Эми Лорин - Быть любимой
«Глупая, — сказала она себе, — опять ты принялась за старое! Последнее время ты проводишь больше времени в прошлом, чем в будущем».
Почему? Ну почему она приняла его предложение? Она и до этого знала, что такое одиночество, и умела справляться с ним, но никогда раньше она не испытывала такого мучительного стремления быть близкой с мужчиной как физически, так и духовно. Почему она сказала ему «да»? Ведь тогда она еще не любила его. Ведь не любила? Но был и другой вопрос, который мучил ее еще больше: что заставило Мэта сделать ей предложение?
С трудом отрываясь от своих мыслей, Кэтрин снова сняла телефонную трубку и набрала номер. Ожидая ответа, она достала из пачки еще одну сигарету. Она знала, что курит слишком много, да к тому же это перестало доставлять ей удовольствие. И в эту минуту далекий голос наконец ответил:
— Алло, я слушаю.
— Дженис? Здравствуй, дорогая, как ты себя чувствуешь? — Кэтрин мысленно поздравила себя с тем, что ее голос звучит совершенно спокойно.
— Хорошо, мама. Но жду не дождусь, когда это кончится. Ты уж меня хорошо понимаешь.
— Ну конечно! — засмеялась Кэтрин. — А как Карлос, он волнуется?
Смех Дженис прозвучал совсем близко:
— Ты ведь теперь знаешь Карлоса! Его аристократическое воспитание не позволяет ему открыто выражать свои эмоции, но я бы сказала, что он стал выглядеть несколько напряженным.
Голос Кэтрин проникся теплотой.
— Бедный Карлос! Мне кажется, первый ребенок всегда большая проблема именно для отца.
— Но на Мэта это вроде бы не подействовало? — спросила Дженис.
Кэтрин порадовалась, что дочь не может ее видеть. Она приложила все усилия, чтобы голос звучал естественно.
— Да, Мэт умеет держать свои чувства при себе.
— Нисколько не сомневаюсь, — засмеялась Дженис. — Как он поживает?
— У него все хорошо. Очень много работает. Вчера отправился в Питтсбург. Какие-то проблемы с рабочими. — Кэтрин ощутила, как ее голос становится напряженным, и быстро переменила тему. — А что, Дженис, твой доктор не запретил тебе поездки?
— Только дальние. А что?
— Я хотела бы отпраздновать день рождения Тома в следующие выходные и надеялась, что вы с Карлосом сможете приехать. — Уже вполне уверенно Кэтрин продолжала: — Это не будет нечто грандиозное, только наша семья и несколько ближайших друзей.
— Ну, если я еще не буду в больнице, то мы, конечно, приедем. Я ни за что не пропущу день рождения Тома. Невозможно поверить, моему брату будет двадцать!
— Да уж! — улыбнулась Кэтрин. Ей было еще труднее поверить в ту перемену, которая произошла во взаимоотношениях ее детей после замужества Дженис. Куда подевалось то высокомерие, с которым Дженис всегда смотрела на младшего брата? И Том теперь если и поддразнивал сестру, то совершенно иначе — с мягким юмором любящего человека, что ей явно нравилось.
Единственное несогласие они обнаружили в своем отношении к Мэту. Дженис, всегда стремящаяся вверх по социальной лестнице, что огорчало Кэтрин, была поражена и заинтригована, узнав о том, что мать приняла предложение Мэта. Мэт был заметной фигурой, и самолюбию Дженис льстило такое положение отчима. Том, наоборот, замкнулся в себе, что очень расстраивало Кэтрин, пока по какому-то его замечанию она не догадалась, что он просто ревнует ее к Мэту.
Первые несколько месяцев после ее свадьбы Том проявлял по отношению к Мэту лишь холодную вежливость, и Кэтрин прилагала все усилия, чтобы убедить его в неизменности своей любви. Она и сейчас не могла сказать, подействовали ли именно ее усилия или причина была в отношении Мэта к пасынку, но Том со временем принял отчима. По справедливости она должна была признать, что Мэт проявил по отношению к Тому редкостное терпение. Том временами вел себя просто грубо. Кэтрин никогда бы не поверила, что Мэт может сносить такое поведение от кого-либо. Однако Мэт не только терпел его, но даже обратил его себе на пользу, заставив Тома высказаться открыто. Теперь между ними существовали непринужденные товарищеские отношения, которым сама Кэтрин подчас завидовала.
Голос Дженис прервал ее размышления.
— Мама, ты меня слышишь? Я спрашиваю, когда нам лучше приехать?
— Дорогая, я сейчас в городской квартире. Я подумала, что Тому захотелось бы куда-нибудь сходить, так что хочу подобрать подходящий ресторан здесь, в городе. Я специально приехала пораньше, чтобы походить по магазинам. Как ты думаешь, вы смогли бы прилететь в пятницу? Тогда вы уже будете здесь, когда появится Том, и мы наконец соберемся все вместе.
— Уверена, что мы сможем, если только, как я уже сказала, я не буду занята произведением на свет наследника. А если я смогу тебе чем-нибудь помочь, то дай мне знать. А Джонни и Мэри с тобой? Я увижу их?
— Конечно, — ответила Кэтрин. — Ждем вас. Так или иначе, я позвоню в начале следующей недели, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Так что до свиданья, береги себя, родная. Я люблю тебя. Передай привет Карлосу.
Повесив трубку, Кэтрин прошла в гостиную. Она любила эту комнату и всегда чувствовала себя в ней уютно, хотя это была комната, обставленная по вкусу Мэта. Она точно отражала его характер. Функциональная, строгая до предела, гостиная позволяла тем не менее расслабиться.
Кэтрин улыбнулась, вспомнив, как поражена была, увидев ее в первый раз. Комната была огромной, с двумя стеклянными окнами-стенами, за которыми открывалась панорама города. Две других стены и потолок были выкрашены в белый цвет. Ковер на полу, покрывающий всю гостиную, — белый с черным. Очень длинный диван и несколько стульев были обиты белой замшей, а журнальные столы были из черного дерева. Единственными всплесками цвета были темно-красные шторы, которыми можно было полностью закрыть стеклянные стены, такого же тона разбросанные по дивану подушки и большое полотно на стене, изображающее закат в горах. Лампы и пепельницы были белые с черным.
Белый и черный — функциональный, деловой стиль. Таков и сам хозяин, подумала Кэтрин, с его редкими, но яркими вспышками эмоций.
Обед у Кэрол на следующий день был сам по себе праздником. А тут еще и эта оглушительная новость — Кэрол выходит замуж. Не успела Кэтрин войти, как подруга обняла ее и закружила по комнате. Сияя от счастья, она почти пропела:
— Я еле дождалась, пока ты приедешь! Не хотелось говорить об этом по телефону. Жена Пола все-таки согласилась на развод. Процесс уже начат, и хотя это может продлиться несколько месяцев, но все равно, Кэтрин, он наконец-то будет свободен, и мы сможем пожениться! Я так счастлива, что это просто меня пугает! — Смеясь и плача одновременно, она остановилась посредине комнаты, отпустила Кэтрин и пробормотала: — Садись. — Опустившись на диван, она закрыла лицо руками и несколько минут не стесняясь плакала.
