ей неведомы чувства жалости и сострадания. Чтобы добиться своего, она идет на любые ухищрения. Представляете себе такое, Джон? Упаси меня Бог полюбить такую агрессивную, безрассудную, высокомерную обольстительницу! Хотя порой желаешь именно этого. Но леди Генри – жена моего отца. Я обязан помнить об этом… Знаете, а я уже подумываю от отступлении, – с грустной улыбкой продолжал Анри. – Поеду я, пожалуй, на Темзу, в Генри-холл. Так будет лучше.
– Неужели для вас это настолько серьезно?
– Увы, мой друг. Было время, когда я проводил часы возле ее портрета. Просто сидел как идиот и смотрел. В этом было что-то демоническое. В конце концов, фантазия моя до того разыгралась, что я занемог. Я слабел. Еще немного, и я кинулся бы в Европу на поиски… Я сказал себе «стоп». Ключ от ее будуара, который всегда находился при мне, как талисман, я выбросил в озеро. Ну, и все. Концы в воду, – он коротко рассмеялся. – Я знал, что запасной ключ есть у нашего домоправителя, Уотсона. Но убей меня Бог, чтобы бы я обратился к нему с подобной просьбой!
При последних словах Анри Джон сунул руку в карман брюк и прижал ключ к бедру. Он чувствовал, что в горле нарастает сухой ком.
– Вот примерно такая картина, – сказал Анри после непродолжительного молчания. – Может быть, я не должен был всего этого говорить вам. Но, право, высказанная тайна уже перестает быть тайной, и не нужно нести ее в себе. Рядом с этой женщиной нельзя находиться, Джон, поверьте.
– Лорд Генри был несчастлив с ней?
Анри так пристально посмотрел в глаза Джона, что у него заныло меж бровей. Потом повесил на место нож и снял пламевидную шпагу.
– Трудно сказать, – наконец ответил он. – В объятиях леди Адели отец забывал обо всем. Он дышал ею. В конце концов, его стала тяготить политика, работа, свет, связи – все, что требовало времени и внимания, все, что, как он считал, отнимало у него Адель. Вспышка чувственности, счастье, рождение Ричарда… Ну, а потом… Появился офицер, еще пахнущий порохом, в ореоле славы, аристократ по происхождению. Знаете, у отца был прекрасный дом в Лондоне, старинный особняк, где прошло мое детство. Стрельчатые окна, таинственные коридоры, входные ворота с орнаментом рококо, увенчанные гербом. Но больше всего меня поражали каменные горгульи, сидящие над порталом. Помню, ребенком я все мечтал подсмотреть, как в полнолуние они будут слезать со своих консолей и бродить по аллее. Раз в неделю в доме устраивались приемы. Вокруг Адели собирались молодые красавцы, всякие хлыщи и бездельники, пели дифирамбы, стараясь перещеголять один другого. Отец страдал, но не мог ведь он держать юную жену под замком. Надо сказать, что Адель расчетлива и холодна. Для нее важнее сбить с толку, одурачить, заставить страдать, удовлетворить свои амбиции, а затем и бросить. Она может смотреть вам в глаза, одаривать улыбками, обещающими рай земной, но улыбки эти ничего не значат. Такова ее натура. Но этот офицер… Черт возьми, для меня это загадка! В общем, произошел скандал, отец вызвал его на дуэль. Но, к счастью, в двадцатом веке не стреляются. Да и барон, надо заметить, был стрелок еще тот. Отец никогда об этом не говорил.
– А откуда же вы знаете?
– Об этом? Слухами земля полнится, – Анри посмотрел за окно, в зеленый ветреный день. – Однажды утром ее просто не оказалось в спальне. Ни ее, ни сына. Отец писал мне, я хотел приехать, но он запретил. В конце концов, он вернулся в родовое гнездо, продав лондонский дом со всей начинкой, забрав только книги, картины и оружие. Но и здесь все было наполнено ею. Отец велел запереть ее комнаты. Мне кажется, тронуть хоть одну вещь, принадлежащую ей, было для него все равно, что кощунством. Ого-го! – воскликнул он, взглянув на каменные часы. – Однако, скоро время обеда. Джон, предлагаю вам партию в бильярд. Мы еще успеем, если не будем здесь киснуть. Не отказывайтесь, друг мой!
Он вытянулся в струнку и отсалютовал шпагой.
– Прекрасный клинок, – заметил Джон.
– Да. Клинок этот наносил страшные рваные раны, которые подолгу не заживали, если заживали вообще.
Джон поднялся, подтянул ремень на брюках. Оживленно болтая, они направились в бильярдную.
ГЛАВА 7
Итак, был обозначен и назван день приезда леди Адели Лорд Генри, получив письмо, попросил своего секретаря, мистера Готфрида, ненадолго оставить его. Готфрид заметил, как побледнело лицо графа и на лбу вспухла вена, похожая на молнию, что случалось в минуты крайнего волнения или ярости. Как только за мистером Готфридом закрылась дверь, он разрезал конверт. Руки его дрожали.
За обедом он объявил семье, что леди Генри приедет двадцать восьмого июня.
– Еще так нескоро! – воскликнул Ричард. – Все только и делают, что испытывают мое терпение!
– Вот тебе, малыш достойный повод потренировать волю, – негромко заметил Анри. – Всегда хочется всего и сразу, но жизнь не такова. Жизнь диктует свои правила. И лучше тебе, Ричард, понять это сразу.
– Да, но двадцать восьмое! Это нечестно!
– Извлеки из этого максимум пользы.
Миссис Уиллис подняла стакан, и вдруг пальцы ее ослабели, и стакан наполовину полный томатным соком, грохнулся со звуком треснувшей скорлупы, заливая белую скатерть. Женщина дрожащими руками, в забрызганных кружевах манжет стала собирать кусочки стекла. Мужчины в оцепенении смотрели на пятно в центре стола, вызывавшее у всех одну и ту же ассоциацию.
Первым в себя пришел Ричард.
– Вот те на! – в восторге воскликнул он. – Растяпа!
Лорд Генри строго взглянул на сына.
– Оставьте, миссис Уиллис, – досадливо поморщился он. – Жозеф сделает это за вас.
Он растерянно оглянулась. Над ее плечом склонился слуга с подносом и ворохом крахмальных салфеток. Замелькали руки в белых перчатках, и осколки с острым хирургическим стуком легли на поднос.
