Барбара Виктор - Найди свою любовь
— Так, значит, я должна опознать его по торсу? — переспросила она.
— Да… м-м-м… да, — бормотал незадачливый похоронщик. — Насколько мне известно, сеньор Жорж Видал договорился о кремации, так что, как только вы подтвердите опознание…
— Что-о-о?!! — не выдержал Палмер Виатт.
— Кремация? — удивленно переспросила Кори. Она была уверена, что ослышалась.
— Только чтобы свести к минимуму бюрократические процедуры, — беспомощно забормотал Санчес. — Видите ли, ваш муж ведь иностранец, а в этом случае возникают определенные сложности… Придется заполнить множество бумаг, чтобы разрешили вывоз тела… — Он пожал плечами. — А пепел — это… это…
— Это ничто, — продолжила Кори.
Она была уже на грани обморока.
— Моя дочь потрясена, — сказал Палмер Виатт, — я же возмущен. Как посмели вы или кто-либо другой принять подобное решение, даже не посоветовавшись с моей дочерью? Она ведь жена Дэнни Видала!
Несмотря на загар, лицо Кори стало абсолютно белым. Хотя даже в своем теперешнем состоянии Кори не смогла не заметить горькой иронии, содержащейся в последних словах отца — впервые за много лет он защищал право Кори считаться женой Дэнни Видала. Правда, теперь ему было гораздо легче признать этот факт — ведь титул жены Дэнни Видала уже стал фактом прошлого.
— Так где же останки погибших? — спросила Кори.
— Идите сюда, сеньора, — произнес Санчес, отступая назад. — Прошу меня простить, я был уверен, что вы в курсе…
Пятясь назад, Энрике Санчес продолжал извинения и слова утешения. Кори не сомневалась, что ему приходилось исполнять этот танец сотни раз. В этом деле он достиг настоящего совершенства — ведь надо было умудриться не споткнуться о торчащие из-под земли корни деревьев, не налететь на сами деревья или на столб с указателем, который сообщал посетителям, что они прибыли в похоронное бюро Санчеса. Наверное, для того, чтобы не дай Бог кто-нибудь не перепутал это заведение с баром или мотелем. Когда Санчес наконец исчез за углом, Кори решительно объявила:
— Я иду туда.
— Позволь мне хотя бы пойти с тобой, — попросил Палмер.
— Я сама, — коротко отрезала Кори.
Резко повернувшись, Кори направилась к обшарпанному зданию морга.
В тускло освещенном коридоре Кори попала в объятия Жоржа Видала. Лицо его, всегда напоминавшее Кори личико херувима, сейчас было мокрым от слез и выражало невыносимое горе, а курчавые черные волосы были растрепаны. Кори чуть отстранилась, чтобы не прикасаться к Жоржу. По бетонной стене, на которую упал взгляд Кори, ползли три огромных таракана.
— Кори, дорогая, какое горе! — рыдал Жорж. — Я ведь встречал Дэнни в Акапулько. Мы ведь собирались сделать тебе сюрприз — купить шикарную виллу.
— Какая еще вилла? — спросила Кори. — Дэнни мне не сказал, что летит на встречу с тобой.
— Это был сюрприз. Он хотел сделать тебе сюрприз, купив эту виллу. Мы договорились, что я встречу его, когда он звонил из Хьюстона.
— Но он ведь должен был встретиться с кем-то по поводу банка…
Жорж несколько запутался.
— Да нет же, дорогая, по поводу виллы.
Все это выглядело абсолютно нелепым: ведь Дэнни обязательно рассказал бы ей о вилле. Он никогда не купил бы дом, не обсудив этого с ней, даже ради того, чтобы сделать ей сюрприз. И еще одно казалось абсолютно неправдоподобным.
— А что он делал в Хьюстоне? — ледяным голосом спросила Кори.
— Самолет залетел туда на дозаправку, — ответил Жорж.
— И он вышел из самолета, чтобы позвонить тебе?
Это тоже казалось абсолютно лишенным смысла.
— Si, querida, я должен был отвезти Дэнни в отель, а утром мы собирались заехать в контору по торговле недвижимостью.
Но гораздо больше, чем мифические виллы и телефонные звонки, Кори интересовало сейчас намерение Жоржа уничтожить то немногое, что осталось от ее мужа.
Кори продолжала разговор все в том же безукоризненно-вежливом тоне, хотя отношения между ней и деверем всегда были весьма натянутыми. Жорж окончательно потерял право на уважение Кори, когда оставил жену и троих детей ради второсортной кинозвездочки, которую вскоре тоже бросил. Затем последовали романы с актрисами и манекенщицами. Их всех Жорж бросал довольно некрасиво — одна из них, кажется, даже была беременна.
— Ты не можешь приказать сжечь его. — В голосе Кори звучали жалобные нотки, которые она всегда так ненавидела. — Ты не можешь этого сделать.
— Разве Санчес не объяснил тебе?
— Мне не нужны никакие объяснения. Не смей трогать моего мужа.
— Но от него ведь ничего не осталось! — простонал Жорж.
Последние силы, помогавшие Кори держать себя в руках, неожиданно оставили ее.
— Неважно, осталось или не осталось! — Голос ее дрогнул, и Кори разрыдалась. — Я не разрешаю тебе даже подходить к нему!
— Но Кори, я уже обо всем договорился, — настаивал на своем Жорж. — Я ведь сделал это для тебя, чтобы тебе не надо было оформлять все эти бесконечные бумажки. Ведь тебе и без этого тяжело…
— Но почему, — выкрикнула Кори, — почему ты так уверен, что это действительно Дэнни? Почему, на каком основании?
— Кусок груди, — вяло пробормотал Жорж. — Они показали мне кусок его груди.
Кори сделала шаг вперед и испытала даже что-то вроде удовольствия, когда Жорж отступил перед ней.
— Ты не сделаешь. Ты ничего не сделаешь, потому что ты не имеешь права. Только я имею право.
Жорж стоял молча и немигающими глазами смотрел на свою невестку. Кори быстро прошла мимо деверя…
6
Сначала Кори ударил в нос удушливый запах. Не то чтобы этот запах был ей не знаком. Когда-то, еще студенткой, она проходила практику в крематории. Кори на всю жизнь запомнила запах горящей плоти — будто запах подгоревших бараньих котлет. Тогда она перенесла все достаточно спокойно. Однако сейчас ее чуть не вырвало. Раскрыв сумочку, Кори достала носовой платок и прижала его к лицу. Оглянувшись, она увидела выложенный кафелем пол, обшарпанные стены, ржавые трубы вдоль одной из них, сломанные стулья, сваленные у другой. Кори вспомнила, как однажды в больнице ей пришлось извлекать из чрева матери мертвого ребенка.
Стараясь дышать часто и неглубоко, Кори сосредоточила свое внимание на столе посреди комнаты. Вот Дэнни. Вернее, вот они — ведь в каждой емкости, возможно, вместе лежат останки всех троих погибших. На всех трех емкостях висели таблички. Ну да, конечно, — номер, имя, подпись патологоанатома. Три емкости — три жертвы: два пилота и один пассажир. Стараясь унять дрожь, Кори взглянула на лампы дневного света, висящие на потолке. Она тихо плакала, прижав к лицу платок, а потом заметила стоящего напротив мужчину. Рот и нос мужчины тоже были закрыты платком, под которым угадывалась гримаса отвращения. Кори показалось, что она уже где-то видела этого человека.
